Марья Цепиш - Мой Черный Князь

Наверное, вам интересно, что заставляет меня работать в таком дурацком банке? Во-первых, я тренирую свои расшатанные нервы, учусь самообладанию. Во-вторых, мне нужен официальный стаж в приличном месте, чтобы в дальнейшем наконец найти работу мечты. Опять же, на этой работе мечты сто процентов пригодятся именно тренированные нервы и умение вести продуктивные переговоры с кем угодно. В дурацком банке я готовлю из себя, дерганой и всего на свете боящейся, демоверсию крутого профессионала, который будет планомерно ставить личные и профессиональные рекорды. Пока моя демоверсия находится в зачаточном состоянии, но, поверьте мне, я очень стараюсь.

Продолжаю собираться в клуб. Крашу губы розовой помадой. Рисую черные стрелочки на верхних веках. Удлиняю ресницы. Делаю щеки румяными. Втираю в волосы мусс, дую на них феном, и они буквально на глазах становятся пышными и блестящими. Обтягиваю ноги и задницу узкими джинсами и встаю на длинные и тонкие каблуки. Мои слегка жирненькие ножки моментально стали стройными. Вы не подумайте, я стараюсь следить за собой и своим телом, но оно частенько меня предает. Здравомыслящая половина мозга запрещает мне обжираться и гонит на пробежку, а подлое второе полушарие посылает рукам команду совать в рот еду и включать телевизор.

В общем, я оделась, накрасилась, теперь смотрю на себя в зеркало и понимаю, что сама себя хочу. Весь мир фальшив, и я не отстаю. Если меня умыть и раздеть, я не буду столь же красивой. Но это неважно. Главное – уметь краситься, ухитряться натянуть джинсы, которые на два размера меньше, чем полагается, и выставлять напоказ только то, что понравится окружающим. В общем, создавать искусные демоверсии. Я смогу стать настоящим мастером, ведь мои первые шаги в этом направлении довольно неплохие.

Пока придаю себе «товарный вид», смотрю телевизор. Переключаю каналы, попадаю на соревнования по сумо. «Этим юным дарованиям всего по двадцать четыре года, – гордо сообщает комментатор. – А парни уже имеют чемпионские титулы и прославились на весь мир». Вижу на экране двух жирных, необъятных существ. Даже не сразу понимаю, какого они пола – у обоих есть выпирающая грудь, подпрыгивающая при каждом движении. Но, раз комментатор утверждает, что это – парни, так и быть, поверю. Вот это дарования! От такого «дара» небес вменяемый человек с ужасом бы отказался. Им всего по двадцать четыре года, а они уже с трудом передвигаются. Бедное сердце. Бедные суставы. У меня тоже есть лишние килограммы, но не двести же, как у них. Мне кажется, что толкаться у всех на глазах в одних трусах-стрингах с таким же жирнющим типом, как ты, – это не по-чемпионски, а скорее унизительно и стыдно. Наверное, древние японские властители придумали этот стремный вид спорта, чтобы почувствовать себя абсолютными хозяевами чужих жизней: захотели – заставили несчастных обжираться до беспамятства, захотели – приказали им надеть стринги и с голыми задницами устроить публичную неловкую возню.

Спорт все-таки должен оздоравливать людей. Хотя порой даже грациозный бег на коньках может сделать человека инвалидом. Но это воля несчастного случая. А сумо изначально поощряет обжорство вместо того, чтобы помочь «спортсмену» приобрести человеческий вид. Да уж. Мир сошел с ума. Во всем. Везде. И с этим, наверное, уже ничего не поделать.

Так, хватит этих сумоистов. Переключаю каналы, пока жду, когда же высохнет лак на моих ногтях, чтобы «завершить образ», как мне велит Влад Лисовец с канала о моде и стиле. А тут в очередной раз крутят «Служебный роман». «Могу весь мир я обойти, чтобы найти кого-то», – грустным голосом поет, не помню, какая артистка. Я миллиард раз видела этот фильм в разные годы. Но только сегодня почему-то мне стало грустно от того, что я не знаю направления, в котором мне нужно двинуться, чтобы найти этого кого-то. Да и не хотелось мне раньше никакого нового персонажа в жизни. А теперь хочется заботы, понимания и испепеляющей страсти. Лак высох, теперь я хороша до самых кончиков пальцев. Уже 22:35! Пора в путь – зажигать огни большого города.

