Ален Москви - Опасный песок девяностых

Глава1

В ванной капала вода. Студент Борисов знал, что ее невозможно закрыть, но все-таки пошел сделать еще одну попытку. Включил свет. Три таракана в панике заспешили в свои норки. Алексей устало закрыл глаза и подождал, пока они спрячутся. В ванной когда-то, лет тридцать назад все было белым, но теперь превратилось в желтое. Характерные коричневые полоски ржавчины у стоков вносили некоторое разнообразие в цветовую гамму.

Борисов привалился плечом к стене и уставился на вечно капающий кран. Сейчас его группа где-то отмечает «экватор». Он не пошел. Алкоголь и наркотики его совершенно не привлекали.

Его друг Тёмка Долгов недавно загремел в тюрьму на восемь лет. За то, что попытался защитить девушку, на которую напали отморозки. Одного из них он просто ударил, а тот взял и умер. Оказался слаб здоровьем, но с богатыми родственниками, которые, затем, методично носили огромные сумки судье, пока Тёмку не посадили. Они с ним были из одной деревни. Вместе поступали в институт. Ах, этот чёртов институт… Теперь от него только одна польза – можно пока в армию не ходить. А то родители не переживут. О них он думал в первую очередь, а о себе во…. Впрочем, Алексей был не прочь сейчас побегать по Чечне и пострелять из автомата. Даже не прочь геройски погибнуть. А все из-за того, что парень, вообще, не видел никаких перспектив. Ко всем своим бедам, он взял и влюбился ещё в преподавательницу по экологической химии. Это понятно, что в неё ещё пол курса были влюблены. Но Борисову ведь надо было еще и страдать по этому поводу. Другие ширнутся косячком, выпьют пол бутылки – и хорошо. А его не тянет. Во-первых, родители, а во-вторых – тетради иносказательных стихов. Может, он мазохист? И ему нравится пребывать в таком состоянии? А то когда он бывал счастлив и стихи не писались.

Алексей сел на краешек ванной и включил воду посильнее, так как обычное капанье просто выводило из себя. Поговаривали, что с их курса кто-то выделяет дезморфин из некоторых лекарственных препаратов и имеет дело с криминальной средой. Хотя, этой самой средой сейчас можно было обозвать 70% населения. Тащили все, что плохо лежит, чтобы не сдохнуть от голода. Кстати, Борисов думал, что ему не сложно вычислить кто делает наркоту, только потом совершенно не понятно – куда с этим идти. Вспомнить, хотя бы историю с Тёмкой. И еще, был у его одногрупника Вальки Потапова брат – мент. Так он от Вальки такого наслушался, что у него волосы встали дыбом. В милицию уже не просто хотелось не идти, а тянуло бежать от нее в обратном направлении, не оглядываясь, и как можно быстрее. Больше всего его поражали рассказы про так называемые «субботники». Это когда проститутки приходили к ментам отрабатывать. Нет, не полы мыть и не убираться на территории. А заниматься своими непосредственными обязанностями. Для Алешки это представлялось такой дикостью, будто он оказался в джунглях и наблюдал за непонятным им миром. Жестоким и пугающим, но для кого-то совершенно обыденным.

Однажды, он со своей двоюродной сестрой смотрел передачу «В мире животных». Так там хищник-отец поедал своих слабых детенышей. «Как такое может быть?!» – воскликнул он, вытаращив глаза. «Это же его дети! Он же сумасшедший, его же усыпить надо, не снимать на камеру». Его более взрослая сестра снисходительно посмотрел на него и сказала: «Успокойся, Лёш, это же не люди. Это животные. У них свой мир, свои законы. И мы не всегда можем их понять». Вот и с ментами также получалось.

Воды уже набралось пол ванны. Борисов решил заодно помыться.

Эту жуткую раздолбанную квартиру он снимал у бабки, которая жила в их же деревне, в Каменском районе. В ней последние десять лет жил ее сын-алкаш, пока он с дружками по пьяни все здесь не спалили. До сих пор чернота вокруг окна со стороны улицы выдавала трехлетнюю трагедию. Тогда никто не выжил. Впечатлительному Борисову иногда в кошмарах снились призраки орущих алкашей, поджигающих буфет. Видимо их посетила белая горячка и они начали видеть чертей или еще каких-нибудь гадов.

Это была однокомнатная хрущевка с колонкой на кухне, зато в хорошем районе – рядом институт и лес. Правда, в этом лесу не так давно поймали серийного убийцу, который, кстати, последний из маньяков попал под расстрельную статью. Потом смертную казнь отменили.

Да, косметический ремонт он с родителями сделал, а на ванную, банально, не хватило денег. Хорошо, что квартплата совсем маленькая, а то накрылся бы институт медным тазом, так как, чтобы попасть в ободранную общагу, надо было взятки тащить, да ещё не промахнуться с получателем. А то были случаи. Кому-то принесли, а общагу – фиг.

Борисов с головой окунулся в воду, полежал там, сколько смог выдержать без воздуха и резко сел, отплевываясь и судорожно вдыхая, как рыба выброшенная на берег.

Вытерев себя насухо стареньким, в некоторых местах дырявеньким полотенцем, Алексей а одних трусах вошел в комнату, где ему до сих пор чудился запах гари, который действительно был первое время, так как он въехал сюда через пол года после трагедии.

Обстановка тут была… Скажем так, здесь в гостях, кроме близкого друга Тёмки Долгова больше никого никогда не было.

Прожженные половые доски застелили фанерными листами, которые затем покрасили в коричневый цвет. В комнате была старая тахта, стул, письменный стол и старый шкаф, дверцы которого покосились и скрипели. Все взяли в комиссионке почти даром. Если бы был не жесточайший кризис, то такое барахло просто выкинули бы на помойку.

Кухня от пожара не пострадала, а жаль. Запах алкоголя и никотина так въелся в сине-грязный гарнитур, что никакая хлорка его не могла вытравить. На столе лежала чистенькая клеёночка с корабликами, а рядом висел уже устаревший на 2 месяца календарь с немецкой овчаркой с медалями на шее за 1994 год.

На дворе стоял дождливый февраль. Отопление хорошо работало, и было жарко. Прежде чем одеться, Лешка решил постучать по самопальной груше – мешке из дерматина с песком. Это они так с Тёмкой тренировались, когда пришлось покинуть секцию по боксу, так как нечем было платить. Они обматывали руки тряпками и дубасили по груше до седьмого пота, а затем немного друг по дружке.Время было неспокойное и данное умение уже трижды спасло их от беды. Правда, в четвертый раз для Тёмки все закончилось плохо.

Борисов повесил тяжеленную грушу в дверном проеме и начал отрабатывать удары. Потом отжался, поприседал, снова отжался. Пришлось опять идти в душ. Наконец, приведя себя в порядок, он уселся за лекции и учебники. Завтра его ждали три пары, одна из которых экологическая химия.

Он положил руку на тетрадь с лекциями и закрыл глаза. Перед ним тут же встала невысокая, но уверенная в себе как бронетранспортер Екатерина Вячеславовна. Это был ее первый год работы преподавателем, а до этого она была обыкновенной студенткой, такой же как Борисов, только старше его на три года.