Ирина Надеждина - Полюбить таким...

– Не привык я умываться каждый день. Вот и тяжело без привычки, – посетовал Олег.

– А носки ты как часто меняешь?

– Раз в месяц. А что, нужно чаще?

– Это, когда они у тебя в углу стоят?

– Нет, когда снимаешь носки, не снимая ботинок. Ты мой, мой посудку, Волкова, а то засохнет, – Олег пошел к лагерю.

– Командир! – презрительно бросила Саша. – Без твоих указаний обойдемся!

– Кстати, об указаниях! – он обернулся. – После мытья посуды в компании остальных послушаете, что я скажу. Не разбегайтесь.

– Новые ЦУ о том, чего делать нельзя! – Саша начала злиться.

– Именно о том.

– Вот, блин, нашли себе приключение! Ну, Ламинский, зараза! Ну, придумал всем нам подляну! Где тебя такого ценного нашли?

– В лесу. Мой посуду, – Олег пошел к лагерю.

Глава 4

Вертолет улетел. Лёвик занялся приготовлением обеда. Студенты спустились к реке. Здесь берег был песчаный. Река в это месте была не очень глубокой, вода чистой, но течение быстрым. Олег и Гена спустились к реке вместе со своими подопечными.

– Значит, так, – сказал Олег, – хочу вас сразу предупредить, что течение сильное, вода не особенно теплая. Поэтому не стоит испытывать судьбу и заплывать далеко, даже тем, кто хорошо плавает. Никаких шуток с хватанием за ноги под водой устраивать тоже не стоит.

– Слушай, надзиратель, ты можешь, хотя бы, полчаса нотации не читать? – спросила Саша.

– А ты можешь не огрызаться? – Олег недовольно посмотрел на неё. – Я здесь отвечаю за тебя.

– За меня лично? – Саша едко улыбнулась. – А я тебя в охранники не нанимала и папик мой тоже.

– И за тебя тоже, – Олег оставался невозмутимым. – И вообще, пока мы не вернемся, лучше в воду не лезть. Поняли?

– А куда это вы, господа, если отвечаете за нас?

– До ветру, – бросил через плечо Олег.

Он и Гена прошли вверх по течению. Здесь берег становился каменистым, под кроссовками похрустывали мелкие камешки. В получасе ходьбы от пляжа был брод, река образовывала некое подобие порога. Дно было каменистым. Олег и Гена разулись, закатали джинсы выше колен и вошли в холодную воду.

– А водичка-то не парное молоко, – заметил Гена.

– Тогда давай попробуем перейти быстрее.

– А поскользнуться на камешках?

– Тогда терпи. Не такая уж вода и холодная. Ты вспомни, в какую мы лазили.

– Так это когда было, – протянул Гена.

– Не так уж давно. Ты тогда намного худее был. Что, жирок теперь не греет? – рассмеялся Олег.

– Я тогда моложе был.

– Слушай, Ткачев, сколько тебя помню, всё ты в старики пытаешься записаться! Я же на два года старше тебя и не ною!

– А Макс ещё старше. Вы – молодцы, а на меня годы давят.

– Ой, Генчик, замолчи! – махнул рукой Олег. – Я из-за тебя сейчас точно упаду! Такую пургу гонишь!

Они перешли на противоположный берег. Здесь полоска прибрежного песка была совсем узкой, дальше нужно было подниматься по довольно крутому склону.

– Обуваться будем? – спросил Гена.

– Как хочешь. У меня нет желания ноги наколоть об иголки, – Олег присел на лежащее у воды бревно и стал надевать кроссовки.

Гена тоже обулся. Не спеша, Олег и Гена поднялись по склону. Почти сразу же наверху склона начинался лес, притом намного гуще, чем на противоположном берегу. Весь путь до избушки они прошли молча. Каждый думал о чем-то своем.

Избушка – охотничий домик, принадлежащий Олегу, – стоял посреди большой поляны. Это был классический небольшой деревянный дом, без каких-либо украшений в виде антенны телевизора. Олег поднял руку и из-под балки косой крыши достал ключ. Домик состоял из двух комнат, одна из которых была попутно кухней, и большой подсобки. Мебель была предельно простой. Одной из немногих прелестей цивилизации был генератор, который работал на солярке, и за счет которого можно было пользоваться электричеством. В случае непогоды, в домике можно было отсидеться, даже не высовывая носа наружу, разве что за дровами для печки, если бы они закончились в подсобке.

– Добро пожаловать дорогой Винни-Пух, ну и ты, Пятачок, заходи! – улыбнулся Олег.

– Ах, Винни! Твоя доброта не знает предела! – Гена забавно хрюкнул.

– А знаешь, Пятачок, я тебя третьего дня в ресторане видал, – сообщил он.

– И с кем же?

– С гарниром. Помидорчик, огурчик, петрушечка в зубах и в попочке красное яблочко.

– На сто рублей?

– Где-то так, – кивнул Олег. – Может, даже на двести.

– А ты не попросил себе красное яблочко? Хотя бы на соточку?

– Не, не попросил.

– Я знаю почему, – довольно едко заметил Гена.

– Ты все себе забрал.

– А вот и нет. Просто у тебя там уже сливка торчит. Знаешь, как её зовут?

– Ничего у меня там не торчит. Я с Нонной поссорился, и мы предпочли больше не отравлять существование друг другу. Ошибся ты, Пятачок.

– А я совсем не об Нонне. Зовут твою сливку Сашенька.

– Какая ещё Сашенька? – Олег вдруг почувствовал, как начинает краснеть. Такого с ним не было давно.

– Шарф-Эгердт. Я заумную фамилию запомнил. Ты её Волковой называешь. Что, я не прав? – Гена радовался, как ребенок. – Что это ты так покраснел?

– Не прав, – Олег попытался быть строгим. – Вернее прав в одном – точно, как слива в одном месте. Она мне на нервы действует.

– В каком плане?

– Слушай, Пятачок, не пытайся мне её навязать. Она меня совершенно не трогает.

– Да ну?! А мне что-то кажется, что трогает. Правда, пока не руками. Да и ты ей не просто так.

– Что ещё? – Олег закурил. – Проницательный ты мой, что-то ты слишком много видеть стал. Кроме тебя этого никто и не видит.

– Я уже очень давно тебя знаю. Я помню, как ты ещё в институте за Мариной приударял, а когда она тебя тихо отшила, ты так же тихо приклеил ей ярлычок «Iron Lady». Что, не так?

– Ну, так. А то ты за ней не приударял.

– Замуж за меня она не вышла. Почему-то предпочла тебя. Тебя, Олежек, девочки любят.

– И за что меня любить? За пресс в кармане?

– Кто-то, возможно, и за пресс. Но это теперь. А раньше, когда ещё пресса не было, любили тебя за твою обаятельность. Ты, милый, при всей своей ядовитости, относишься к категории дамских любимцев. От тебя они просто пищать начинают. Внешность их в таких мужчинах интересует меньше всего.

– Философ! – хмыкнул Олег. – Долго думал?

– Не думал – наблюдал. И не один я.

– Дамский любимец у нас Игореня Ламинский. Это в простонародье гинеколог так называется.

– Кстати, Игореня тоже замечал неоднократно, каким ты успехом у девочек пользуешься.

– Спасибо за выводы.

– Не злись. Что с Нонной не поделили?

– В Париж я ехать отказался. Да и вообще, что-то не ладно было в Датском королевстве. Не для неё я. Пусть найдет себе достойного и не капризного. Я вредный, капризный, чурбан, манерам не обучен и прочее.

– Это кто сказал? Она? – удивился Гена.