Мутные взгляды танцующих. Извивающиеся тела. У них будто все части тела на шарнирах. Льют в себя разноцветные жидкости. Это про них поется в песне «Ром, текила, лучше сразу продавайте почки». Вспышки разноцветных огоньков под потолком. Оглушительно вопит моя любимая садомузыка. Каждое слово отдается сладостным стоном в моих венах. Садомузыка – это музыка, под которую хочется танцевать. Ноги буквально самопроизвольно рвутся в пляс. А еще настоящая садомузыка обязательно должна быть с легким порнографическим намеком. В ней намного больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. Она разрывает душу на части, заставляет вспомнить каждую печаль, сдавливает черепную коробку, выжимает слезы. Ну например: «Не пугайся, не пугайся, детка. Заходи в мою большую клетку. Хочешь мне помочь – только на одну ночь ты притворись моей». Или вот, тоже моя любимая садомузыка: «Ты не ушла – не было сил. Больше так невозможно. Ну зачем же такая любовь, что не сбудется, не получится?» Я в клубе. Трезвая, веселая, циничная и красивая. И мне это очень нравится.

Я люблю посещать клубы в одиночку. Мне не нужны спутницы-подружки, потому что нам могут понравиться одни и те же «женихи» и мы поругаемся либо здесь же, либо позже. Бывает, если пойти в клуб компанией, то кому-то из девчонок совсем не повезет, она не найдет интересного экземпляра и начнет ныть, что пора спать, пора домой. Тогда всей компании приходится переключаться на нее, уговаривать остаться еще ненадолго, провожать ее до такси и возвращаться в клуб с испорченным настроением и каким-то неясным чувством вины за то, что тебя сегодня нашли более привлекательной, а все ее усилия по привлечению противоположного пола пошли прахом. Уж лучше я одна приду, уйду отсюда с кем пожелаю и не буду думать о том, как я при этом выгляжу со стороны.

Вы уже заметили, что я веду себя не так, как принято в клубе? Например, совсем не пью и слишком много значения уделяю музыке, под которую другие просто прыгают и утром вряд ли вспомнят хоть один аккорд или строчку из припева. У меня здесь своя цель, нетипичная, странная. Я ищу жертву, на которой смогу отточить свой дар красноречия. Подходите, добры молодцы. Хотите незабываемую ночку, пришли сюда за экстримом, потому и надели лучшие наряды, надуханились дорогими парфюмами и типа небрежно вертите свои навороченные гаджеты – яблоневые плодожорки? Вы будете меня помнить. Может, и не всю жизнь. Но уж точно долго.

Я сижу за барной стойкой, дергаю плечами и всем телом в такт садомузыке. «И нигде, и ни во сколько повстречались и забыли… И тебя никто не тронет… Так проще, так легче, стираются ночи…» Ночи действительно стираются. Я не пью алкоголь, но чувствую себя пьяной. Меня окутывают клубы дыма, ритмичная садомузыка стучит по вискам, потом волнами прокатывается по всему телу, от макушки до пяток, попутно ввинчивается под кожу россыпью колючих поцелуев. Лучший парень на свете, принц на любом коне, тот, от кого бы я захотела сына или дочку, мужчина мечты, как тебя еще обозвать… Ну где ты, блин?! Похоже, тебя просто нет. Все мечты были напрасны. Все попытки бесполезны. Чтоб отвлечься на физическую боль, я прямо пальцами достаю из стакана с грейпфрутовым соком два кубика льда и проглатываю их. Льдины с трудом движутся вниз, я ощущаю их обжигающие прикосновения всем телом. Напиться и забыться. Нажраться льда и замерзнуть. Как будто мне мало моего оледеневшего сердца.