Алексей Левин - Беспечные мотыльки

– Купили тебе баночку Колы, прохладиться. – Сказал, возвращаясь, Нэнси, когда они завершили свои покупки. Было почти пять.

Тони благодарно принял запотевшую банку. С щелчком открыл. Пить хотелось неимоверно.

– Как вы выживаете вообще при таком климате? – Спросил он, подавив отрыжку и выруливая со стоянки. – Я никогда прежде не пил так много.

– Ох, сладкий, к такому быстро привыкаешь. – Нэнси махнул рукой. – Поживи здесь хотя бы год, и эта извечная жажда пройдет.

– Нет уж. – Тони улыбнулся, встретившись с ним взглядами в отражении зеркала. – Лучше вы к нам. У нас и климат помягче. И пейзажи… – Он остановился на светофоре. – Разнообразнее.

Эбигейл сказала подъехать к зданию местного кинотеатра.

– Идите вдвоем. – Уклончиво предложил Нэнси, оставаясь в салоне. – Родственники Эби меня недолюбливают. А когда увидят Тони, подумают, что Эби нашла-таки свою американскую мечту. – Он улыбнулся, чмокнув девушку на прощание. Та растерянно повернулась к водителю.

– Да, Тони… если ты не возражаешь… не мог бы ты…

– Конечно. – Не дав ей докончить, согласился Тони. – Без проблем.

Они неторопливо направились на площадку, выложенную серыми плитами. Сразу за кинотеатром горел огнями парк развлечений: можно было увидеть колесо обозрения, дикие лица сумасшедших клоунов, разлинованные на боках вагончиков, дом с привидениями, карусели.

– Мне представиться твоим парнем? – Спросил Тони, оглядев шумящую толпу. Возле дверей кинотеатра стояла пестрая группа молодых людей. Недалеко от них, прямо возле площади, был припаркован фургон мороженщика. Там столпилась детвора: девочки с ленточками в волосах, пацаны, держащие подмышкой скейтборды. Кто-то проехал мимо на роликах. В густом, душном воздухе витали биты танцевальной музыки и немного сюрреалистично отдавались звуки игровых автоматов.

– Если тебе будет несложно. – Растерянно ответила Эбигейл, вдруг сжав холодной рукой его чуть повыше локтя.

Они встали возле лестниц, ведущих к кинотеатру. Тони ощутил острое, сосущее чувство одиночества. Дети, подростки, молодые люди, даже взрослые, мелькающие вокруг – все были полны жизнью, беззаботностью, они не знали и половины грязи, которая творилась в этом же самом городе, в его округах. Они были невинны и оттого счастливы, уплетали куски розовой сладкой ваты, делились впечатлениями о только что просмотренном фильме – как раз шло «Смертельное оружие» с Мэлом Гибсоном – и как будто даже не видели ужасно худую девушку, одетую в балахон, чтобы спрятать выступы костей, и рядом с ней Тони, который буквально неделю назад был точно таким же, как они.

Но теперь все изменилось. Пусть они и были вне стен мотеля Big Mamma’s – его приглушенные фонари, тихие коридоры, извечные мотыльки, казалось, проросли глубоко внутри, и не давали воспринимать мир таким, какой он был на самом деле. Все было в фальшивом, порочном розовом свете.

– Сисси! – Воскликнула Эбигейл. Тони вздрогнул, приходя в себя от мрачных мыслей. Им навстречу шла пожилая пара. Сесилия, одетая в милое сиреневое платье, шла между ними, держась за морщинистые руки.

Эбигейл бросилась к дочери, принялась ее обнимать, бормотать, как она соскучилась, приговаривать, как та подросла. Девочка испуганно смотрела на мать, поминутно оглядываясь на бабушку и дедушку. «Конечно, – подумал Тони, подходя к ним, – за год можно забыть любого. И в таком-то возрасте…».

