Кейл Дитрих - Если о нас узнают

Я брожу внутри главного здания. Оно подобно ночному клубу, синие огни прорезают темноту, а музыка играет так громко, что я чувствую гул басов. Здесь даже есть диджей и бар, а сбоку, я не шучу, стоит огромная ледяная скульптура ревущего льва. Есть даже тату-салон, где девушка набивает кому-то татуировку на руке. Присмотревшись, я увидел, что она усердно выводит слово GUILTY [7] Guilty – виновный ( англ .). .

В самом конце комнаты, прислонившись к стене, стоит Рубен. Он выглядит просто потрясно в свитере и шерстяном пальто. Поклонники постоянно говорят, что Рубен мог бы стать моделью, и я согласен с ними, учитывая его идеально уложенные черные волосы и угловатую линию челюсти. Возможно, мне нужно потренироваться, чтобы перейти от миловидности к неприкрытой сексуальности, но Рубен уже на этой ступени, и я уверен, что он об этом знает.

Он разговаривает с современным воплощением Адониса. Этот парень смеется, а затем на мгновение кладет руку на плечо Рубена. Я чувствую странный укол в животе. СМИ и широкая публика еще не знают о Рубене, и даже на закрытой вечеринке мне хочется сказать ему, чтобы он вел себя осторожнее и не был столь очевидным. Для такого умного парня он иногда бывает туповат, особенно в окружении горячих парней. Я прекрасно понимаю, что зачастую тоже глупею из-за девушек, но у моей глупости гораздо меньше шансов стать причиной скандального заголовка.

Появляется Джон, который явно искал меня.

– Привет! – вопит он, перекрикивая музыку. – Ты не видел Энджела?

Я качаю головой.

– Еще нет.

– Вот черт, – говорит он, нахмурив брови, – никто не может его найти.

– Дерьмо. Ладно, я напишу ему.

Начинается паника. Энджел всегда был самым большим тусовщиком из всех нас, но в последнее время он перешел на более тяжелые вещи, нежели алкоголь. У него появились новые друзья, которые могут снабдить парня всем, чем он захочет, и… да. Я понимаю, почему Джон выглядит так, как он выглядит сейчас.

– Я уже пытался, но продолжай.

Зак: Эй, я только что пришел, где ты?

Всплывающее окошко с текстом появляется, затем исчезает.

– Он в сознании, – говорю я.

– Ну, это уже что-то, мне кажется.

Он осматривает толпу. Я узнаю еще несколько человек, известные лица лишь на мгновение освещаются мигающими огнями. Многие из них уже пошатываются или вцепились друг в друга в таких тандемах, от которых у редакторов журналов потекла бы слюна.

– Где Рубен? – кричит Джон.

– Он разговаривает с парнем вон там… – Я замолкаю, потому что Рубена там больше нет. Стараюсь не думать о том, чем он сейчас может заниматься.

Джон с любопытством смотрит на меня.

– А, я видел их, когда вошел. Мне показалось, что они близки.

Джон прижимает кулак ко лбу.

– Ты можешь найти его и спросить, не видел ли он Энджела? Я продолжу поиски. Напиши мне, если Рубен что-нибудь знает.

– Хорошо.

Я покидаю танцпол и возвращаюсь на ярмарку в поисках Рубена. Наверняка он где-то здесь с тем парнем, Адонисом. Я могу только надеяться, что они не слишком бросаются окружающим в глаза.

Я качаю головой. То, чем занят Рубен, это его личное дело.

Я лишь хочу, чтобы он был осторожен. Любой мог его увидеть. Если я их заметил, то наверняка и другие тоже.

Спустя мгновение я замечаю Рубена у пиратского корабля, и он больше не с греческим богом. Он один, и, кажется, куда-то спешит, руки парня покоятся в карманах пальто. Какая-то девушка выкрикивает его имя, но он отмахивается и продолжает идти, оставляя ее в полном расстройстве.

Я следую за ним.

Он останавливается неподалеку от всей вечеринки на берегу озера и поднимает камень. Рубен швыряет его так далеко, что я теряю булыжник из виду.

Я не поднимаю головы всю дорогу, пока не догоняю его. Поблизости больше никого нет. Только мы, озеро, неоновые огни и звуки вечеринки далеко позади.

Я замечаю, что его глаза остекленели. Все мысли об Энджеле мгновенно улетучиваются.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Он пожимает плечами.

– Я… неважно. Классная рубашка.

– Классный свитер, – произношу я с заминкой.

Он поднимает еще один камень и бросает его. Я засовываю руки в карманы и подхожу ближе. Обычно я позволяю ему увильнуть, сменив тему на светскую беседу. Но с Рубеном что-то случилось, и это связано с тем парнем, я чувствую. Если мне хочется все исправить, нам нужно перейти к делу.

– Это как-то связано с парнем? – спрашиваю я. – Хочешь поговорить об этом?

– Не-а. Не совсем.

Я поднимаю камень и пытаюсь запустить его «лягушкой». Он подскакивает всего один раз, прежде чем утонуть. В музыкальном лагере «Холлоу Рок», где началась группа Saturday , у меня это еще отлично получалось, но сейчас я явно растерял все навыки.

– Что ж, ладно, – произносит он.

Я улыбаюсь, потому что Рубен никогда не был молчаливым и невозмуимым типом. Я не удивлен, что ему понадобилось всего две секунды, чтобы расколоться.

– Я разговаривал с одним парнем, и все шло хорошо. Очень хорошо, понимаешь?

– Понимаю.

– Но потом он спросил меня, могу ли я послушать его демо и показать его Galactic Records , если оно мне понравится.

– О, черт.

Он натянуто улыбается.

– Именно.

– Мне жаль.

– Ага. Ладно, это же не твоя вина. – Рубен бросает еще один камень. – Прости, что я такой угрюмый. Я просто подумал, что мог бы понравиться ему таким, какой я есть, понимаешь?

Когда я поднимаю на него взгляд, у меня начинает щемить в груди.

Рубен – самый милый и хороший юноша на свете. Но он похож на магнит для парней, которые просто хотят его использовать. Я даже не знаю почему. Объективно Рубен горячий, веселый и классный – в общем, идеальный. И все же с ним всегда обращаются так, будто он одноразовая пустышка. Когда-нибудь люди поймут, что он настоящий парень мечты. Это просто вопрос времени.

Надеюсь, что это случится скоро. Потому что меня бесит видеть Рубена в таком состоянии.

– Мне нужно еще десять минут, – говорит он, указывая на себя. – Немного времени. Тебе не обязательно торчать рядом.

– Я в порядке.

– Уверен? Ты пропускаешь «самое грандиозное событие в нашей жизни».

Я улыбаюсь.

Сказать честно? Я знаю, что нахожусь именно там, где хочу быть.

Пока я прихожу в себя, Зак сидит рядом. В мои планы не входило закатывать истерику посреди вечеринки Энджела, и я злюсь на себя за то, что утащил Зака, но по большей части я безумно благодарен, что он сейчас здесь.

Настроение двоякое. Я злюсь из-за того, что меня использовали ради связей – не передать как унизительно было осознать под конец разговора, что тот парень, скорее всего, был натуралом. Для большинства это было бы просто неприятно, но после моего опыта общения с Кристофером Мэдденом (актером, получившим «Оскар» не просто так, а лишь потому, что в прошлом году он убедил меня, будто я ему нравлюсь, а после, когда границы между нами стали размываться, резко заявил, что он натурал), я особенно чувствителен, когда ко мне относятся как к объекту новых впечатлений, а не как к человеку.