Юджиния Райли - Сердце хочет любви

Несколько мгновений спустя Ли удалилась на террасу, расположенную за домом, с чашкой дымящегося кофе. Каждое утро начиналось с того, что она потягивала кофе на террасе в тени великолепного старого дуба, пока Ханна, служанка и повариха Майры, готовила завтрак. Ли присела на изящный железный стул, стоявший у стола со стеклянной столешницей. Она с наслаждением сделала большой глоток, рассматривая перемещавшиеся пестрые узоры, которые образовывал свет на росистой траве у террасы. Она все еще слышала удары, доносившиеся с другой стороны дома, и хотя ее любопытство увеличивалось с каждым звуком, пока она не спешила выяснять, в чем дело.

Когда опустела первая чашка, она поняла, что все еще ощущает себя не так, как обычно, а слабой и усталой. Если говорить точнее, она чувствовала, что находится под угрозой.

Ли Картер любила жить организованной жизнью. Не будучи отшельницей, она всегда проводила по многу часов в одиночестве. Ей это нравилось. В Натчезе жизнь текла медленно, но тем не менее она уже ко всему привыкла здесь. Майра активно участвовала в светской жизни и, казалось, совершенно не возражала, что Ли только иногда принимала ее приглашения. Долгие утренние часы Ли обычно посвящала чтению, послеобеденные – прогулкам или походам в городскую библиотеку, а ночи – спокойному, ничем не нарушаемому сну. Никто в этом старом доме никогда от нее ничего не требовал.

До этого момента. Она снова вспомнила о Питере Уэбстере. Она должна успокоиться, иначе он обязательно нарушит все ее планы! Она не могла просто уехать, это оскорбило бы Майру. Что же делать, если Питер Уэбстер продолжит попытки подчинить ее так, как он пытался это сделать вчера?

Она твердо решила, что будет драться с ним руками и ногами. Да, Питер Уэбстер очарователен и мил, но она готова поспорить, что в Калифорнии у него целая толпа женщин. Ли сейчас ему просто удобна. Будь она проклята, если станет играть на его стороне в ближайшие три недели!

Ее размышления прервала громкая ругань, любопытство и раздражение заставили ее наконец пойти и выяснить, что за шум постоянно раздается с другой стороны дома.

Прихлебывая кофе, Ли прошла до угла старого дома и свернула за него, не думая о том, что может легко столкнуться с незнакомцем, кто бы это ни был. Она все еще не видела, что происходит – ей снова мешало окно в гостиной.

Она подумала, не бросить ли ей свое занятие, но тут снова послышалось проклятие, и Ли решила продолжить выяснение. Не желая приближаться неизвестно к кому – это мог оказаться мужчина, а она не хотела стыдиться своего внешнего вида, ведь на ней не было ничего, кроме шорт и топика, – она двигалась от угла дома по направлению к саду, пока свод окна закрывал ей обзор.

Пробираясь на улицу, Ли вглядывалась в том направлении, откуда раздавался шум. Если незнакомец заметит ее, она окажется в глупом положении. Она ощущала себя не в своей тарелке. Что же произошло с ней со вчерашнего вечера, что она теперь так осторожничает с мужчинами, даже с соседским мальчишкой-садовником?

Наконец она увидела его: он находился с другой стороны окна. Это был не мальчик. Ли рассмотрела широкую голую спину человека, склонившегося над цветочной клумбой, его стройные бедра, охваченные линялыми джинсами. Она вздрогнула, заметив темные кудрявые волосы. Питер Уэбстер полол клумбу своей тети. Он говорил, что хочет заняться ремонтом, но она не ожидала, что он будет работать сам!

У Ли появилось желание тут же убежать отсюда, но вместо этого она лишь издала тяжелый вздох. Он хорошо смотрелся в джинсах без рубашки. Когда он вырывал сорняки, его красивая сильная спина блестела, как отполированная бронза. О Господи! Она снова почувствовала ту ужасную пагубную слабость. Ее захлестнули воспоминания о вчерашнем вечере… Но ведь может же она просто смотреть?

Ли подумала, что поступает безнравственно, нет, бесстыдно, поэтому, как только Питер переместился к «фонарю», который закрыл ей обзор, она машинально пошла вперед в сад, не в силах преодолеть обаяние, которое излучали движения его прекрасного тела. Он двигался – о Боже! – так ритмично. Она шагала все дальше и дальше…

Ли вдруг поняла, что очутилась по колено в пруду, где Майра разводила рыбу. Ли задохнулась от испуга и ужаса, когда оступилась и вода брызнула ей в лицо, потекла по лицу, а чашка с кофе выпала из рук. Она почти не обратила внимания на прохладный душ, потому что пыталась найти опору и устоять на скользком дне пруда. Ценой невероятных усилий ей удалось не зарыться носом в кувшинки. Наконец Ли спокойно вздохнула, но тут же опять перепугалась, когда между ее коленей заерзало что-то холодное и гладкое. Она взвизгнула и выскочила из пруда как сумасшедшая, неловко двигаясь, словно в затейливом танце.

– Хотел бы я оказаться этой рыбкой, – раздался низкий мужской голос.

Ли испуганно вскрикнула, обернулась и увидела Питера Уэбстера, стоявшего в нескольких футах от нее и улыбавшегося. Он небрежно опирался подбородком на руку, державшую мотыгу.

– Знаете, Ли, по-моему, вы выступаете сегодня утром гораздо лучше, чем вчера вечером, – проговорил он.

Ли была слишком ошарашена произошедшим, поэтому даже не попыталась ответить. Она моргала от воды, попавшей в глаза, и убирала со лба прилипшие пряди мокрых волос.

Он подошел ближе.

– Вы дурная девушка. Посмотрите, что вы натворили. Думаю, мне стоит отвести вас наверх и хорошенько вычистить.

Наконец Ли обрела дар речи:

– Даже и не думайте об этом!

Он задумчиво потер подбородок, одновременно разглядывая ее мокрую и дрожащую фигуру.

– Возможно другое – например, записать тебя на конкурс «Лучший бюст Натчеза» в мокрых майках.

При этих словах Ли бросило в жар, она вспомнила, что не надела под топик бюстгальтера. Ей не надо было смотреть, она знала, что ее соски стали очень упругими от неожиданного душа. И правда, взор Питера был просто прикован к ним. Защищаясь, она скрестила руки на груди.

– Очень смешно, – пробормотала она.

– И как же тебе удалось попасть в пруд? – поинтересовался он, смеясь, и подошел, чтобы снять лепесток кувшинки, прилипший к ее колену.

Она отступила, словно обожженная его прикосновением, мучимая видом темных вьющихся волос на его широкой загорелой груди.

– Я… м-м-м… направлялась на террасу с чашкой кофе…

– И отклонилась на тридцать футов?

Все еще посмеиваясь, он отошел и поднял ее чашку, упавшую в траву.

– По крайней мере ты не разбила фарфоровую чашку моей тетушки, – довольно произнес он, выпрямляясь. – Теперь рассказывай, как ты попала в пруд.

Несчастная Ли ничего не могла придумать.

– Ты шпионила за мной! – вдруг догадался он.

– Я что?..

Она побледнела, как будто на «американских горках» перед стремительным прыжком с высоты вниз.