Янина Логвин - Упал. Очнулся. Папа!

– Ты не представляешь, Андрей, как приятно услышать такой комплимент от красивого и достойного мужчины, который волнует сердце и не дает спать по ночам. Но ты ведь и сам всё знаешь, правда?

– Что именно?

– То, что я к тебе неравнодушна, и уже давно.

Пригожева склонила голову к плечу и провела ладонью по голой шее, не спуская с меня пристальных глаз в ожидании ответа. Скользнула пальцами под блузу, приоткрывая ключицу и зорко отслеживая мое внимание.

Я постарался, чтобы кадык дернулся очень натурально.

– Догадался, – признал очевидное. – Твое внимание, Нелли, трудно не заметить и не оценить по достоинству. Но работа отнимает всё мое время, ты же понимаешь… А я очень не сдержан, когда чего-либо хочу. Особенно… – выдержав паузу, со значением подался навстречу брюнетке, – если хочу женщину! Поэтому мне постоянно приходится себя контролировать. Вот как сейчас, когда объект моего желания находится так близко, что я едва держу себя в руках!

Я и не сомневался, что сообщница Куприянова примет сказанное на свой счет. Она и приняла. Отреагировала соответственно ситуации – задышала откровенно, заулыбалась довольно, наклоняясь ко мне грудью. Понимая, что настал ее час.

– Ах, Андрей, ты не представляешь, как я этого хочу! Нашей близости! Поверь, не меньше тебя! Никогда не поверю, что ты живешь одной работой. А как же приятные моменты, дорогой? Пикантные и откровенные? Ведь ты наверняка устал.

– Верно. Но звучит интригующе. Продолжай…

– Жизнь так скучна без них, а я тоже устала исполнять ваши распоряжения, господин директор! – продолжила соблазнительница. – Я собираюсь исполнить ваши желания! А если ты захочешь, – понизила Пригожева тон до шепота, добавив в голос придыхание, – то и фантазии! Но только не здесь, – она смело коснулась меня ладонью, тяжело дыша. – Твой кабинет шикарен, но есть места намного комфортнее, чтобы провести вместе время. Что скажешь, Андрей? О-у, – приятно поразилась вдруг, ощупывая мою грудь и широко распахнув глаза, – какие у тебя твердые мышцы, дорогой шеф! Уверена, они такие же упругие, как и все остальное!

Наши лица разделяло уже каких-то сорок сантиметров, и я предупредил красотку, отцепив от своего галстука цепкие пальцы:

– Ох, осторожно, Нелли… Я могу оказаться не по твоим острым зубкам.

– Еще ни один мужчина не сводил меня с ума так, как ты, Андрей! Я буду для тебя щедрым подарком, вот увидишь! Я уже жутко его хочу!

Хм-м. Пришлось поднять бровь, чтобы уточнить, кого «его»?

– Твой кофе – горячий и крепкий! – потянувшись к своей блузе, Пригожева решительно расстегнула верхние пуговицы, обнажая грудь в черном кружевном белье. Наклонившись ниже, облизала губы – на зубах мелькнула помада. – Что-то у меня горло пересохло от жажды. Я бы не отказалась почувствовать его вкус прямо сейчас! На этом столе! Я ведь тебе нравлюсь, Андрей, ну, скажи…

Как я ее понимал. У меня тоже пересохло горло. Да так, что и не выдохнуть, но только не от вида почти разомлевшей передо мной Валеркиной подстилки, а от того, что вытворяла со мной под столом Петушок. Точнее, наши с ней пальцы. Мои, зарывшиеся в ее волосы – они у Рыжей оказались мягкие, а затылок нежным и горячим; не удержавшись, я гладил его, кажется, испортив ей прическу. И ее – словно прожегшие ткань брюк в том месте, где она крепко сжала мое бедро.

Прислушиваясь к разговору, Петушок поднялась щекой по моей ноге вверх, вцепилась одной рукой в колено, другой высоко в бедро и, клянусь, сейчас мучительно изводила меня близостью своих губ и жаром тела. Заставляя все мысли лететь к черту и хотеть только одного…

Моя упрямая секретарша прямо сейчас испытывала мое терпение и сводила с ума! Я сам оказался не готов к такой реакции, но, если бы в данный момент передо мной на столе не сидела Пригожева… То не поручусь за то, что на ее месте не очутилась бы белокожая и нежная ведьма, с раскосым взглядом зелено-карих глаз и рыжими волосами. И вот тогда я бы медлить не стал!

Они ведь у нее длинные и тяжелые – волосы. И до самой талии?

К черту деда с его загадками, я должен это узнать!

И все-таки две женщины в опасной близости от заведенного мужчины, который долгое время был один, это слишком! Глядя на то, как обнажается брюнетка, подбираясь к моим губам, я ослабил узел галстук и дернул ворот рубашки, намереваясь глотнуть достаточно воздуха, чтобы унять жар во всех ненужным местах и взять ситуацию под контроль. Мне вдруг резко расхотелось играть с Пригожевой в мое соблазнение, а захотелось, чтобы она убралась. Немедленно.

Глядя в ее черные глаза, мне стало совершенно понятно, кто здесь третий лишний.

– Так я тебе нравлюсь, Андрей? Ты так и не ответил. Ты хочешь меня?

Пальцы Петушок под столом, вслед за приторно-сладким вопросом, тут же скользнули выше, а голова повернулась, поднимая ухо. В то время, как ладонь брюнетки легла на мою шею, моя секретарша придвинулась ближе.

– Видишь ли, Нелли… – я почти прошипел. – Я бы с радостью, но тут такое дело…

– Какое, милый? Не вижу никаких препятствий!

– И тем не менее, они есть, уж поверь.

– Да?

– Ты опоздала, малыш. Кое-кто уже успел мне понравиться до тебя. Кое-кто настолько ловкий, что смог подобраться сейчас ко мне гораздо ближе, чем ты…

– Ближе, чем я? Но это невозможно!

Не знаю, какую пыль под столом поймала Петушок, но в тот момент, когда я уже снял с себя руку растерянной Пригожевой и собрался выставить ее вон, она вдруг то ли чихнула, а то ли чертыхнулась под столом.

Даша

– Что это? Кто это?

– Где?

– У тебя под столом. Там кто-то есть!

Я так и обмерла, зажав ладонью рот, услышав испуганный писк Людоедочки и неясную возню над собой.

Кажется, я только что чихнула, но произошло это так неожиданно – в самой активной стадии подслушивания процесса совращения шефа, что и понять ничего не успела, как уже все произошло.

Вот гадство-то! А всё волосы виноваты, будь они неладны! И тот, кто мне их растрепал!

– Андрей, кто там? Я ясно слышала чей-то чих… Что происходит? – забеспокоилась брюнетка. – Мы не одни?!

Вот если Воронов меня сейчас сдаст, никогда ему этого не прощу и уволюсь!

– Я ничего не слышал. Тебе показалось, Нелли.

Фу-ух, не сдал.

– Но, Андрей!

– Какая разница! Я же сказал, что ты опоздала. Нет там для тебя ничего интересного!

Что? О, нет! Только не это! Разве Воронов не знает, что, если хочешь успокоить подозрение у женщины, ее вопрос нельзя оставлять без ответа! Тем более вопрос неудовлетворенной женщины! Это же ищейка Куприянова! Она теперь непременно захочет узнать!

Я дернулась назад, потом вперед, в панике обдумывая, как быть. Мой шеф, который хам и узурпатор, продолжал держать меня у ноги, но вот пальцы вдруг сместил с щеки на мои губы, словно испугался, что я выдам себя.