– Здравствуй, Эби. – Сказала пожилая женщина, когда Эбигейл поднялась с колен, утирая с лица выступившие слезы. Эбигейл обняла ее, затем мужчину. Но пара не казалась обрадованной встрече.

– Добрый вечер, мэм, сэр. – Тони протянул руку. – Энтони Боуэлл.

– Тони… Тони мой парень. – Прошелестела тихо Эбигейл. Сесилия смотрела на нее, хмуря свой лобик. Очевидно, чувствовала родство, но не могла понять, с чем оно связано. – Сисси, я твоя мама. Ты меня забыла, да?

– Конечно, забыла, не видела тебя с прошлого года. – Заметила холодно пожилая женщина. Представилась. – Я Элизабет О’Коннор. Это мой супруг, Бенджамин О’Коннор.

– Очень приятно. – Тони кивнул, улыбнувшись.

– Нам сказали в опеке, что тебя восстановили в правах. – Продолжила, особо не обратив внимания на фразу вежливости, миссис О’Коннор. – Что ты прошла курс реабилитации в Хоторне.

– Да, все верно.

– И что у тебя есть, наконец, законная работа? – Подал голос мистер О’Коннор.

– Да, это так.

– Что ж. – Элизабет хмыкнула, передавая руку дочери Эбигейл. – Да будет так. Но учти – это в последний раз. Хотя бы один проступок – и ты не увидишь ее больше никогда в своей жизни.

– Конечно, спасибо вам, спасибо, что заботились о ней, растили! – Тут же захлебнулась в благодарностях-извинениях Эбигейл. Подняла дочку и прижала ее к себе. Тони показалось, даже не прижала, а вцепилась, как в последнюю надежду на счастливую жизнь. – Я теперь всегда буду хорошей мамой, Сисси, всегда, моя радость!..

– Пока, Сисси. – Улыбнулась миссис О’Коннор. Они с мужем помахали девочке. Та тоже помахала им в ответ, но пока не понимая, что происходит.

– Мы будем звонить. Каждый день. – Снова сменила тон Элизабет, отвлекшись от Сисси. Тони вспомнилась его строгая бабушка Полли, которая скончалась от саркомы года три назад. – И не дай Бог, ты не подойдешь.

– Да, конечно, я буду ждать вашего звонка! – Эбигейл двинулась от них, идя спиной вперед. – Звоните и на работу, и в мотель. Я все номера оставила. До свидания! Спасибо вам еще раз!

Они попрощались и медленно направились в сторону стоянки. Увидев, что бабушка с дедушкой уходят, Сисси захныкала. Эбигейл крепче прижала ее к себе, гладя по золотистым волосам, успокаивая, уговаривая. Но дочка не слушала. К тому времени, как они добрались до стоянки, она уже плакала в голос. Возле машины их ждал Нэнси.

– Сисси, какая ты красавица! – Он подбежал к Эбигейл с дочкой.

– Нэнси, она плачет, она меня боится!.. – Всхлипнула в тон дочери Эбигейл.

– Ну-ну, что ты, она просто привыкает ко всему новому. – Нэнси забрал рыдающую Сесилию и взял к себе на руки. – Какое у тебя красивое платье, Сисси. Помнишь меня? Я Нэнси, твоя подружка. Помнишь, как мы с тобой пускали воздушного змея?

Услышав его голос, Сесилия и вправду замолкла, разглядывая его лицо с удивлением и, как Тони показалось, восхищением. Затем аккуратно дотронулась до завитых прядей искусственных волос. Подцепила и стала рассматривать медальон на цепочке.

– А это подарок тебе. – Сказал Нэнси, улыбаясь. Снял украшение и перевесил его на Сесилию. – Отгадаешь, как открывается?

Сесилия нажала на кнопку. Медальон раскрыл створки.

– Какая ты умница, Сисси!.. Вот здесь твоя мама, Эби. – Стал объяснять Нэнси. – А вот тут ты маленькая со своей мамой. Когда фотографию делали, ты была во-о-от такой крохой. Совсем малюткой!