Инна Инфинити - Опасный министр

– Очень рад, – так же безэмоционально отвечает.

Ему по фиг. Я решаю больше не делиться с ним своим восторгом и ухожу в поедание бутербродов. Но градус моего хорошего настроения стремительно падает вниз. Я не понимаю, почему Костя не может просто порадоваться за меня. Неужели это так сложно? Мы вместе два года, у нас серьёзные отношения, а он ведёт себя, как эгоист.

– Зай, я за тебя рад,– говорит, придвигаясь ко мне на стуле.

Видимо, Костя все-таки понял, что ведёт себя слишком безразлично к моему успеху. Берет меня за руку, переплетает наши пальцы и подносит к губам тыльную сторону ладони.

– Правда рад? – уточняю неуверенно.

– Да. Ты большая молодец, и я тобой горжусь.

Кажется, что он даже искренен.

– Но давай все-таки договоримся, что если мы решили куда-то пойти, то мы туда пойдём. Ведь на это интервью не обязательно должна была ехать именно ты. Тебя могли подменить коллеги.

Нет, он все-таки не понимает, насколько это для меня важно. И отдать интервью с министром кому-то из коллег? Ни за что.

– Да, ты прав. Извини, – соглашаюсь, просто чтобы уже прекратить этот разговор.

Иногда проще сказать человеку то, что он хочет услышать, чем спорить и ругаться.

В зеркале в ванной на меня смотрит, если не стриптизерша, то, как минимум, роковая женщина-вамп с остатками красной помады на губах и смоки-айс с пышными наклеенными ресницами. Выдавливаю на ватный диск средство для снятия макияжа и принимаюсь все это стирать, превращаясь в обычную девчонку.

Душ помогает окончательно привести мысли в порядок и утихомирить адреналин, гуляющий по крови. Если отбросить в сторону восторженные эмоции, то впереди меня ждет очень много работы по налаживанию доверительного контакта с новым министром. Ведь сегодняшнее интервью на самом деле ничего не значит. Министры раздают интервью направо и налево, уже через пару дней Никольский забудет о нем.

Как говорит мой редактор Яна, успех журналиста, как и олимпийского чемпиона, длится ровно один день. Олимпийский чемпион слезает с пьедестала и ему надо начинать пахать по новой, чтобы забраться на этот пьедестал во второй раз. Так и у нас в профессии. Сегодня ты взял интервью у министра и уделал всех конкурентов, а завтра выйдет новая газета, и об интервью во вчерашнем номере уже никто не вспомнит. Новость живет один день.

Горячая вода вперемешку с накопленной за день усталостью клонят в сон. Я залезаю под одеяло к Косте, но, когда парень притягивает меня к себе и начинает целовать, отвечаю ему не очень охотно.

– Я соскучился по тебе.

– Кость, прости, я так спать хочу.

Он рвано выдыхает мне в шею.

– Ладно, – нехотя соглашается.

– Не обижайся, я тоже соскучилась. Но сейчас я выключаюсь.

Костя поудобнее устраивает меня в своих руках и проваливается в сон. А вот я, хоть и сильно устала, но не свожу глаз со своего телефона у ноутбука. Я так и не проверила, ответил ли мне что-нибудь Никольский.

Костя переворачивается на спину, и у меня появляется возможность тихо встать, не разбудив его. На носочках подхожу к письменному столу и нажимаю на боковую кнопку айфона. Экран пуст, новых сообщений нет.

По состоянию на 9 утра у интервью больше трёхсот ссылок в других СМИ. Я смотрю на эту цифру в мониторинге информационного поля за ночь, который рассылает всем сотрудникам газеты наш аналитик, и не верю своим глазам. Такого успеха не было еще ни у одного моего материала.

Поэтому порог редакции я переступаю с триумфальной улыбкой до ушей. Все коллеги уже сидят на местах, когда я подхожу к своему компьютеру.

– Ну что, как вчера все прошло? – приближается ко мне довольная Яна.

– Ой, я очень переживала. Но в целом все было нормально.

– Главный редактор похвалил.

А вот это уже вишенка на торте. Наш главный редактор очень редко кого-то хвалит. Он считает, что брать интервью у министров и доставать эксклюзивы – это наша работа, за которую нам платят зарплату, а не что-то эдакое, за что нужно отдельно хвалить и поощрять.

– Мне очень приятно.

– Я попробую пробить тебе квартальную премию.

Застываю с пальцем на кнопке включения компьютера.

– Серьезно?

– Да. Ты заслужила.

Яна возвращается на свое место, а я хочу начать прыгать от восторга, но в кругу более опытных коллег, на счету которых не одно интервью, – это будет выглядеть странно.

– Так и что он из себя представляет? – спрашивает Юля, которая в нашем отделе пишет про социальную политику.

– Пока непонятно, – отвечаю честно, как думаю. – Но в прокуренный и нафталиновый кабинет Савельева он не очень вписывался. Да и в целом во все российское правительство он не очень вписывается.

– Почему? – уточняет Катя, которая пишет про налоги.

– Потому что он мне показался слишком продвинутым для российского чиновника. От него нет вот этого совкового душка, как от всех остальных. И, я думаю, ему будет тяжело с ними работать.

– Ну-ну! – вмешивается Паша. – Ты мне Валентина Александровича не обижай! Он, между прочим, в мотозабегах участвует!

Валентин Александрович – наш министр финансов. Паша прав, он довольно современный и придерживается либеральных взглядов. И да, у него страсть – мотоциклы. Пятидесятилетний министр финансов в рваных черных джинсах и бандане рассекает по просторам Краснодарского края на «Харлее» – была у него недавно такая фотосессия для «Форбса».

– По-моему, это пиар, – озвучиваю свое мнение.

– Нет, он на самом деле профессионально увлекается мотоциклами, – со знанием дела отвечает Паша. – Он их коллекционирует.

Я непроизвольно начинаю смеяться.

– А в его декларации о доходах и имуществе эта коллекция отражена?

– Нет, конечно. Кстати, о доходах и имуществе. Я вчера покопался в старых декларациях Минфина, поискал там Никольского.

– И как? Нашел? – я поворачиваюсь на стуле с колесиками к Паше.

– Да. Сейчас скину тебе ссылки.

– Алена, а ты попросила у Никольского телефон? – прилетает мне справа от Яны.

– Да, и он дал.

– Отлично, – кивает головой начальница.

– А поделишься? – спрашивает Паша.

Не глядя в его сторону, выставляю фигу.

– Ну давай тогда поменяемся? – не отстает от меня, что уже вызывает смех у других коллег.

– Давай, – охотно соглашаюсь. – Ты мне телефон министра финансов тогда.

– Нет, Валика я тебе дать не могу.

Я начинаю хохотать. Мне всегда смешно, когда Паша называет министра финансов фамильярно Валиком. Хотя они на «вы», и на встречах Паша всегда к нему по имени-отчеству.

– Я могу дать тебе номер министра спорта.

– Зачем мне телефон министра спорта, Паш?

– Ну слушай, сегодня он министр спорта, а завтра, может, президент.

– Нет, Паша, я так не меняюсь.