Саша Зеркальный - Ты здесь для меня

– Чего тебе? – без предисловий и даже не подняв на меня взгляд спросил дежурный.

– Мне к Коновалову, – сказал я уверенно, хотя совершенно ее не чувствовал. – Мы договаривались.

– Фамилия.

– Стрельцов.

Отложив произведение искусства великого обжоры, дежурный вытер пальцы о форму и взял трубку старого дискового телефона. Пока устанавливалось соединение отсутствующее выражение лица дежурного заметно преобразилось, появилась улыбка и его одутловатое лицо даже можно было посчитать милым, хоть и с натяжкой.

– Роман Юрьевич, тут некий Стрельцов к вам пожаловал… Послать?.. М-м-м так точно. – А стоило ему повесить трубку, как угрюмость и равнодушие вернулись на место, бутерброд в руку, и дежурный мне кивнул: – Проходи.

Закатив глаза и сжав губы в одну полоску, я вошел в знакомый коридор и осмотрелся. На этот раз никакой суеты и беготни не было. Хотя некоторые двери кабинетов были открыты и слышались тихие беседы, все сотрудники занимались своими делами. Никто не хихикал, не ел, сплетни не обсуждал. Проходя мимо них, я старался не заглядывать в помещения и морально подготовиться к встрече с начальником отдела.

Легко сказать, но выполнить сложно, и почему-то чем ближе я приближался к его двери, тем жарче мне становилось, а перед глазами все плыло. Было бы намного проще, если на месте этого Коновалова оказался какой-нибудь простой Петров, с такой же простой внешностью, как и его фамилия, и такими же простыми замашками, без намека на однополую связь. Но я буду не я, если мне вдруг повезет и все пройдет как по маслу.

Сердце мое гулко стучало в районе горла, когда я занес руку для стука, и даже ощутил легкое головокружение. Ответом мне было короткое «открыто», поэтому ничего иного не оставалось кроме как надавить на железную ручку двери. Та едва слышно скрипнула, но отворилась легко, и я шагнул в прохладное помещение с явно работающим кондиционером. В моем состоянии охладиться и успокоиться было жизненно необходимо, только вряд ли получится это сделать в одной компании с этим типом.

– Проходи, не стесняйся, – сказал мне майор своим хрипловатым голосом, и я пошел к столу на ватных, едва передвигающихся ногах. – Я уж думал, ты забил на братца и решил предоставить мне шанс наказать его по полной программе.

Коновалов сидел за столом и что-то быстро печатал на клавиатуре, глядя исключительно в монитор. Груды папок и картонных коробок больше нигде видно не было. В кабинете царил армейский порядок и тишина, даже пылинки в воздухе не витали. Сам майор в этот раз был облачен в белую рубашку, расстегнутую на груди и являющую миру участок груди, поросшую густыми темными волосами.

Внезапно пришло осознание, да так что меня пробрала странная дрожь и голова пошла кругом. Я не мог понять, почему это внезапно произошло. В дерзости и владении словом мне часто не было равных, я даже ту самую вздорную бабку смог заткнуть за пояс в два счета. А теперь меня трясло, как какого-то малолетку, рядом с грозным служителем закона. Только вот я знаю, что этот самый закон уже сотни раз нарушался и сам к тому был причастен.

– Нет, товарищ майор, наказывая его, вы накажете и меня, а заодно и мою сестру.

– Поясни, – отодвинулся он от стола и впервые взглянул на меня в упор.

– У нас просто не будет денег на штраф. Если суд постановит его выплатить, то мне придется брать кредит и самому же выплачивать, потому что Артур нигде не работает.

Говоря это, я медленно подходил ближе к столу, заложив при этом ладони в задние карманы джинсов, чтобы нащупать заветный конверт, придающий мне сил. Сам Коновалов тоже встал из-за стола и оперся бедром о его край, скрестив на груди руки, словно демонстрируя агрессивные татуировки.

– Значит, накажут другим путем, – наблюдал за моим приближением с высоты своего роста майор. – Вынесут часов триста общественных работ, и пойдет он собирать мусор вдоль дорог.

– А можно вообще до суда не доводить? – приблизился я к нему настолько, что ощутил запах его туалетной воды. Запах был едва заметный, но брутальный, навеял ассоциации с бурным морем во время шторма, тем самым заставив меня сглотнуть образовавшийся в горле ком. – Я же знаю, что это возможно.

– Ты что, мне взятку предлагаешь? – оскалился Коновалов. – Разве не знал, что это я за руку Шатохина поймал? И тебя смогу легко привлечь, скажи только заветное слово.

На этот раз дрожь, прошедшая по моему телу, была другой. Я испугался его взгляда и его тона. Сразу стало понятно, что шутить он сегодня не намерен, а может, и вовсе был в отвратительном расположении духа. Моя рука в заднем кармане разжала конверт, и я вытащил ее, несмело коснувшись спинки стула, стоящего рядом с переговорной частью стола.

– Что же мне тогда делать? Я же говорю, мы не сможем оплатить штраф. У нас нет столько денег.

– Включи ты голову, – сощурился на меня майор, слегка склонившись. – Отработать нужно.

Сердце снова пропустило удар, в голове что-то щелкнуло и пошло совершенно в другую сторону, словно меня развернуло на сто восемьдесят градусов. Перед глазами все поплыло, но я был уверен, что более прозрачного намека мне сегодня еще не делали. Снова сглотнув и опустив взгляд на брюки мужчины, отлично сидящие на спортивной фигуре, я протянул руку вперед и коснулся ремня.

Резкий удар отбросил мою руку в сторону и слегка отрезвил. Отступив на шаг, я испуганно уставился на майора, нависшего надо мной мрачнее грозовой тучи.

– Ты что, охренел?! – рыкнул он сквозь зубы и кивнул куда-то вбок. – Здесь камеры кругом, придурок!

Испуганно глядя на мужчину, я попятился от него подальше, при этом принялся искать глазами камеры по углам, и таки нашел! Прямо за его спиной! Как же хорошо, что я не додумался встать перед ним на колени, а ведь первая мысль была именно такой!

– Но… вы же сказали, отработать, – пролепетал, продолжая пятиться к двери.

– Я имел в виду твоего брата! – рявкнул он, сделав всего один шаг ко мне, но моментально оказавшись нос к носу. – Завтра же передам дело в суд, и будет он пахать на полную катушку! Пошел вон!

Меня трясло от страха и такого провала. Выскочив из кабинета, чуть не запутался в ногах и не полетел носом через порог. Настолько стыдно за свое поведение мне не было никогда. В буквальном смысле если бы сейчас разверзлась под ногами земля, я бы с удовольствием нырнул прямиком в ад. Почему я решил, что слухи правдивы, ведь Варька сказала о злых наговорах из-за властного и принципиального поведения майора. А главное, как я сам додумался сунуть руку ему в штаны?!

Я бежал на улицу без оглядки, но перед самой дверью замер и крепко зажмурился. Показывать сестре свое состояния неприемлемо, и не только потому, что я должен в ее глазах выглядеть грозным старшим братом. Так опростаться мог только настоящий идиот. А Варька спросит, почему у меня так горит лицо и уши! Сказать о своем намерении… что? Отсосать ему? И слухи поползут обо мне, а не о майоре. Сестрица держать язык за зубами не умеет, запросто обсмеет, расскажет всем во дворе, еще и в сети добавит, что ее дубина-брат оказался голубым.