Ната Кей - Иначе

Дослушав это, Лин усмехнулась. Ее глаза, в меру приправленные косметикой, самым естественным образом говорили о том, что никакая боль за ними не прячется. Линда была из тех людей, которые умели улыбаться глазами, и сейчас она улыбалась именно ими.

– Раз так… – она села поудобнее, откинула подальше лишнюю подушку и подвину к себе мохито. – Вот вам история…

Моя мама в те времена работала официанткой в местном пабе, и смены ее часто продолжались до глубокой ночи, а то и до самого утра. Когда она только вышла замуж за Роджера, он дожидался ее возвращения домой, чтобы провести с ней какое-то время и вместе лечь спать, но такое положение вещей ему быстро надоело. Полагаю, ему стало скучно сидеть и ждать, когда там жена соизволит явиться домой и обратить на него внимание.

Когда его терпение окончательно кончилось, он начал сам шататься по пабам. Вряд ли он заходил в тот, где работала мама… Тогда настолько пьяным он бы с гулянок не возвращался. Мама постоянно скандалила с ним, требовала прекратить загулы, но загулы не прекращались. Как и скандалы. Роджер всегда делал то, что хотел.

Однако позднее и хождение по пабам наскучило ему. К тому моменту я уже вступила в свой полноценный подростковый возраст со всеми вытекающими из этого признаками. У меня начала расти грудь, лицо стало посимпатичнее, я стала следить за собой… В общем… Я взрослела, и это сказывалось на моей внешности.

Я удивилась, когда в очередную вечернюю смену мамы обнаружила отчима дома. Но… Обнаружила и обнаружила… Я не почувствовала никакого подвоха. Мы с Роджером поужинали самым обычным образом, поговорили о каких-то мелочах, вроде моей учебы и его работы. Ничто не предвещало чего-то из ряда вон выходящего.

После ужина я отправилась к себе делать уроки…

– Так… Стоп… – прервала историю Одри. Она нервно накручивала на палец свой рыжий локон. – Дальше не надо. Ты была права. Такие истории не для девичников…

Линда не стала спорить. Она видела испуг в глазах всех трех подруг.

– Хорошо, – пожала плечами Лин и хотела тут же сменить тему, но в разговор вмешалась Эльза.

– Почему ты раньше никогда не рассказывала, что с тобой случилось ТАКОЕ? – степень шокированности легко определялась по тому, как экспрессивно и эмоционально прозвучало слово «такое».

– Я никогда не рассказываю о том, о чем меня никто не спрашивает, – безразлично отозвалась Линда.

– Скажи, что ты не стала молчать и рассказала обо всем маме, – попросила Тесса. Она была взбудоражена историей больше других. Тесса пыталась справиться с накатившими на нее чувствами, но получалось у нее плохо. Выражение ее лица то и дело менялось.

– Нет, не рассказала, – отрицательно ответила та, что стала женщиной стараниями отчима. – Ни тогда, ни позднее. Мама до сих пор не в курсе.

– Но почему?

– Потому что… – Лин подбирала слова. – Потому что я не догадалась рассказать.

На ее лице вновь появилась загадочная улыбка, зато на лицах ее подруг воцарилось полнейшее непонимание.

– Что?! – спросили одновременно Эльза и Одри.

Проходивший мимо официант посмотрел на двух женщин, чьи голоса прозвучали так громко, что перекрыли звучавшую на танцполе музыку. Линда заметила обеспокоенность официанта и кивнула ему в знак того, что все в порядке. Официант все понял без слов и пошел дальше по своим делам.

– Понимаю, это звучит ненормально, – заговорила с подругами Лин. – Но, когда ты очень юный, ты не всегда знаешь, как нужно себя вести. И, если никто из взрослых не в курсе, то и подсказать некому.

– Жуть какая! – протянула Тесса. Она сделала большой глоток из своего стакана. Наверное, слишком большой…

– А разве у тебя не должно быть серьезной психологической травмы? – последние несколько месяцев Эльза увлекалась чтением книг по психологии, а потому считала себя знатоком по теме влияния пережитого опыта на психологическое состояние человека. – Жертвы изнасилований тратят много времени на то, чтобы справиться с травмой…

– Психологических травм у меня нет, – Лин уже жалела о том, что все-таки рассказала свою историю. – Я не боюсь мужчин, если ты об этом. Более того, мне очень нравится проводить с ними время. Я никогда не отказываюсь от свиданий и не ломаюсь долго перед тем, как перейти к прочим приятностям.

– А еще ты в свои чуть-чуть за тридцать так и не вышла замуж, – поспешила напомнить приходящая в себя Эльза.

– И меня это ни капли не печалит, – честно призналась Линда. Она не видела связи между своим первым опытом с отчимом и текущим социальным положением. – Не подумай, что я осуждаю твое предстоящее замужество. Это не так. За тебя я искренне рада. Для тебя брак является обязательной составляющей счастья. А для меня – нет. И Роджер к этому никакого отношения не имеет.

– Слушай… – замялась Одри. Из всей компании подруг она была наиболее молчаливым человеком, но и ей иногда хотелось поговорить. – А тебе не стыдно перед своей мамой? Роджер – редкостный подонок, конечно. Никаких сомнений, но ведь и ты скрывала от нее правду.

– Иногда мне становится стыдно за молчание, – не стала скрывать Лин. – Но… Как бы это объяснить… Я не хочу беспокоить ее. Подобная правда спустя года разрушат ее мир, навредит ее психологическому состоянию. Возможно, я не права. Не знаю.

Комментарии к истории либо закончились, либо решили остаться невысказанными. Вскоре все присутствующие, не сговариваясь, переключились на другие темы, которые больше подходили к случаю, да и вообще к любой нормальной вечеринке. Платья, косметика, коллеги, общие знакомые… В дело пошло абсолютно все, что имело шанс отвлечь внимание от рассказа Линды.

А ведь Линда рассказала лишь ничтожную часть своей подлинной биографии. Впрочем, в этой компании она не позволила бы себе ничего другого. Нет, она не стеснялась, просто берегла психику подруг. И берегла, к слову, разное количество времени. С Эльзой Лин познакомилась года три назад, с Тессой чуть позднее, а Одри и вовсе встретила за пару месяцев до этого девичника. Обычно совместные посиделки складывались так, что Линду редко спрашивали о ее прошлом, а сама она рассказывала лишь то, что считала уместным. Ей больше нравилось слушать рассказы других и обсуждать их.

По сути, никто из присутствующих женщин не знал, как именно их своеобразная подруга пришла к тому, что имела сейчас. Все знали, что Линда – человек с не самым стандартным мышлением, но все видели лишь результат, а процесс оставался там, за шторой, которую Лин редко приподнимала.

А шла к своему условно нормальному настоящему Линда долго. Дольше, чем Эльза, Тесса или Одри, родившиеся в благополучных успешных семьях. Путь трех подруг был не без трудностей, разумеется, но все же проще. Да и резкими поворотами он не отличался.