Мередит Рич - Грешки

Все шло хорошо, но вдруг начались неприятности.

Исполнитель главной роли, самый способный и подающий надежды ученик Лидии, заболел мононуклеозом.

Крыша курятника потекла от сильного ливня в конце июля. Промокшие декорации и костюмы покрылись плесенью, прежде чем беду обнаружили. Молодой теннисист, последняя любовь Лидии, неожиданно подался в профессионалы и уехал куда-то за тридевять земель искать счастья. Школьная подружка, с которой Лидия собиралась поселиться в одной комнате в колледже, бросила Йель из-за нервного срыва. В довершение ко всему в Лонг-Айленд как снег на голову свалилась сестрица Джеки со своими неуправляемыми отпрысками, ибо затеяла бракоразводный процесс.

Все эти обстоятельства выбили Лидию из колеи, и она утратила интерес к съемке фильма. Поскольку заболевшего мононуклеозом мальчика заменил другой, ей все же пришлось поставить пьесу, чтобы не разочаровывать ни детишек, ни их родителей.

В августе в Лонг-Айленде делать было нечего. Проводить много времени на пляже Лидия опасалась из-за светлой кожи и склонности к веснушкам. Сестра доводила ее до белого каления. Удрать в Нью-Йорк девушка не могла, ибо мать затеяла в апартаментах на Парк-авеню ремонт и перетяжку мягкой мебели. Тоска!

Однажды вечером, немного перебрав шампанского на чьей-то свадьбе, Лидия решила бежать из Ист-Хэмптона куда глаза глядят. Лучше всего, конечно, на запад.

Она еще никогда не бывала дальше Калифорнии, но вспомнила, что где-то в Санта-Фе живет Джуно Джонсон. Лидия узнала в справочной службе номер ее телефона и позвонила.

Джуно встретила Лидию в аэропорту в Альбукерке на белом пикапе. На заднем сиденье разместились три большие собаки: немецкая овчарка, пудель и золотисто-рыжий охотничий пес. В пикапе не было амортизаторов, но Джуно мчалась все шестьдесят миль до Санта-Фе со скоростью семидесяти пяти миль в час.

– Чтобы остановить дальнейшее загрязнение окружающей среды, аэропорт в Санта-Фе закрыли для всех самолетов, кроме частных, – пояснила Джуно. – Ну, каково твое первое впечатление от Нью-Мексико? – Она сильно загорела и заплела в косы свои длинные волосы.

За время дороги Лидия привыкла к индейско-ковбойским пейзажам в коричневых тонах и безоблачному синему небу.

– Я в восторге. Кажется, будто вот-вот увижу за следующим поворотом Джона Уэйна.

Джуно удивил неожиданный звонок Лидии, и она ждала ее приезда с волнением. Ей, конечно, хотелось получше узнать подругу, особенно когда та станет ее гостьей, но она понимала, что Лидии нужна более разнообразная жизнь, чем может предложить Санта-Фе.

Джуно свернула с автострады на Старый тракт.

– Мы почти на месте.

– Даже не верится. – Трястись в пикапе Лидии почти понравилось. – Ты живешь на Старом тракте Санта-Фе, том самом, что существовал в незапамятные времена?

– Да… но теперь значительная его часть заасфальтирована. Правда, не там, где обосновались мы. – Джуно выехала на изрытую колеями грязную дорогу, идущую вокруг холма. По обеим ее сторонам росли сосны и кутсты можжевельника, за ними виднелись поляны, покрытые оранжевыми и фиолетовыми полевыми цветами.

– Не обращай внимания на наш домашний беспорядок. Папа решил пристроить к дому еще одно крыло с южной стороны. Там будут комнаты для гостей и его новая студия с естественным освещением. Тебе придется пока жить в одной комнате со мной. – Из-за деревьев показался дом – обычная для здешних мест саманная постройка с просторным застекленным крылом.

Тормоза заскрипели, пикап остановился, собаки выпрыгнули, а мужчина, похожий на хиппи, приветливо помахал девушкам рукой.

– Привет, папа! – крикнула Джуно. – Это моя подруга Лидия из Нью-Йорка.

Ее отец, красивый мужчина лет сорока с небольшим, с темными длинными вьющимися волосами, крикнул с крыши:

– Добро пожаловать, Лидия! Джуно много о вас рассказывала. Увидимся за обедом.

Джуно улыбнулась Холлису Джонсону.

– Потрясающе, Джуно, твой отец напоминает кинозвезду. А вот мой – полнеющий и лысеющий магнат.

– Значит, он и должен выглядеть так, как положено магнату, – отозвалась Джуно, внося в дом чемоданы подруги.

– Ты права, каждому свое. Кажется, твой отец – художник?

– Да. Каждый раз в момент творческого кризиса он начинает благоустраивать дом. Сейчас именно такой момент.

Они прошли через гостиную. На белых стенах висели яркие пейзажи Нью-Мексико, выполненные в абстракционистской манере.

– Все большие полотна написаны отцом, а те, что поменьше, нашими друзьями. Ну вот мы и дома.

Джуно открыла дверь в свою комнату, размещавшуюся на двух уровнях: внизу – письменный стол, диван, кресла и стереосистема, а тринадцатью ступенями выше – двуспальная кровать и пианола. На стенах висели работы Джуно, а также ее портреты, сделанные Холлисом Джонсоном в разные периоды.

– Папа пристроил верхний этаж и сделал стеклянную крышу, когда я училась в средней школе, – сообщила Джуно. – Это случилось до того, как он увлекся абстракционизмом. Сейчас отец охладел к нему.

– Здесь чудесно!.. Как будто отдельная квартира. Есть даже отдельный выход на улицу! Боже, я многое дала бы, чтобы иметь такое в нашем нью-йоркском доме! Вообрази, какие возможности открылись бы передо мной! – Лидия рассмеялась.

– О, чего только я здесь не делала! – Джуно опустилась в кресло. Мальчик, с которым я дружила, раза два ночевал у меня, но так ни на что и не решился, смущенный близким соседством моих родителей.

– Мальчишки иногда ведут себя очень странно, – заметила Лидия, раскладывая свои вещи по ящикам, освобожденным для нее Джуно.

– А где твоя мама?

– Думаю, ты увидишься с ней только завтра. Она – виолончелистка и играет в оркестре любителей камерной музыки. Сейчас мама на репетиции, а сегодня вечером у нее выступление. Едва ли ты захочешь идти на концерт, я так и сказала папе.

– Ошибаешься. Я пойду с большим удовольствием.

Всю следующую неделю Джуно с удивлением наблюдала перемены, происходящие с Лидией. Искушенность жительницы восточного побережья бесследно исчезла.

Все новое возбуждало в ней детский восторг. Санта-Фе с его грязными дорогами и серыми саманными постройками, вероятно, более уместными в Мексике, а не здесь, очаровал Лидию. Она пожелала осмотреть все достопримечательности, которые Джуно не посещала с начальной школы: губернаторский дворец, самую древнюю церковь в стране, построенную в 1610 году, за десять лет до высадки пилигримов в Плимутроке, и археологические раскопки в Арройо-Ондо. Вооружившись средствами от загара, необходимыми Лидии, девушки отправились в долину реки Ски, много бродили пешком, собирали дикую ежевику в зарослях Пеко, осматривали развалины индейских поселений в национальном парке Бандельера и танцевали на празднике буйволов в Санта-Клара.