Наталья Ручей - Случайный контракт

– Аппетитная, говоришь? На вот, а то еще пойдет слух, что Яров гостей голодом морит.

Мы выпиваем еще по одной, закусываем уже мясом.

– Так блондинка была?

– Была одна. Рина. С Захаром пришла. Я тебе как раз рассказывал про Маргариту Аркадьевну, ты сидел, кивал, соглашался, договорились, что она начинает с утра. Контракт подписал, на радостях уволил прежнюю горничную. А потом еще выпил и, видимо, решил, что без горничной ночь не продержишься. В общем, мы тебя от Рины с трудом отодрали.

Нехорошо получилось. Захар – мой старый приятель. Побрякушкой из ювелирного не отделаешься. Надо будет позвонить, извиниться.

Душевно сидим. Только у меня все время ощущение, что я держу в руках крысу, которая жрет йогурт из роз и изредка лакает из мисочки водку.

– Слушай, – говорю я, – ты не слышишь какой-то… специфический запах?

И тут я думаю, дело в том, что Яров заметил: я кошусь на бутылку. И понял, что будет, если он не признается.

Махнув рукой, зовет за собой. Заходим мы за угол дома, еще чуть дальше, еще, а там…

– Твою мать! – выдыхаю я, зажав нос и глядя на поле из оранжевых цветов, которые во всем виноваты. – Чую, ты ко мне в ближайшее время не по поводу нового завещания придешь, а по вопросам развода.

А Яров ничего. Стойко держится. Еще и лицо кирпичом.

– Моя жена очень любит эти цветы. Я у нее спрашивал: почему? Она сказала, что у нее дежавю. Они ей напоминают про старый бабушкин домик в деревне.

– А я-то все гадал, как она за тебя замуж пошла? Теперь-то понятно: после такого тяжелого детства ее ничего не пугает.

Характер у него скверный. Если ему кто не понравится, может посыпать приправами из таких неприятностей, что, когда он решит их поглотить, они будут пищать от благодарности и припадать на колени. Ну о чем говорить, если он даже другу подсунул почти брачный контракт!

– Кстати… – говорю я, когда мы, отдышавшись, снова садимся за стол. – Договор все-таки отдашь или у тебя слишком сильное желание отвести меня под венец?

– Договор есть договор, ты это как никто понимаешь, – говорит он миролюбиво. – Но, думаю, тебе не о чем волноваться. Заполни тесты, пройди анкетирование, встреться со свахой – что там еще? И расслабься.

– А свидания? – спрашиваю я с подозрением.

Что уж в его версии все выглядит слишком просто.

– Ну, одно, может, Алла тебе и устроит. Но что тебе волноваться? Тебе пошел уже сорок шестой, ни жены, ни детей, с таким рвением и не будет…

Что-то в его описании моя холостяцкая жизнь выглядит не так привлекательно, как в реальности.

– Мне пока сорок пять.

– Вчера было сорок пять. Сегодня уже сорок шестой пошел, – занудствует Яров. – Не успеешь оглянуться, будет, как мне, пятьдесят. Только у меня взрослый сын, невестка-умница и третья жена-красавица, а у тебя все так и останется. Ты же, чуть что серьезное намечается, сразу достаешь свой стостраничный контракт. Сколько ты лет уже им отбиваешься? Ну, если что, опять отобьешься. Такую дуру, чтобы его подписала, вряд ли найти.

– И то правда!

Мы с удовольствием пьем за умных женщин. А оно же и в тему. И мне с ними везет столько лет. И Ярову тоже свезло. Какая у него жена понимающая! Целый день проводит с подругой на шопинге – и детскому миру радость, и отдых мужчинам.

Одному, правда, сегодня приходится поработать. Так как мы долго обсуждали лазейки в контракте со свахой, для обратной дороги Яров выделяет мне своего водителя. Костя тоже отличный парень – всю дорогу молчит.

А дома у меня благодать. Дверь закрыта. Горничная, видимо, уехала к себе. Тишина. Спросить бы у нее, откуда у нее ключи от моего дома, но второй раз чувствовать себя дураком неохота. Наверняка сам ей дал.

После яровских огурцов до одури хочется пить. Что-то у меня там имелось: какая-то газировка, ну и покрепче. Прямой наводкой иду к холодильнику, открываю дверь и…

Зелень, овощи, вода без газа, сок, какой-то контейнер с едой и записка:

«Александр Юрьевич, так как вы поддержали мою идею с правильным питанием, я убрала из холодильника все вредные продукты. Первую партию полезной еды купила на свое усмотрение.

Когда у вас будет время, обсудим с вами меню детальней.

Чеки прилагаю. Эту сумму вычту из той, которую вы мне завтра оставите на расходы.

Приготовила вам на ужин филе со спаржей и лавандовым соусом.

Приятного аппетита».

Ну не знаю, стоит ли уточнять, что после прогулки по душистому цветочному полю Ярова спать я ложусь голодным?

И с намерением завтра же обсудить меню с новой горничной.

И с мыслью, что, пожалуй, так быстро на бабки меня еще никто не раскручивал.

Бабки… куда ни плюнь, опять бабки…

– Твою мать!

– Все-таки есть от нее польза…

Я тянусь за бутылкой минералки, которая стоит на тумбочке. В горле сушняк, при одной мысли о том, как по нему пробегутся веселые пузырьки, сразу становится лучше.

И ходит она бесшумно. От каблуков Марины по утрам иногда еще больше трещала башка. Похоже, она все-таки приживется.

Сняв крышку, переворачиваю бутылку и едва не давлюсь. Отдышавшись, смотрю на этикетку: «без газа».

Так, ладно. Быстрый душ, завтрак и разговор, который дольше не стоит откладывать. Горничная обнаруживается на кухне. Уже не в платье, но тоже в чем-то довольно унылом – пойдет.

– Доброе утро, – услышав мои шаги, она оборачивается.

Да, сегодня на ней сарафан, под ним белая блуза. Хорошо, что бретельки на сарафане толстые, да еще крепятся на какие-то массивные чудаковатые пуговицы, а в зоне декольте вставка как будто от фартука, потому что блуза полупрозрачная. Жарко ей, что ли?

– Доброе.

– Ваш завтрак готов, Александр Юрьевич. Когда вам будет удобно обсудить важные детали: во время приема пищи или после него?

Сначала я склоняюсь ко второму предложению. А потом смотрю на то, что она приготовила, и понимаю, что, пока я в сознании, лучше поскорее добраться до офиса.

– Я учла ваше пожелание насчет мяса, – хвалится Фрекен Бок. – И сделала так, чтобы это не шло вразрез с правильным питанием.

Ну да. На фоне массивной порции гречки мне даже не сразу удается рассмотреть три каких-то заморыша. До того, как она сказала про мясо, я был уверен, что это грибы. Еще и приправленные каким-то… какой-то…

– Что это? Вот это, сбоку от каши?

– Печень под соусом из цветков жасмина. Попробуйте.

– Так…

От моего выдоха занавеска на кухне надувается парусом. А, нет, это открыта форточка. Ну все правильно: она, даже пока готовила тут, задыхалась. А я должен это попробовать!

– Маргарита… Аркадьевна, вы правы, нам многое пора обсудить.

Обычно после этой фразы кто-то из моих подчиненных скорбно идет к листам бумаги и начинает писать по собственному, не доводя меня до греха. Она же расплывается в довольной улыбке. Но да, листок предъявляет.