Оле Адлер - Простая история

Торопливо причесываясь у зеркала через полчаса быстрого и радостного секса, я усиленно игнорировала неприятные ощущения внизу живота и женский парфюм Донна Карен на полочке в ванной. Теперь и сердце заныло. Оказалось еще, что у меня пришли месячные. Видимо, прямо в процессе. На них я и списала дискомфорт. Но что делать с Донной Карен?

– Проклятье! – выругалась я.

– Ты в порядке?

– Нет, блин. – я так расстроилась, что не стала скрывать от Темы свои проблемы. – Критические дни пожаловали, а я не взяла ничего.

– О, это я что ли виноват? – заглянул ко мне Тема. Он не смущаясь, вытащи из шкафчика пачку тампонов. – Вот. Борькина подружка тут раскидывает свои вещи. Метит территорию, наверно.

– Спасибо, – пробормотала я, махнув рукой, выгоняя его.

Эх, подружка соседа, а я уже начала бояться всякого неприятного. Запретив себе думать про Артема всякие гадости, я пристыдила саму себя, быстро сделала все дела и вышла.

Расплата настигла меня этим же вечером. пришлось торчать на работе до ночи, спасаясь только сообщениями от Артема. Я позволила себе отвлечься лишь на пять минут, чтобы выпить кофе. Сразу нагрянули неприятные мысли. Зачем я сказала, что тоже люблю его? Он мне нравился, конечно, сильно, но мы так мало времени проводили вместе. Я почти не знала его, в сущности. Люблю ли я его?

Раньше я думала, чтобы это понять, нужно пожить с человеком, узнать его. Но я пожила и думала, что знаю. Первая любовь, первый мужчина. Сказка о принце и Золушке. На деле все оказалось совсем не волшебно.

Может быть любовь – это вспышка? Между мной и Темой сразу что-то вспыхнуло. При первой же встрече. Или это похоть и симпатия? Я не нашла ответа, собираясь подумать потом, после работы. Однако дела меня так вымотали, что я не думала вообще ни о чем. Просто исполняла механические движения. Вернулась домой, съела творог, чтобы ничего не готовить, умылась и легла спать. Выключилась моментально и даже сны мне не снились.

Новый год неумолимо приближался, а я так и не решила, что буду делать. Ехать к родителям совсем не хотелось. Там точно подружки утащат гулять, и обязательно наткнусь на бывшего. Я всерьез рассматривала предложение Али. Правда, она за какую-то неделю успела пять раз вдрызг поругаться и четыре жарко помириться с Джонни. Джонни, конечно, был Ванькой, но мы так звали его по привычке. Стоит признать, он мне был симпатичен. Не только внешне, вообще. Мы не так много общались, но вот было в нем что-то надежное и положительное, что подкупало сразу, моментально. Похожей аурой обладал и Ник, мысли о котором нет-нет, да и всплывали. Я почти не помнила его лицо, но осталось какое-то странное послевкусие от этого знакомства. От него щемило сердце и ныло внизу живота. Или же это побаливала киста. Черт знает. Сразу и не разберёшь. Мысли о Нике я игнорировала, как и эпизодические ощущения дискомфорта при интиме с Темой.

Конечно, во всем, что случилось со мной под новый год, виноваты Алька с Джонни. Решительный анестезиолог заявился к нам в офис, не постеснявшись никого. Он втащил охапку воздушных шариков и заявил, что если Аля не прекратит быть стервой, он привяжет ее к этому гелиевому спутнику и отправит на орбиту, дабы не травить нашу планету ее ядом. Все ржали, Алька кипела, но сдалась, едва Ваня сгреб ее в объятия и стал целовать. Они сорвали аплодисменты. Даже Лева расчувствовалась и велела моей подруге убираться, иначе она сама запустит ее на шариках, чтобы не отравлять рабочий процесс проклятой слезовыжимающей романтикой.

Поздно, Тамара Львовна. Я уже отравилась. Мне нужно было идти на встречу, но я витала в облаках и жутко завидовала Але. Сама не знаю, почему. У меня ведь был Артем, у нас все хорошо, но вот что-то все равно грызло изнутри. Я опять попыталась списать на кисту, но не вышло. После мозговыносящих переговоров мне стало так тошно и одиноко, что я набрала Артема. Он всегда готов был меня выслушать, но в этот раз его номер оказался занят. Я повторяла дозвон, но все то же самое. Мне хотелось слышать его до зуда на кончиках пальцев, до слез и тянущей боли внизу живота. Нельзя игнорировать это чувство. Преступно сейчас перетерпеть и поехать к себе. Я ведь совсем рядом у его дома. Вон даже окна светятся.

Наплевав на все правила вежливости, я развернулась и пошла на тот самый свет из окна его кухни. Дверь подъезда открылась, не давая мне набрать номер квартиры на домофоне. Бабулька с болонкой, улыбаясь, пустила меня в подъезд.

Возбужденно пританцовывая, я терзала звонок. Пусть там его сосед с подругой, пусть это неудобно. Я просто поцелую его и убегу. Мне очень нужно сейчас пять минут объятий и теплых слов.

Мне открыл Артем. В квартире было тихо, и свет теперь горел только в прихожей. Он был одет и, похоже, куда-то собирался уходить.

– Аня? – удивленно вскинул он брови, а глаза тут же стали какие-то шальные.

Никогда его таким не видела.

Я повисла у него на шее, спеша исправить свое бесцеремонное вторжение нежностью.

– Темочка, прости, что без звонка. Я звонила, но…

Не договорив, я поцеловала его. Не было больше сил. Руки Артёма поднялись как-то механически, обняли меня. Но уже через мгновение он стиснул так, как я привыкла ощущать. Крепко, неистово. Он прижал меня к двери и стал целовать.

– Анечка, сладкая, что же ты делаешь? – простонал он, потянув вниз молнию моей шубки. – Мне нужно уходить. Срочно. А ты…

Он ругался, кажется, но так ласково, что я принимала его сетования за комплименты. Лучшие комплименты.

– Ты мне так нужен, Тем. прямо сейчас… Я мимо шла и…

– Тшшш, – зашипел он мне в шею. – Я знаю, моя хорошая. Все знаю. Хочу тебя. Так сильно….

Он лихорадочно шарил рукой под моей юбкой, задирая ее, отодвигая в сторону трусики. Я цеплялась за его плечи, всхлипывая от волнительного предвкушения. Он хочет прямо здесь? Сейчас? Вот так – у двери. Боже, это круто.

Но я быстро начала сомневаться в крутости происходящего, потому что Тема совсем не озадачился прелюдией. Оказывается, трусики мои он отодвинул не для ласк, а чтобы сразу ворваться внутрь.

Я вскрикнула от неожиданности, а он, похоже, посчитал это за знак одобрения и стал толкаться вверх и вперед с неистовой силой, словно пытался выбить из меня дух. Мне это совсем не нравилось, но он хрипел и стонал, бормоча:

– Аня, чума какая-то. Ау, как же круто.

Мне стоило сказать ему, что не круто. Вот ни разу, но я смолчала, решив потерпеть. Пришлось кусать губу и зажмуриться изо всех сил, чтобы не портить ему удовольствие. Я же сама пришла.

Но последний мощный толчок отозвался такой болью, что я не выдержала и захныкала:

– Пожалуйста, хватит… Тёма… Больно.

Он замер, но не потому что я попросила, а просто закончил. Я оттолкнула его, встретив недоуменный безумный взгляд. Мне было все равно, лишь бы избавиться от этой боли. Она вроде бы утихла, но не исчезла совсем. Я схватилась за живот, согнувшись.