Мередит Рич - Аромат страсти

Они спустились с оранжевого эгейского неба словно стая доисторических птиц. Тяжелые лопасти ловили последние лучи заходящего солнца, когда они приземлялись на прибрежной песчаной полоске острова, принадлежащего Стефании Ринехорт Тоскани. На эту созданную природой посадочную полосу ступали только загорелые и обутые в дорогие сандалии ноги богатых и красивых. И куда еще они могли прилететь в этот вечер, как не сюда?

Греческие юноши в белых шелковых туниках раздавали прибывающим гостям хрустальные бокалы с шампанским «Дом Периньон». Юные гречанки в бикини дарили женщинам браслеты из крохотных белых орхидей, а мужчинам – венки из белых тубероз. В этот вечер Стефи Тоскани устраивала ежегодный белый прием, и многие из гостей провели не одну неделю со своими кутюрье, обсуждая, в каком наряде появиться им на этом празднике жизни.

Вагончик фуникулера стоял наготове, чтобы поднять гостей на купающийся в цветах обрыв, к вилле. Тайгер Хейес маленькими глотками пила шампанское и любовалась цветущими маками, примулами и лилиями, над которыми плавно плыл вагончик.

– Море цветов! – восхищенно воскликнул Уэсли. – Должно быть, у нее потрясающий садовник. Остальные острова выжжены солнцем.

– Их привозят с материка, – ответила Тайгер. – До единого цветка. Стефи меняет их три или четыре раза в год. И всегда высаживает другие цветы.

Вагончик замер, прибыв в пункт назначения. Хозяйка встретила их с распростертыми объятиями. Сорокалетняя элегантная блондинка, дочь владельца известнейшей американской фирмы, производящей электронику, и вдова одного из самых удачливых итальянских финансистов.

– Тайгер, дорогая. Ты чудесно выглядишь! Развод, похоже, пошел тебе на пользу, хотя я очень сожалею…

– Не сожалей, Стефи, – прервала ее Тайгер. – Джефф и я от развода только выиграли. Это была ошибка… к счастью, не затянувшаяся.

– А тебя, Уэсли, я попрошу заботиться о Тайгер. Она одна из моих любимиц.

– Я постараюсь, я…

– Я так расстроилась из-за твоей матери. – Стефи вновь повернулась к Тайгер. – Они с Джимми обещали приехать. Она не пропускает моих приемов. И вдруг получаю от Бобби короткую телеграмму с отказом. Что случилось, Тайгер?

Тайгер рассмеялась:

– Я в таком же неведении, что и ты. С мамой мы не общались уже несколько недель.

Прибыл еще один вагончик.

– О! – воскликнула Стефи. – Принцесса Йоганнес и Консуэла, и Руди Креспи… – Она чмокнула Тайгер в щечку. – Поговорим позже, дорогая.

Тайгер и Уэсли пересекли террасу, уставленную по случаю торжества двумя сотнями белых столиков, поставленных нью-йоркским «Блуминдейлом» [1] Один из крупнейших универмагов, славящийся, в частности, мебельным отделом. – Здесь и далее примеч. пер. , вошли в гостиную с огромными белыми колоннами и панорамными окнами с видом на простирающееся внизу море. Среди гостей ходили музыканты с лютнями и лирами, наигрывая греческие народные мелодии. Слуги разносили на подносах закуску – главным образом греческие национальные блюда. Только в еде допускались цвета, отличные от белого. Поэтому подносы переливались салатной зеленью, чернотой икры, золотом поджаристых хлебцев. В качестве альтернативы шампанскому (оно пузырилось в хрустальном фонтанчике, заполняло бесконечные батареи бутылок) предлагались густые греческие вина.

– Потрясающий прием, – сиял Уэсли. – Неужели ты не рада, что мы приехали?

Они сидели на мраморном бортике неглубокого пруда, в котором среди миниатюрных коралловых рифов и водяных лилий плавали тропические рыбы.

– Рада, – кивнула Тайгер. – Спасибо тебе, Уэс.

Откровенно говоря, особой радости она не испытывала. Прием, который обошелся Стефании Тоскани никак не меньше чем в двести тысяч долларов, отличался от любого другого разве что цветом.

– Ты здесь самая красивая женщина, – заметил Уэсли.

– А ты самый большой лгун, – рассмеялась Тайгер, хотя и знала, что не затеряется в этой сверкающей толпе сибаритов. Белоснежное платье с ручной вышивкой, в котором использовались элементы традиционного греческого женского наряда, Тайгер купила в римском бутике на Виа Венето, куда попала как раз перед тем, как присоединиться к компании Уэсли Грэхема; его яхта и доставила их к греческим островам. Густые, до плеч, золотисто-каштановые волосы Тайгер закурчавились от влажного морского воздуха. Чтобы они не падали на лицо, Тайгер прихватила их двумя изящными перламутровыми заколками, купленными в маленьком магазинчике на острове Спетсаи.

– Ты словно сошла с картины Боттичелли… Венера на раковине.

– К сожалению, сегодня я не смогла захватить свою раковину, – улыбнулась Тайгер. – Не влезала в вертолет.

Уэсли взглянул на золотые «Патек-Филипп».

– Скоро фейерверк. Пойдем к бассейну?

Тайгер поднялась, опираясь на руку Уэсли.

– Давай сначала подойдем к фонтану с шампанским и наполним бокалы.

В бассейне по случаю торжества плескалось молоко.

– Я слышал, оно порошковое, – прошептал Уэсли. – Растворяется мгновенно.

– Нет, нет, такого быть не может. Мы в Греции. Это наверняка натуральное козье молоко, – захихикала Тайгер. – Интересно, сколько коз…

Многоцветные звезды с громким шипением рассекли небо, чтобы утонуть в соленом Эгейском море.

Уэсли взял Тайгер за руку.

– Давай присядем. Подальше от толпы, – и повел ее к горе белых атласных подушек, наваленных у бильярдной, стилизованной под античный храм.

– М-м-м, отличная идея. – Тайгер раскинулась на подушках, чтобы смотреть на сверкающее всеми цветами радуги небо, не выгибая шеи. – Очень даже удобно.

Уэсли повернулся спиной к фейерверку, пристально глядя на Тайгер.

– Мне известно твое отношение к супружеской жизни, но…

Тайгер по-прежнему любовалась фейерверком.

– Но что, Уэсли?

– Выходи за меня замуж. Знаешь, может что и получится. Мы нравимся друг другу. Ни один из нас не хочет связывать себя прочными узами. А ради приличий…

Тайгер заглянула в светло-синие глаза молодого плейбоя:

– Уэсли… с чего это тебе вдруг захотелось жениться?

– Ты же понимаешь, что мои родители умрут, если выяснят, что я голубой. Меня могут лишить наследства. А поженившись, мы сможем и дальше идти каждый своим путем, чтобы в старости обмениваться впечатлениями у камина. – Он улыбнулся. – Я думаю, ты потрясающая женщина. Вполне возможно, что у нас все получится. Может, мы даже заведем и ребенка…

– Как? Искусственным оплодотворением или естественным путем?

– Зачем же говорить гадости, Тайгер? – рассмеялся Уэсли.

Она провела рукой по его гладкой щеке.

– Уэс, ты знаешь, что нравишься мне. Но я не хочу выходить замуж… какие бы доводы ты ни приводил. Просто не хочу.