Ники Бейли - Сводный брат

– Я просто хочу, чтобы это поскорее закончилось, – вздохнула, долго не находясь с ответом. – Она во всём виновата. Мать разрушила нашу семью. И я никогда не смогу простить её за это.

Может быть это неправильно, винить во всём Джоан, вот только по-другому я не могла. И на то у меня было множество причин. Наше прошлое, совместное со старшей Рид не вызывало во мне ни одного приятного воспоминания, не будь у меня отца, я не прожила бы и дня того самого «счастливого детства», о котором так любят вспоминать в старости, сидя на уютном крыльце в кресле-качалке, попивая ароматный чай, укутавшись в мягкий плед. Я зажмурилась до белых кругов перед глазами, сжимая руки в кулаки и чувствуя, как ногти больно впились в ладони. В какой-то момент захотелось закричать от нестерпимо мучительной боли. Нет, не от физической. Моя душа разрывалась на тысячи осколков от обречённости и нескончаемой тоски, которые так сильно заставляли страдать. И только одна мысль помогала собраться, взять себя в руки хоть и на время – когда-нибудь станет легче. Обязательно.

Занимаясь самобичеванием и размышляя о том, как выдержать с женщиной, что звалась моей матерью, несколько месяцев совместного проживания, я даже не заметила, как мы с Тессой добрались до аэропорта Сиэтл-Такома. Погрузившись в свои мрачные мысли, бездумно, на автомате прошла регистрацию и посадку. Только оказавшись в салоне самолёта, через силу улыбнулась подруге и откинулась на спинку сиденья. Глаза начали закрываться, и я окунулась в царство Морфея.

– Уважаемые пассажиры, наш самолет совершил посадку в аэропорту Миссулы. Температура за бортом плюс семьдесят два с половиной градуса, 2 2 +72,5°F (плюс семьдесят два с половиной градуса по Фаренгейту – единица измерения температуры в США), равняется +22,5ºC (плюс двадцать два с половиной градуса по Цельсию – единица измерения температуры в России). время восемнадцать часов. Командир корабля и экипаж прощаются с вами. Надеемся ещё раз увидеть вас на борту нашего самолета. Благодарим вас за выбор нашей авиакомпании. Сейчас будет подан трап. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до полной остановки, – раздался звонкий и мерный голос бортпроводницы, который окончательно вывел меня из беспокойного сна.

Здравствуй, родная Миссула. Ну что мамочка, готова к знакомству с новой Лекси?

Мы с Тессой сели в такси и сообщив нужный адрес водителю, выдвинулись к моему старому-новому дому. Подруга ободряюще сжала мою ладонь и мягко улыбнулась. Она знает, насколько сложно мне возвращаться к матери.

– Не волнуйся Тесс, теперь ты рядом, а Джоан я как-нибудь перенесу, – вымученно улыбнулась в ответ, и хитро подмигнула подруге. – Ну или мы с мамочкой убьём друг друга, что не маловероятно.

– Рада, что хоть что-то заставляет тебя улыбаться, – блондинка нервно хихикнула. Знаю, она переживает за меня, а мои перемены в настроении её вовсе пугают. Но я не могу по-другому. Мне всего восемнадцать, и пережить потерю родителя в моём возрасте очень тяжело. Хотя, уверена подобное горе переносится мучительно и в тридцать, и в пятьдесят.

Такси медленно проезжало по уютно-зелёной улице, в тихом райончике Миссулы. Извилистая дорога то окружена одноэтажными домиками-близнецами, различающимися только цветом крыш, то вдруг пейзаж сменяется нескончаемым хвойным лесом. Вековые, неподвижные, статные. Им нет дела до душевных терзаний девушки, что вернулась в родные края. Они всего-навсего молчаливые наблюдатели. По окраинам дороги, склонились тонкие, как прутья, стволы редких берёз, словно приветствуя путников и соседей. Я открыла окно и сделала глубокий вздох: дивный аромат хвои расслабляет, а шелест листьев и травы, щебет птиц и журчание ручейка где-то вдалеке отвлекают от дурных мыслей. Позволяю себе откинуться на сиденье и отвлечься. Лишь на время.

Родной дом был небольшим, как я помнила, но очень уютным. Одноэтажный, белый, с тёмно-коричневой черепичной крышей, мансардой вместо второго этажа и большим обустроенным балконом. Джоан всегда любила цветы, зачастую в детстве мне казалось, что она их любит больше, чем отца и меня. Мать находила в них отдушину. Когда я была маленькой старшая Рид вечно копошилась в саду: высаживала новые виды растений, поливала, удобряла, а позже составляла благоухающие букеты из распустившихся нежных цветков. Поэтому наш дом всегда благоприятно выделялся на фоне других участков. Вот и сейчас знакомое здание окружал цветущий, красивый сад. Маленький коттедж стоял в лучах заходящего солнца, справа и слева отражая закат блестели лужицы. Значит, днём был дождь.

В Монтане замечательная природа, всегда свежий воздух, в отличие от крупных городов. Миссула окружена лесами, горами и заповедниками. Небольшой городок с населением всего в семьдесят с чем-то тысяч человек, но я никогда не могла назвать его слишком скучным. Если у тебя есть такие замечательные друзья как были тут у меня, тоскливо никогда не будет. Тем более в Миссуле находился Университет Монтаны, из-за этого в городе всегда предостаточно студентов со всех штатов Америки. Несмотря на тёплые воспоминания, некогда родной город больше не казался мне таковым после всего того, что случилось.

Испытание на прочность моих нервных клеток, началось четыре года назад, когда родители подали на развод. Мне было четырнадцать, и я отказывалась верить в происходящее. Возможно, сейчас я соглашусь, что это было по-детски глупо и наивно, но что вы хотите от тогдашнего избалованного ребёнка? Джоан и Артур часто ругались, но я не предполагала, что дойдёт до развода. Верила, что всё образуется, но потом решив тайно пробраться в кабинет отца, нашла документы, подтверждающие, что моя семья на грани распада. Тогда я полночи проплакала прямо там, на полу. Меня нашёл отец, только он мог меня успокоить. Артур обещал, что всё будет хорошо, и я верила ему. Но всё равно боялась каждого нового дня, ведь он таил в себе неизвестность. Родители молчали, и их молчание добивало ещё больше. Когда я начала думать, что всё нормализуется, это всего лишь очередная ссора, коих было тысячи, Артур и Джоан решили сообщить мне крайне прискорбную новость.

Был уютный зимний вечер, городок завалило снегом. Мокрый и тяжёлый, он лип к пуховику и рюкзаку, норовил забиться за шиворот и стечь мокрой дорожкой по шее. Я возвращалась из школы в приподнятом настроении, ведь до каникул оставалось всего полторы недели, и как любой нормальный подросток я радовалась этому. Джейк, мой одноклассник, наконец предложил погулять, вдвоём, и я была уверена, что это свидание, посему была очень довольна подобному стечению обстоятельств. Лэнг мне нравился. В принципе он многим нравился: привлекательный внешне юноша, футболист, вполне обеспечен и хорошо сложен. То, что он пригласил именно меня – льстило. Если бы я только знала, что ожидает меня дома, то наверняка не спешила бы вернуться. Но я не знала.