Петти Мессмен - Богатые мужчины, одинокие женщины

– Ну и как, я прошла проверку?

– Джейк не мог бы дать вам более высокую оценку. Это звучало так, как будто я счастливчик, что заполучил вас. Во всех отношениях… – добавил он многозначительно, на его лице отразились более сложные чувства, когда он повернулся к сыну.

Старший Беннеттон выглядел растерянно, словно не мог найти нужных слов.

– Разве она не находка? – воскликнул Ричард, пытаясь развеять вдруг возникшую напряженность, обнимая Тори и прижимая ее к себе.

– Она великолепна, – согласился Эллиот Беннеттон, мягко улыбаясь.

Его взгляд все еще оставался напряженным.

– Если верить Джейку, она прекрасна и снаружи, и внутри.

Казалось, он хочет что-то сказать, но почему-то это было ему неудобно. Это заставило Тори удивиться взаимоотношениям отца и сына. Трудно было установить, кто кого боялся. Она подозревала, что это чувство взаимно. Ричард очень мало говорил о своем отце. Тори полагала, что такова печальная черта очень многих семей, где родители и дети стремились к общению, но при этом ни те, ни другие не знали, как это сделать.

– Итак, как вам путешествие? Хорошо ли вы провели время? – в конце концов нарушил молчание Эллиот Беннеттон.

Тори ответила с осторожным энтузиазмом, с оглядкой на Ричарда.

Он ослепительно улыбнулся, реагируя на настроение своего отца. Это выглядело так, как будто начиналось своего рода соревнование, словно два человека возобновили взаимное скрытое исследование друг друга, возможно, тайное состязание, которое не имело конца. Тори пыталась найти предлог, чтобы оставить их. Она как раз собиралась спросить, где находится женская туалетная комната, когда шанс был упущен.

– Итак, я слышал о твоем шестизначном лошадином приобретении, – объявил старший Беннеттон с хорошо контролируемыми интонациями. Когда он продолжил, контроль явно стал слабее: – Я вижу, ты по-прежнему продолжаешь спонсорский бизнес…

Голубые глаза Ричарда воинственно сузились.

– Это было целью моего путешествия…

– Двести тысяч долларов за лошадей для поло? – напряженно рассмеялся Эллиот Беннеттон, затем, смущенно взглянул на Тори.

Он явно желал поговорить без свидетелей, но не мог остановиться.

– Тебе сообщил Джонс? – жестко спросил Ричард.

– Он мой бухгалтер.

– Это было хорошее вложение.

– Хватит меня дурачить, Ричард.

Тори была настолько поражена этим столкновением, что не знала, куда деваться.

Эллиот Беннеттон улыбнулся – сколько эмоций скрывалось за его улыбкой. Тори испытывала настоятельную потребность исчезнуть, ее мучили дурные предчувствия, она ничего не могла понять. Такие улыбки таили в себе множество значений. Эта улыбка выдавала человека огромной власти.

Ричард фыркнул.

– Никогда не дурачь дурака?

– Мне кажется, мы должны поговорить об этом позже – сказал его отец, наконец взяв себя в руки.

В его глазах наконец пропало выражение гнева, и он сразу как бы постарел.

Глаза Ричарда все еще горели.

– Как скажешь, – уступил он, а затем, довольно по-детски, после многозначительной паузы поднял свой бокал и провозгласил тост: – Поздравляю с годовщиной, отец.

– Ричард! – К ним энергично приближалась статная женщина в сверкающем янтарно-желтом платье, гармонировавшем с шикарной, но бездушной квартирой.

– А вот и мы, – тихо бросил Ричард, успев сделать большой глоток шампанского до того, как женщина приблизилась к ним.

– Ричард, я так рада, – выдохнула мачеха, запыхавшись от путешествия через всю комнату. – Мы уж думали, что ты не сможешь сегодня приехать к нам.

Тепло улыбаясь им обоим, она взяла под руку своего мужа.

– Я никогда не нарушаю обещаний, Филлис. А я обещал быть здесь. Поздравляю с годовщиной. – Он покорно поцеловал ее в щеку, глядя на отца, который глубоко вздохнул и опустил глаза вниз.

Они ждали, когда Ричард представит Тори, которая, затаив дыхание, хотела любым образом удержать Ричарда от сообщения о помолвке. Момент был явно неподходящий, ее смущали размеры камня в кольце, которое она должна была надеть на палец у всех на виду.

Но, посмотрев на Ричарда, она поняла, что уже слишком поздно.

– Филлис, позволь представить тебе мою невесту, Тори Митчел, – бестактно объявил Ричард, не скрывая наслаждения, с которым он нанес удар.

Филлис, явно захваченная врасплох, повернулась лицом к Тори, которая от смущения просто не знала что сказать. Оранжевые губы Филлис, обведенные янтарно-желтым карандашом, удивленно приоткрылись. Моргая интеллигентными серыми глазами, она кое-как справилась с вежливыми поздравлениями.

– Спасибо, – подавленно ответила Тори, расстроенная тем, как все обернулось.

Она камнем упала с седьмого неба на землю; и кусочек рая, который она мельком увидела, растаял как мираж. Она чувствовала, что ее используют в каких-то своих целях, и испытывала искушение убежать отсюда как можно скорее. Если бы ее кольцо не было в кармане у Ричарда, она наверняка бросила бы его ему.

Вместо этого, она просто избегала смотреть на Ричарда, опасаясь, что если посмотрит, то зальется слезами. Она чувствовала, что Эллиот Беннеттон наблюдает за ней, оценивая ее реакцию.

– Вот так сюрприз! Это официально? – удивилась Филлис Беннеттон, бросая тревожный взгляд на мужа.

Ричард торжественно опустил руку в карман, достал кольцо и надел его на палец Тори.

Еще совсем недавно оно выглядело так чудесно. Но теперь стало чудовищно вызывающим. Бледнея, Тори поняла, что ее камень был крупнее бриллианта, принадлежащего ее возможной мачехе.

Чего она не знала, так это того, что Филлис Беннеттон могла бы сама купить такой перстень без помощи отца Ричарда, что она была очень состоятельной дамой вне зависимости от своего мужа, основав сеть современных, магазинов одежды для молодых женщин гораздо раньше, чем познакомилась с ним. Для нее, блестящего и весьма удачливого коммерсанта, было бы весьма дурным тоном носить обручальное кольцо типа того, какое Ричард подарил Тори. Ни для кого не являлось секретом, что она не одобряла его излишества.

– Похоже, так и есть, – признала Филлис, разглядывая перстень с непонятным выражением лица.

В этот момент, не выдержав, заговорил отец Ричарда:

– Ладно, Ричард. Нам нужно поговорить.

– Мне показалось, ты сказал, что мы поговорим позже, – напомнил Ричард, глядя ему прямо в глаза.