Мила Гейбатова - Фиктивная семья на Новый год

– Вот! – воскликнул довольно начальник. – А хочешь, небось, понежиться на египетском солнышке в новогодние каникулы.

На секунду представила себя на отдыхе, как расписал Геннадий Петрович. Бассейн, жара, шезлонг. Я лежу, тяну манговый коктейль, и тут…

«Мама! Иди сюда, мне надоело сидеть, давай погуляем», – обязательно закричит моя дочка и потянет делать еще сто пятьсот крайне важных на ее взгляд дел. И отдых перестанет быть безоблачным.

– Да как вам сказать, не очень, если честно.

Начальник, бедный, аж задумался на секунду, но быстро сориентировался. Все–таки человек миллионами ворочает, что ему небольшую загвоздку со строптивой бухгалтершей решить.

– Ладно, зайдем с другой стороны. Мечта у тебя есть? – спросил он и почти сразу добавил, видя озадаченность на моем лице. – Может, хочешь заниматься чем–то другим, не цифры считать, а свой бизнес открыть?

И тут я что–то поплыла, внезапно разоткровенничалась.

– Да, детский развлекательный центр. Только если и получится когда–нибудь, Ника вырастет, уже не то будет, – вздохнула, опустив плечи.

– Это если для осуществления мечты придется ждать несколько лет, а если прямо сейчас появятся деньги? – спросил он, поигрывая бровями и склоняясь ближе ко мне.

Честно признаться, подумала, что Геннадий Петрович предлагает интим. Эта мысль вызвала лишь стойкую антипатию. Может, и глупо, и кто–то на моем месте обрадовался бы. Ведь начальник, по справедливости, не противный, а эдакий поджарый привлекательный старичок.

Но для меня он именно что старичок. Там давно перевалило не только за тридцать, но и за сорок, и пятьдесят, а, может, и шестьдесят.

– Я не согласна, Геннадий Петрович, извините, но нет. Вы, конечно, импозантный мужчина, но, – покачала головой и не смогла подобрать слов.

И тут он возьми да рявкни.

– Дарья! Ты что тут удумала! Мне нужно, чтобы ты проникла к Фирсову и забрала кое–какие документы на нашу фирму!

Вот честно, в тот момент я испытала колоссальное облегчение, что не совсем нелогично. Переспав с начальником, уголовная ответственность мне бы не грозила.

– Ника, котик, встаем, – возвращаюсь в настоящее, в котором надрывается будильник.

– Мама! Не могу, я не доспала, – заявляет дочь и переворачивается на другой бок.

Об этом и шла речь. Мой ребенок крайне упрямый и не сильно стремится подчиняться расписанию. В комплект ко внешности мужа дочери достался его характер.

– Ничего не знаю! Школьное образование крайне важно! Второй класс – основополагающий в жизни ребенка! – категорично заявляю и иду готовить завтрак, с которым тоже случатся проблемы.

Ведь Ника категорично не хочет переходить на полезную овсянку по утрам.

Занимаюсь сборами, параллельно размышляя, что день грядущий мне готовит. Уволить Геннадий Петрович не посмеет. Я ведь знаю свои права, и это он подбил на противоправные действия.

Ага, но отправилась их совершать я. И даже не из–за угроз, а благодаря обещанию денежной награды. Так и вижу, как присяжные дружно рыдают над моей слезливой историей. От смеха, естественно.

– Ладно, мама, идем, – на кухне появляется Ника. – Хотя про первый класс ты мне также говорил. Кстати, я письмо деду Морозу закончила, отправишь с работы?

– Конечно, котик, – забираю протянутый листик и кладу его в сумку.

– Только не читай! Там не для тебя информация! И не исправляй ничего! Я знаю, дед Мороз всемогущий, он справится с моими желаниями.

– Ладно, не буду, – отвечаю ребенку, а сама уже опасаюсь, что же захотела моя дочь?

Аппетиты у Ники всегда были немаленькие. Несмотря на более чем скромную семейную жизнь ее все баловали. Младшая среди всех родственников, ей досталось шикарное приданое. А чего не было – докупали бабушки, тети, я.

Вывод – мы сами растим потребителей, а потом за голову хватаемся. Да и игрушки сейчас гораздо более красочные и разнообразные, чем у нас. Возле больших домов для кукол я до сих пор подвисаю в восхищении.

– Все, мам, идем, я готова, – заявляет дочь и встает из–за стола. – Бабушка ушла?

– Да, котик, убежала трудиться. Это мы с тобой вечные копуши.

Быстро отвожу дочку в школу и еду на работу. Остается всего пятнадцать минут до начала, но я не отчаиваюсь попасть вовремя. И ведь практически удается!

– Ааа, чтоб тебя! – ругаюсь.

Какой–то ловкач подрезает меня и занимает последнее свободное место на парковке у здания. Теперь делать лишний круг, а потом идти пешком.

В итоге вхожу в офис запыхавшаяся, злая и опоздавшая на десять минут. Прекрасное начало дня.

Двери лифта практически закрываются, как в них бегает…

– Ты?! – невежливо реагирую на Фирсова.

– Ага, я, Дарья, спасибо, что лифт подержала, – ухмыляется он. – Кстати, извини, твое место занял, заметил только когда твоя вишневая букашка отъезжала в бешенстве. Ты бы поаккуратней, машинка и развалиться может от перенапряжения.

– Аа–р, – рычу. Почему–то Фирсов всегда выводит меня из себя за считанные секунды, так больше никому не удается. – Ничего страшного, прошлась пешком.

Беру себя в руки. Выдыхаю. Еще неизвестно, что мне светит за вчерашнюю глупость.

– Молодец! Люблю спортивных девушек, – он весело ухмыляется. – А ты меня вчера покорила в самое сердце.

Густо краснею. И почему Геннадий Петрович сотрудничает именно с ним? Не мог найти кого–то приятней.

У нас с Фирсовым не задалось общение с самого начала, когда я, исполняющая обязанности степенного главного бухгалтера, пришла к нему по поручению начальства.

Ведь до последнего считала, что он такой же наемный работник, как и я, а не большой босс. Спорил со мной очень натурально по мелочам, я распалялась, полагая, что общаюсь с таким же финансистом. И до сих пор не воспринимаю его выше себя, а стоило бы.

– Павел Сергеевич, – поддаюсь внезапному порыву, – может, забудем о вчерашнем инциденте? Ведь ничего по сути не произошло, и не я инициатором была.

– Догадался, – он кивает. – Не хочешь говорить боссу, что облажалась? Что он тебе пообещал?

– Не важно, я все равно не взяла заранее, – отвечаю быстро, отводя глаза.

– Деньги, – понимающе тянет Фирсов, – что же еще. Ладно, знаешь, мне даже выгодно, если ваш Геннадий Петрович будет считать, что я в неведении. Но с тебя уже три желания!

– Спасибо, – отвечаю по инерции, а потом соображаю. – В смысле три?!

– В прямом. Я тебя покрываю перед законом, перед начальством, да и сам не ругаюсь! Смотри, Дарья, не расплатишься! – он качает головой и выходит из лифта.

А я и смотрю. Долго и молча, пока двери не закрываются.

– Ой! Мне ведь тоже сюда, – всплескиваю руками и нажимаю на все кнопки подряд.

Странно, но лифт открывается, ничего не заедает.