Наталия Романова - Горькая полынь моей памяти

– Отличная идея, – согласился Дамир. Именно это он и должен ответить. Не так ли?

Алия была отличной хозяйкой, она прекрасно готовила, не только ежедневные, традиционные и национальные татарские блюда, она умела, кажется, всё, от кубанского борща до вока, суш и блюд французской кухни. В её квартире и квартире Дамира, естественно, всегда была чистота и умопомрачительно пахло блюдами собственного приготовления. Несколько раз Дамир ловил себя на мысли, что чак-чак получался у Алии почти наравне с эби. Почти. Он лишь однажды пробовал чак-чак, сравнимый с произведением искусства, которое печёт эби. Странно, что даже думая об этом, он не испытывает ничего. Вода.

Сегодня готовить смысла нет, они заказали обед в ресторане, Лали, как бы не утверждала, что перелёт перенесла отлично, устала. Дамир настоял на том, что его женщине требуется отдых, а к вечеру они отправятся к Равилю с Каримой.

Предложение Дамир сделает в кругу семьи. Так правильней, именно этого ждут от него. Лучше было бы в присутствии родителей с двух сторон, но такой случай представится не раньше Сабантуя, на празднование которого собираются семьи всем составом, а к тому времени всё уже должно быть решено. По общему молчаливому согласию предложение и всё, что с этим связно, было отдано на откуп молодым. Никто не был религиозен и традиционен до такой степени, чтобы настаивать на выполнении ритуалов. Очень прогрессивное решение старших членов семьи – позволить молодым решать, когда они вступят в брак, а также всего, что с этим связано. Потрясающее свободомыслие, прогрессивный шаг вперёд – женщина может выбрать, от кого ей рождать детей и в чьём доме быть хозяйкой. Выбора, столь логичного в случае с блистательной Алией Долматовой – успешная карьера и только потом семья, или вовсе без семьи, – не предполагалось.

Старое, засохшее дерьмище мамонта. Но Дамир вступит в него, это его реальность, устраивающая его, как и любая другая. У Влада Цепеша не так много вариантов. У Дамира Файзулина ещё меньше выбора. Выбора, который никому не нужен.

Он быстро оформил гостевой визит в фитнес-клуб, с прошлого приезда Лали ещё остались дни. Никого другого он не потерпел бы рядом. Никакая женщина, как бы широко ни раздвигала ноги и глубоко ни заглатывала, не пересекала границу личного пространства Дамира. Демонстрировал свою связь он лишь с Алией – это её привилегия. Так он и должен поступать. Именно так и поступает.

Купальник и одежда для фитнеса дожидалась хозяйку именно там, где та оставила её в прошлый приезд. Алия ощущала себя хозяйкой в квартире Дамира, и это было правильно. Именно Лали выбрала её и некоторую мебель, когда он только собирался переезжать в этот приморский южный город. К счастью, Алия не тяготела к чрезмерной кичливости, предпочитая сдержанные тона и дизайн. Как и всё остальное, вкус у будущей жены Дамира был безупречный.

Алия впорхнула в автомобиль Дамира птичкой, довольно улыбаясь и щебеча что-то без умолку. Если бы он мог, он бы умилился этому. Если бы он только мог…

Фитнес-клуб «Премиум» находился на одной из окраин города, в центре просто не было места для раскинувшегося, сверкающего стеклом, отражающим небо и море, здания. Оно занимало четыре этажа, первый был отведён под салоны красоты, парикмахерские, студии стилистов – царство женщин, и затесавшийся чудом барбершоп. Несколько ювелирных магазинов, магазин спортивного питания, продавалась какая-то специализированная косметика. Там же разместились два кафе – одно с фитнес-питанием, другое – с едой и кальянами, – расположенные рядом с обширной зоной отдыха и ожидания. Мужчинам, ждущим, пока их дамы почистят пёрышки, необходимо было место, и лучше, если время они проведут с пользой для владельцев здания.

Дамир привык к тому, что на его женщину смотрят. Грация, с которой двигалась Лали; волосы, даже убранные в якобы небрежный пучок на затылке, делающий её похожей на девчонку, переливались здоровым блеском молодости и силы. Идеальная фигура, безупречные ноги, достаточно длинные, с продолговатыми мышцами икр, худыми лодыжками, узкими стопами и стройными бёдрами, заканчивающиеся округлыми, упругими и отнюдь не худосочными ягодицами, тонкая талия. Налитая грудь, длинная, изящная шея, нежнейший молочный оттенок кожи, лицо, столь правильное и пропорциональное, что даже женщины останавливают взгляд – всё это привлекало взгляды мужчин.

Дамир должен был ощущать ревность. О, он помнил, отлично помнил, что способен на это жгучее, безумное, почти животное чувство, отголоски которого издохли в корчах несколько лет назад. С тех пор он не ревновал. И это тоже его реальность.

– Ты бесподобна, – отдал он должное красоте будущей жены, сидя недалеко от неё в сауне.

Они были вдвоём, через стеклянную дверь было видно, что никто не движется в сторону парочки, разместившейся на полоках. Он провёл рукой по всей длине женской ноги и захватил в плен пальцы, массируя их – нежные, маленькие, аккуратные. Второй палец короче большого, стопа идеальной, правильной формы. Оставил лёгкий поцелуй на пластине ногтя, покрытого лаком.

– Дамир! – Лали, конечно, возмутилась. Она должна была это сделать. Проявление чувств в общественном месте она не поощряла. – Отпусти, – но ногу в сторону не отвела, она не станет обижать, отталкивать будущего мужа.

– Ладно, – Дамир легко улыбнулся. Он и должен был улыбнуться и отпустить тонкую лодыжку, легко коснувшись губами щиколотки.

– Дамир, я видела внизу маникюрный салон, ты знаешь, какая у него репутация?

– Нет, как видишь, – он взмахнул ладонью перед лицом Лали, как бы показывая, что не балуется цветным маникюром.

На самом деле он не считал возможным игнорировать элементарные косметические процедуры, в том числе и уход за руками. Ходить мохнатым, воняющим чучелом, сверкая заусенцами, человек его положения не мог себе позволить, но все эти пафосные салоны с кожаными обивками на стенах и администраторшами, похожими на акул, вызывали в нём интуитивное отторжение.

– Я, пожалуй, рискну, – Лали улыбнулась. – Ты меня подождёшь?

– Естественно, – он подождёт, она это знает, но спросить должна. – А что с твоим маникюром? – Действительно, что с ним не так?.. Он так же безупречен, как его носительница.

Впрочем, что он в этом понимал? Более того, он не собирался разбираться в этом никогда в жизни. Всё, что он считал необходимым – это зарабатывать достаточно, чтобы его женщина могла себе позволить в любое время сменить маникюр, педикюр, сделать любую косметическую процедуру, которую посчитает необходимым.

– Не подходит к платью, – извиняясь, проговорила Лали. – Его привезли буквально вчера из Милана, экран не совсем точно передал оттенок, и я ошиблась с выбором, – она тяжело вздохнула.