Ирина Надеждина - Полюбить таким...

– Я могу предсказать, меняется она или нет.

– Тоже немаловажно. Ты чего сегодня такой убитый?

– Я уже давно убитый, ты же знаешь, – Олег разлил кофе по чашкам. – А что?

– Так, ничего. Просто уже в фирме внимание обращать начали.

– Хороший метод определить, у кого дела не в порядке.

– Не то. Все о шефе беспокоятся.

– Иди ж ты, заботливые какие! – Олег сухо рассмеялся.

– Олег, давай без шуток…

– Я хмурый – тебе не нравится, я смеюсь – результат тот же. Не угодишь на тебя и Оксанку.

– Никто не просит тебя угождать. Ладно, если не хочешь говорить, не говори. Я вообще-то по делу пришел. Хотел поинтересоваться, когда ты в фирме был, но не успел, а потом ты уехал.

– Что у нас не так? – Олег отпил кофе.

– Всё так. Просто я сегодня натолкнулся на один странный договор.

– С ООО «Фобос»? – Олег прищурился.

– Да. Что-то я ничего не пойму. Там совершенно нереальные условия для этого ООО. Ты договор видел? Кто его составлял?

– Я. И условия я придумывал.

– Ты? – Максим удивленно посмотрел на Олега. – А потом ты договором этим интересовался?

– Конечно. Я это регулярно поделываю. А вообще-то ним вплотную занимаются Генчик и Назир.

– Тогда я совсем ничего не понимаю, – Максим нахмурился. – Ты знаешь, что там всё трещит по швам?

– К этому всё и идет.

– Олег, что происходит?

– Идем, душа моя, я тебе покажу, что происходит, а, главное, с кем, – Олег поднялся. – Ты, видимо, тоже не всё до конца прочитываешь. Фамилии, точно уж, упустил.

Максим прошел за Олегом в кабинет. Здесь он удобно устроился в кресле. Олег достал из сейфа видеокассету, включил видеодвойку и вставил кассету в щель магнитофона.

– Думаю, что тебе этот цирк понравится, – сказал он, садясь в другое кресло. – Ты посмотри, какое знакомое лицо.

– Это что, Шарф-Эгердт? – Максим удивленно поднял брови.

– Он самый. Не бывает так много таких похожих, как я и ты. Смотри, смотри дальше.

Дальше Максим смотрел молча, курил и всё больше хмурился. Олег тоже не особенно веселился.

– Зачем тебе это? – спросил Максим, когда запись кончилась.

– Не хочу я ему прощать свои похороны и всё остальное, – жестко ответил Олег. – Я ему Сашу не могу простить.

– Насколько я понял, ты собираешься провалить эту сделку?

– Да. Полностью. Чтобы этот гаденыш без копейки остался.

– А найдет он, где кредит взять?

– Не найдет. Я уже и об этом позаботился. В ближайший год он не сможет занять ни копейки.

– Ого! Здорово ты разогнался!

– Не я это начал, – Олег был мрачнее тучи.

– Ну, конечно! А ты решил этого козла утопить!

– Решил. Пускай идет в навозе ковыряться.

– И всех иже с ним! И Сашу туда же!

– Оставь, Макс! – Олег нервно затушил окурок в пепельнице.

– Так ведь выйдет именно это!

– Не волнуйся, она к тому моменту будет замужем за каким-нибудь Славиком Бондаренко! Сто процентов, что обо мне она уже не вспоминает.

– А, если вспоминает?

– Что-то я этого не заметил.

– Олег, остановись! Что с тобой происходит? Ты же уже не контролируешь себя!

– Контролирую, не беспокойся. Ну, пригрози мне, как Генчик, что если я затрону бедную девочку, то мне руки не подашь! – в голосе Олег появились ледяные нотки.

– Ты же знаешь, что я этого не сделаю, хотя бы ради Оксаны. Да и ты мне, как брат.

– Вот и славненько, – улыбка Олега смягчилась.

– А знаешь, что лучше всего у тебя получилось? – с изрядной долей яда спросил Максим.

– Ну?

– Педика из себя корчить. Как ним и родился.

– Макс, а по лбу? – нежно спросил Олег.

– А не получится. Старших низзя обижать!

– Ладно, не буду, учитывая твои седины. Только Оксанке ничего не вздумай говорить.

– За кого ты меня держишь? Она и так из-за тебя изревелась.

– А ты зачем рядом?

– Олег, пообещай мне, – после паузы задумчиво сказал Максим, – Когда ты достанешь этого урода, возьмись за ум. Попробуй определиться, хотя бы ради Оксаны.

– Обещаю, – кивнул Олег. – Найду себе благопристойную жену и буду примерным и хорошим. Ты доволен?

– Был бы доволен, если бы ты не был таким убитым, и всё было бы так легко и просто, как ты сейчас сказал. Ведь не будет этого.

– Не могу я, Макс… От себя тошно… – Олег прикрыл глаза.

… Славик Бондаренко шел домой, ругая про себя слякоть, холод и темноту двора. Сегодня он задержался, наивно поверив в расплывчатые обещания одной из девиц, с которыми вчера познакомился в баре. Девица поморочила его несколько часов, окончив дело чаепитием и предложением познакомиться с родителями. Славик обозвал её дурой и ушел домой злой и несчастный. Сейчас он был согласен со своими приятелями, которые несколько месяцев назад сказали, выслушав его жалобы на жену, что «все бабы суки и давить их в мокрых пеленках нужно». Воспоминания о Саше подняли новую волну отвращения к этим существам и новую волну злости, которую не могли погасить даже винные пары. Эта дрянь испортила ему слишком много крови. К тому же ещё и деньги накрылись, которые её отец обещал. Хорошо хоть «старый идиот», как про себя Славик окрестил Сашиного отца, не стал заявлять в милицию о том, что он избил его дочь-шлюшку.

– Так ей суке и надо! – даже процедил сквозь зубы Славик, входя под арку, ведущую во двор.

В это время от стены арки отделилась фигура высокого широкоплечего мужчины. В слабом свете фонаря, символически попадавшем под арку с улицы, разобрать лицо мужчины было невозможно. Внутренне Славик сжался. От мужчины просто веяло опасностью.

– Не боишься так поздно домой ходить, Славочка? – слишком уж ласково спросил мужчина. Его голос был странно знакомым.

– Что вам нужно? – Славик остановился, прикидывая, как бы быстрее выскочить назад на пустую улицу.

– Тебя, милый, тебя! – голос мужчины захлестывал нежностью.

– Кто вы? Я вас не знаю! – попытку Славика «сделать ноги» пресекла рука мужчины, крепко сжавшая его плечо.

– И не нужно, милый. Главное, Сашеньку знаешь. Знаешь ведь?

– Никакого Сашеньки я не знаю! – взвизгнул Славик, пытаясь врываться.

– Не рыпайся, милый. Не какого, а какую. Шарф-Эгердт, жену твою гражданскую.

– Я не живу с ней!

– А я это знаю, – мужчина прижал Славика к стене. – И не ори, а то через час кто-нибудь об твой труп споткнется. Ты грабли распускать научился слишком хорошо!

– Она с-сама виновата… – заикаясь, пролепетал Славик. – Даже в милицию не заявила…

– Ты куда ребенка дел?

– К-ка-кого ребенка? – остатки винных паров вмиг испарились.

– Которого из морга забрал, а потом в крематорий отвез.

– Не скажу! – Славик снова попытался повысить голос.

– Скажешь! И не ори! – мужчина надавил Салвику на грудную клетку так, что у него дыхание перехватило от боли.