Алиса Перова - Сделано с любовью

– Неплохо бы душ принять, – встрепенулся Женёк, – а то я сегодня малость запачкался.

– Девушка, организуйте этому засранцу тёплую ванну с феном, – распорядился Геныч и, неожиданно посерьёзнев, уселся в кресло.

А медсестра склонилась надо мной, заслонив своим выменем белый свет. Чёрт! Ролевые игрища тоже входят в опцию? Мой Кирюндель, как нарекла его когда-то Айка, предательски встрепенулся, и я прикрыл глаза.

Спи, дубина неразборчивая! Это не грудь – это шары для боулинга!

– Ну?! Всё показала, куколка? – грозно прозвучал Геныч. – Ты, главное, свои основные обязанности не забудь. Договорились?

– Вы что-то конкретное имеете в виду? – девчонка, наконец-то, отвернулась, демонстрируя мне свой сытый филей.

– Что-то конкретное я введу потом! – грубо прорычал друг, а мы с Женьком поражённо переглянулись. – Ты сейчас не вопросы спрашивай, а слова мои ушами втягивай.

Девчонка одёрнула халатик. – Уф-ф! Спасибо, милая! – А Геныч, указав на меня пальцем, скомандовал:

– Кирилл Андреевич – вот сейчас твоя основная задача. И пока он находится здесь, должен быть сыт, ухожен и удовлетворён! И пахнуть цветами! Возражений не имеется? Тогда свободна!

– Геныч, тебе озверин, что ли, вкололи? – призываю его опомниться, а испуганная девчонка, уже вылетая за дверь, пролепетала:

– Там, на стене, кнопочка вызова, и, если что, я здесь рядом… на посту…

– Что? – с вызовом рявкнул Геныч нашим охреневшим взглядам и заулыбался: – Вы тоже уловили в этом её «если что» сексуальный подтекст? И вот только не надо на меня так молчать. Я прекрасно знаю, о чём вы сейчас думаете. Сами такие!

И нашего друга прорвало! Оказалось, медсестричка успела жестоко провиниться, пока наш Геныч совершал марш-бросок по больнице – обидела какого-то несчастного деда. Ну а заодно наш борец за справедливость припомнил из-за кого я сейчас на больничной койке, прошёлся нецензурно по Женькиной бывшей… А уж как автомобилисткам досталось!..

Впрочем, я выпал из темы, вспоминая мою отчаянную автоледи. Геныча бы к ней на пассажирское сиденье – и инфаркт парню обеспечен. Она такая!.. Вызывающе дерзкая и трогательно нежная… Мой маленький чертёнок с ангельскими крыльями! Моя невероятная любимая девочка!.. Айка моя!..

Кирилл

Из воспоминаний меня выдернул трубный бас Геныча. Короче, слово за слово – договорились до будущего потомства и добрались до «серенькой» секретарши Жеки, перед которой наш Геныч страшно провинился.

– Ну я же сразу осознал, – гудит Геныч. – На хера ты вот это напоминаешь? И так тошно… Сказал же, искуплю свою вину. Вот прямо завтра! А ты, был бы путёвым начальником, зарядил бы мне разок в табло. Глядишь – и девочка повеселела бы. А ты бы стал её героем!

– Да я в твоё табло десять лет не могу попасть, – сокрушается Женёк.

– Зато своё подсовываешь кому не лень! – ехидно напомнил Геныч. – Тренироваться надо, хер висложопый.

И Жека снова завёлся. Достали уже! И о каком потомстве рассуждает Геныч, если в понедельник он влюбился на всю жизнь… А разлюбил в среду! И последние шесть лет только так.

– Всё! Антракт! – рявкнул я, а рёбра мстительно напомнили, что они сломаны. – В таких делах, Геныч, даже танец с бубном не поможет. Ты можешь шпилить их пачками, забывая или не спрашивая имён, пока не встретишь ту, на которую встанет всё. И будет стоять двадцать четыре на семь! И похер – хорошая она или… или самая лучшая…

В палате воцарилась абсолютная тишина, и даже не глядя на друзей, я почти физически ощутил на себе их вопросительные взгляды. Первым нарушил молчание Женёк:

– Кирюх, а-а… ты сейчас о ком? Случайно, не о своей белогривой погонщице утконосов?

– Жек, я уже говорил тебе, – снова напомнил я, не скрывая раздражения в голосе, – это не Алёнка виновата, что мы разбежались. Она умница, на самом деле… Красавица, отличная хозяйка и классная… Специалист, короче, классный. Да вообще идеальная женщина. Просто ей не повезло со мной, не моя она…

– А чья? – осторожно поинтересовался Геныч.

– Да похер! Просто не моя эта женщина, не люблю я её! Да и не любил, наверное… Мне бы, мудаку, раньше понять, но уж лучше поздно… чем слишком поздно.

– Золотые слова, брат! – протрубил Геныч и, сбавив тон, спросил: – А вот эта… ну… самая лучшая, на которую у тебя двадцать четыре на семь… она кто?

– Вот-вот! – вставил Жека свои пять копеек. – И почему мы до сих пор не в теме? Или у тебя только твои первые «двадцать четыре» натикали?

– Не-эт… эта бомба тикает уже второй год.

– Так она что, из Кенгуряндии? – встрепенулся Геныч и хрипло исполнил: – Тропикана-женщина-а горяча и бешена-а, а внутри солёная, словно кровь, текила-любовь!.. Кирюх, ну-у…

– Баранки гну! Устал я… спать буду.

– Геныч, мля… вот ты урод! – разозлился Женёк. – Не пел давно и исполнил, как в лужу!..

– Жек, мне не нравится это слово! Кирюх, прости, брат! Я больше никогда не стану петь, это нервы… Ну не спи пока, а то ведь я теперь тоже не усну… Никогда! Ну, мы ведь твои друзья!..

– И братья! – добавил Жека. – Кир, ну скажи хоть – она оттуда, из Австралии?

– Нет, мы познакомились здесь, в Воронцовске… пять лет назад, – я вспомнил день, когда впервые увидел Айку. – Она была такой маленькой…

– Ох!.. Что-то я уже сильно разволновался, – не выдержал Геныч. – Прости, брат, не то чтобы я плохо о тебе подумал… Но насколько маленькая?

Я усмехнулся, даже не загоняясь, о чём там подумал Геныч.

– Она просто была маленькой четырнадцатилетней девочкой, а я – её большим инструктором.

Тишина в палате стала зловещей, а я прикинул, насколько двусмысленно прозвучали мои слова и, пока парни не очухались и не добили меня, продолжил:

– Девчонка была перспективной спортсменкой – сильной, ловкой и очень трудолюбивой. Уверен, из неё вышла бы классная альпинистка, но… я её выгнал…

«Наверняка эти больничные стены слышали больше исповедей, чем храм», – промелькнуло в моей голове, и я продолжил:

– Айка была особенной… Совсем непохожей на других девочек. Вообще ни на кого. Девчонки вечно строили глазки, кокетничали, даже караулили меня после занятий. Да буквально все в той или иной степени старались привлечь к себе внимание. Все, кроме неё. Айка всегда была такой серьёзной и замкнутой… Ни с кем не общалась, не просила помощи, не задавала вопросов… Зато все мои уроки впитывала очень жадно. А если что-то не получалось, пыхтела, как паровоз, но справлялась сама. Не терпела чужих прикосновений. Странная и упрямая… – я улыбнулся, вспоминая этого маленького колючего ёжика.

– Кирюх, извини… – прервал Женёк. – Э-э… ты ведь сказал Айка? То есть вот эта мелкая безбашенная ниндзя? Или я что-то путаю?..