Джина Шэй - Сосед сверху, сосед снизу

– Так ты начнешь меня уговаривать или нет? – Эрик насмешливо задирает бровь, глядя на меня. – Я настаиваю на том, чтобы ты начинала. Потому что если я соглашусь на эфир с ним – сейчас это будет куда большее одолжение, чем стало бы час назад.

– Это еще почему? – удивленно уточняю я, тем временем прикидывая, с чего мне начать уговоры.

– С того, что этот ублюдок тебя украл у всего мира, – в мимике Змея проскальзывает что-то брезгливое, – и помогать ему зарабатывать деньги, паразитируя на моей известности – мне теперь еще больше не хочется, чем раньше.

Заливать этот красавчик мастер, конечно.

Но, категоричного отказа я не получила, значит, итальянец уже примерно представляет, какую выгоду поимеет со своего соглашения.

– И что же ты хочешь? – поинтересовалась я, потихоньку доедая пирог. Еда неплохо отвлекала от неприятных мыслей. – Чем предложишь мне заплатить за свободу?

Очередная похабная улыбочка на физиономии Эрика говорит сама за себя.

Вот же…

Неужели все-таки предложит… поспособствовать его победе?

– Через три недели у меня у самого съемки клипа с одним из ваших местных музыкантов, – перебивая мои мысли спокойно произносит Змей, – я ставлю там хореографию и участвую в номере сам. Но мне нужна партнерша. И ей будешь ты.

Вот так номер!

Воздух между мной и Эриком можно нарезать и подавать к десерту – он густой, словно крепко заваренное желе.

– Я пять лет не танцую, – проговариваю я, обхватывая отчаянно мерзнущими от внутреннего озноба пальцами чашку с капучино, – я совершенно не в форме. Тебе настолько нужна партнерша, что ты готов взять ту, кто тебе все запорет?

– Не ври, – второй раз за десять минут Змей резко дергает подбородком, будто отказываясь даже слышать то, что я говорю.

– Я не…

– Завяжи ты совсем, дорогая, твоя очаровательная culo 5 5 culo – попка (ит.) была бы отнюдь не в такой форме, чтобы запасть мне… – Змей нагло улыбается во все свои выбеленные тридцать два зуба, – в душу.

В душу, ага. Да-да, именно туда, а не кой-куда пониже. Так я и поверила!

Вот же свин! А я-то думала, он вдруг просветлился и завязал со своими пошлыми намеками! Куда там…

– Ты занимаешься, я вижу, – невозмутимо продолжает Эрик, откидываясь на спинку своего стула, – возможно – не танцуешь. Но поддерживаешь форму. Бегаешь? Да, наверняка, от меня ты убегала как молния. Растяжка? Да, бесспорно. Ты не можешь дать своим связкам стать менее пластичными. Готов поспорить, что провожая муженька на работу, ты делала полный комплекс упражнений на гибкость. И шпагат наверняка сохранила. А чувство ритма не потеряешь и за десять лет.

Мои пальцы комкают первую попавшуюся салфетку, хотя с большим удовольствием я бы швырнула ею в Эрика. Такое ощущение, что он не просто говорит это наугад, а самолично подглядывал за моими тренировками.

– Ну, давай, соври, что я не угадал, – Эрик хмыкает, – а я сделаю вид, что тебе поверил, ciliegina.

– У меня все это на лбу написано? – саркастично огрызаюсь я, даже не пытаясь отрицать сказанное. Он настолько самоуверен, он даже не сомневается, что он прав. Обмануть его все равно не удастся. И был бы смысл…

– Можно и так сказать, – невозмутимо фыркает Эрик, возмутительно эстетично прихлебывая кофе. Заставляя меня зацепиться пальцами за красивые длинные пальцы. Мой тайный фетиш, о котором я даже себе не рассказываю. Губы и пальцы.

Но как же бесит это его самомнение. И уверенность, что он знает обо мне все!

Самое обидное – он ни в чем не ошибся. И от ощущения, что этот сомнительный тип понимает меня гораздо лучше, чем хотелось бы, мне становится жарковато.

– В конце концов, – продолжает Змей, все так же пристально разглядывая меня, – это моя ответственность. Налажаешь ты или нет – рискую только я и мой гонорар постановщика. Я понимаю, ты боишься, что не успеешь восстановить форму и меня не вытянешь…

А вот это уже наглость!

Я? Я его не вытяну? Между прочим, это его пара взяла бронзу, когда моя уехала с кубком победителей. Я тянула его даже напополам с его шведским дружком! Пьяная в лохмотья, между прочим!

Сие откровение я удерживаю на языке в последний момент. Я не напоминатор Эрика Лусито. Если его память настолько переполнена воспоминаниями о девчонках, что я в неё не поместилась – тем лучше. Меньше компромата – спокойней спать.

– Хорошо, – я улыбаюсь улыбкой голодной гиены, – будь по-твоему, красавчик. Посмотрим, кто из нас кого не вытянет.

Лишь когда он крепко сжимает мои пальцы своими и коварно улыбается, я понимаю – меня просто развели. На слабо. Как последнюю соплячку. Ах ты ж, поганец!

– Но спать я с тобой не буду, – мстительно добавляю я в последнюю минуту, – я никогда не спала со своими партнерами. Абсолютно ни с кем.

– Какое удивительное совпадение, – Змей с верно приклеившейся к его губам бесстыжей улыбкой, удерживает мою ладонь в своей, наклоняется и целует самые кончики моих пальцев, все так же не отрывая от моего лица пристального взгляда своих гранитно-серых глаз, – я вот спал абсолютно со всеми своими партнершами. Как думаешь, кто из нас станет чьим исключением?

Да уж точно не я твоим!

К моему неудовольствию – в жар от откровенно-раздевающего взгляда Змея меня все-таки бросает. Да что такое-то! Он меня еще на танцполе раздражал. И в клубе тогда – тоже!

Ага, например, тем, что выбрал Фриду?

Я остро нуждаюсь в кляпе для внутреннего голоса. Кто знает, где такой достать?

– Кстати, ты должна мне обед, – буднично напоминает Эрик, выпуская мои пальцы на свободу, – и если вздумаешь сбежать – я тебя поймаю, посажу себе на колени и накормлю с ложечки. Попробуешь?

Ну вот еще!

Хотя, на краткий миг, мысль все-таки попробовать оказывается чрезвычайно искусительной…

Вот только нет. Так откровенно ему подыгрывать я не буду. Надо только после обеда вернуться с ним в студию – договор должен быть подписан сегодня. Если я хочу получить свободу от Назарова уже в конце этой недели, конечно.

А я хочу!

– Эрик, убери руку!

– Я читаю договор, между прочим.

– Эрик, ты не слепой и читаешь глазами, а не руками. Да и написан договор не у меня на джинсах, убери руку. Я могу отойти, чтобы тебе не мешать.

Змей делает мне сердитые глазки, но его рука с моего бедра все-таки сползает. Медленно, так, неохотно. А сам Эрик двигается ко мне еще ближе. На шажок. Как пешка.

Мы находимся в студии, в моем кабинете, и мимо моей двери в кои-то веки даже прошмыгнуть боятся. Денис Викторович изволил сказать всем, что я окучиваю важного гостя, и что мне мешать не нужно.

Ну, я его окучила, но отказываться от внезапного трепета проникшихся моим значением пока еще коллег я не буду.