Тала Тоцка - Флеш Рояль. Соната для Бетховена

– Максим, я умираю. Молчи, не перебивай, – он жестом остановил пытающегося возразить Макса. – Мне нужна твоя помощь. Вчера вернулась Марго.

Маргарита, дочь Чайковского, училась где-то за границей. Где именно, Макс не уточнял, не надо было. Он внутренне подобрался, как перед прыжком с парашютом – начало нравилось ему все меньше и меньше.

– Она должна заменить меня. Но ты сам понимаешь, это кодло съест девчонку и не подавится. Ей нужна хорошая защита.

– Я помогу Маргарите Игоревне, можете не сомневаться…

– Ты, я слышал, жениться собрался? – перебил его Бетховен. – На студентке своей?

Максим молча кивнул, пытаясь понять, куда клонит старый паук. Раньше тот и так собирался передавать дела ему и Михалю, своему первому помощнику.

– Максим, наступают другие времена. Время дворовой шпаны уходит. Кем ты хочешь быть? Тем, кто управляет денежными потоками или тем, кто отщипывает от них, что в руку упадет? Стране нужна элита, новая кровь, если угодно. А среди элиты так не принято, мой дорогой, – он протянул руку к стакану. Макс налил воды, старик кивнул и, закрыв глаза, сделал глоток. – Брак – это то, что должно помочь укрепить связи, занять новое положение. Подвинуть, в конце концов тех, кто уже засиделся. Что тебе даст твой бесполезный брак?

– Что вы хотите? – Макс старался, чтобы голос его не выдал.

– Я хочу, чтобы ты женился на Марго. Ей не нужен надсмотрщик, Максим, ей нужен муж. Она положила на тебя глаз, не буду скрывать. Еще три года назад положила. А теперь вернулась и узнала о твоей свадьбе… – он словно выругался. – Я хочу, чтобы ты полностью заменил меня здесь. Михаль подавится слюной, конечно, но им всем придется принять тебя, как моего зятя, куда денутся. В твоих руках будут мои деньги и мои связи, а авторитет ты себе заработаешь. Ты парень талантливый, не чета многим нынешним, – он закашлялся и снова схватился за стакан. У Максима зазвонил телефон, Бетховен махнул: – Ответь!

Звонил Ворон.

– Макс, Лану в посадке нашли. Яременко фотки показал, там вообще…

Максим отбился и поднял глаза, всеми силами стараясь унять дрожь в руках и клокочущий в груди гнев. Зачем было трогать Лану? Что она им сделала?

Чайковский смотрел на него внимательно, словно опять считывал информацию. Он знал. Он все знал. И тут же мозг прострелило: Дина. Лана – всего лишь предупреждение.

Максим осторожно откинулся на спинку кресла и впился руками в подлокотники, стараясь их не раздавить.

– Что-то случилось, Максим? – старый гад не отводил от него испытывающего взгляда.

– Ничего особенного, – пожал плечами.

Спокойно. Он должен взвешивать каждое слово, чтобы не спугнуть старого зверя и заставить его сказать больше, чем тот собирается.

Вдруг вспомнилось, как они с Немцем переходили заминированную полосу перед спасительной «зеленкой». Тот все время повторял: «След в след, Макс, ступай четко в мой след».

Теперь идти не за кем, самому придется прокладывать безопасный путь. А за ним след в след теперь пойдет Дина.

– Я не люблю вашу дочь, Игорь Константинович, – Максим старался казаться расслабленным, несмотря на зашкаливающее напряжение, вытягивающее нервы в струны. При этом неотрывно следил за безжизненно застывшим лицом.

– И не люби, – все так же внимательно глядя на него, сказал Бетховен. – На кой она сдалась, твоя любовь? Люби кого хочешь и куда хочешь, дело твое, только в сердце не пускай, лишнее это. Вспомни себя, когда ты ко мне за помощью пришел. Ты тогда пережил трагедию, но ты стал свободен, Максим, и я убежден, ты достиг всего только благодаря тому, что всегда был один. На тебя не было чем надавить, понимаешь, мальчик? Я всегда восхищался твоим умением держать в узде все свои хотелки, а здесь ты как с цепи сорвался. Я давно за тобой наблюдаю, ты с этой своей Диной как с ума сошел. Да, красивая девка, но таких, как она, полный город. От баб ничего, кроме проблем, не бывает. Дети, вот смысл жизни. Баб может еще вагон быть, а дети всегда при тебе. Не надо любить Марго, будь ей мужем. Одно дело делайте. Детей она тебе нарожает, а сам имей кого хочешь, лишь бы она не знала.

Максим выслушал Бетховена, не шелохнувшись, лишь еще крепче вдавил руки в подлокотники. Он чувствовал, что не может позволить себе даже мизинцем шевельнуть.

Одно движение, и бешеная ярость, разрывающая изнутри, вырвется наружу. Тогда этот полутруп, разглагольствующий о смерти его родителей и сестры, захлебнется собственной кровью.

Можно обойтись и без крови. Максим представил, как берет тощую шею в руки – он знает, куда следует надавить, чтобы этот полумертвый подонок закатил глаза, задергался и обмяк в его руках.

Но это не решит проблему. Есть Марго, есть Михаль. Есть целая структура, которую он довольно плохо изучил и, чтобы разобраться в ней, нужно время. А времени у него больше нет.

– Ты, конечно, можешь отказаться, Максим, тебя никто не заставит. Михаль сватался к Марго еще три года назад. Я знаю, что дочка моя ему не нужна, он метит на мое место. Михаль слаб, ему недостает твоей смекалки, он тактик, а ты стратег. Но ты должен понимать, что в таком случае не в моих интересах в дальнейшем удерживать следствие от доследования тех небольших дел, о которых мы с тобой оба хорошо знаем.

Максим сцепил пальцы перед собой и очень постарался, чтобы они не напряглись.

Это уже прямой шантаж: не женишься на доченьке, даем ход всем делам, которые на тебя открывались. А там еще навешают своего и чужого, и сидеть тогда Максу пожизненно. Он выдержал паузу и проследил, чтобы голос звучал твердо и уверенно:

– Я согласен, Игорь Константинович.

– Вот и славно, мальчик, я знал, что мы договоримся, – Бетховен и впрямь выглядел довольным. – А Диану свою отправляй куда-нибудь в другой город, с глаз подальше. Денег ей дай, квартиру купи и пусть там сидит, нос не высовывает. Она же любит учиться? Вот и отправь учиться, чтобы без обратного билета. Себе другую найдешь. На нее Марго сильно взъелась, просила меня, чтобы я сам занялся твоей Дианой, но я решил, ты и без меня справишься. Ты меня пойми, мальчик, я один ее растил, мать Марго давно умерла. Может и разбаловал немного, но отказывать я дочери не могу. И ты не ломай ее. Характер у нее не сахар, с ней ладиком надо.

Конечно, Максим хорошо помнил эту стерву Маргариту. Ломать? Нет, он не станет ее ломать, и воевать со стоящим одной ногой в могиле стариком тоже не станет. Он выждет нужное время, а потом просто их всех уничтожит.

Только прежде ему нужно защитить Дину.

Вышел от Чайковского, на бегу рассчитался за ужин, впрыгнул за руль и через минуту уже летел по вечерним столичным улицам. Набрал номер, Тимур ответил мгновенно.

– Макс? Что-то случилось?