Кристина Орехова - Любить нельзя помиловать

Любить нельзя помиловать

И каждый сам расставит знаки, дочитав дневник.

Мне было двадцать лет, когда я встретила его. Совсем молодая, совсем юная. Его взгляд, его руки – это незабываемо, даже без прикосновений. Можно думать, что я одержима им, но спустя пять лет я все еще думаю о нем.

Мы встретились совсем случайно, в жизни был переломный момент.

Геленджик. Июль 2014 года

– Очень жарко, но все равно хорошо. Наконец-то мы выбрались и будем отдыхать, – сказала нараспев я.

– Да, главное, чтобы Володя не ревновал, знаешь ведь его. Уехали вдвоем, без своих мужчин. Думает, наверно, что я здесь каждый день парней менять буду, – сказала Маша.

Маша очень воздушная. Нежная, но со стержнем.

– Ну и пусть думает, какая разница? – И мы отправились.

В аэропорту мы быстро прошли регистрацию и сели на ночной рейс Воронеж – Краснодар.

Взлет – и мы в небе. В темном синем небе.

Я по натуре никогда не была сильной, мне приходилось такой быть. Внутри, там, где истинное «я», я была совсем другая. Я думала о нем. Мы не могли друг без друга: он без меня, я без него. Созависимость. Абьюз. Больные отношения. Каждый раз, засыпая, я просила, чтобы это все закончилось. Я его не любила, да и он меня.

Серое. Все серое. И я серая. Не люблю январь. Особенно он был тяжел в студенческие годы: в такое время хорошо разве что пары просыпать.

Я вышла из отношений. Я выдохнула. Я была свободна. И дышала полной грудью. Созависимая – силой вышла из отношений. Первая любовь, если ее можно было так назвать. В моей голове всегда любовь-радость, легкость, с которой я никогда не встречалась. Я погрузилась в иллюзорный мир.

Я изменилась. И зарегистрировалась на сайте знакомств. Да, это то, что мне нужно.

Выставила фотку, вроде ничего такая: и стройная, и стильная, и гламурная, побольше стразов, побольше. Стрелки, тени, шпильки и черное платье. Я никогда не изменю себе и своему вкусу. Начала заполнять анкету. Такие занудные вопросы: курите ли вы, пьете ли, какие у вас вредные привычки…

– Конечно, пью, курю, и вся я вредная, – громко сказала я, посмеявшись в своей небольшой и уютной однокомнатной квартире.

Знаете, этот сайт чем-то был похож на аську. Много сообщений, а люди даже не смотрят, кому пишут, анкеты не читают. Банальное «привет», а дальше что? Что после «привет»?

Я включила колонки на полную громкость и пошла на кухню заварить химозный горячий шоколад. М-м-м, шоколад, кто же его не любит?

Уведомление, много уведомлений. Вернулась в комнату с кружкой – пишет. Он. Неприятный тип на фото, худой, темноволосый.

«Привет, как дела?» По ту сторону монитора как будто человек знает, какие дела у меня к нему. Странный вопрос, неужели так просто можно узнать, как дела у незнакомого человека? Да и зачем тебе это знать, кто посвящает свою душу, Кащею? Правда, Кащей. Высокий, худощавый, с хитрой ухмылкой.

«Отлично», – пишу я, не спрашивая, как он.

«Пошли в бар?»

Недолго думая: «А пошли».

Договорились с ним о встрече. Я, как всегда: черное платье, сапоги на шпильке, стрелки, прямые волосы, красные ногти. Не женщина, а тигрица.

Встречаемся в баре «Гвозди», там вкусное пиво. И гренки, пиво и гренки, что еще нужно студенту?

Он ожидал модель, видно по взгляду, либо легкую добычу. Но я не такая.

Секс для меня – нечто интимное. А спать с каждым, кто понравился, – это как встречаться с общественным туалетом на вокзале, допустим, в Бангкоке.

Высокий парень, глаза карие, темноволосый, нос немаленький, ладонь, крупная ладонь. Не заискрило. Не тот, и я не та. Напоследок еще и пиво на него пролила. Предложил проводить, пошли пешком. Попрощались у подъезда.

Я, разочарованная, поднималась на лифте. Я очень расстроилась. У меня никогда так не было. Были, конечно, ухажеры, которые не нравились, но там можно четко сказать, что нет, не по пути. И на сайтах я никогда не знакомилась.

Зашла домой, включила свет, побежала к ноуту и удалила профиль. Просто одно нажатие мышкой: «Удалить свою анкету?» Нажать. «Уверены?» Однозначно. Прошла неделя, я не парилась. Я вышла из созависимых отношений. Я была счастлива, что я больше не в них. Я жила.

Пары каждый день, кроме воскресенья. Клубы. Мы тусили в клубе «Жара». Были ухажеры, красивые и не очень, богатые и студенты, но все не то. Как принято говорить, не то пальто.

Позвала меня подруга в «Ангел», клуб такой, считался самым-самым. Я собралась, и мы выехали. Студенты всегда так делают.

Дома поела, винишка выпила и поехала. Себе не изменила: стрелки, шпильки, гладкие волосы и черное платье.

Вошли в клуб. Он отличался от всех, в которых я была. Очень много огней, лестница вниз, красивые люди. Важные красивые люди. Привлекательные мужчины, шикарные, дорого одетые женщины. Красивые фигуры, лица, одежда, манеры, улыбки. Но все не то, пока не зашел он.

Высокий, красивый, темноволосый, темноглазый. Лед в моем коктейле сразу превратился в воду. Взгляд сжег коктейль. Я не отрывала взгляд от него. Изучала каждую деталь на его лице. Он улыбнулся – не мне, а какой-то шикарной длинноногой брюнетке. И у него на щеках были ямочки, и у нее. Изящная пара. Я выдохнула с разочарованием. Пошла в уборную, расстроенная: такой красивый и не свободный. Да еще и с шикарной брюнеткой.

В туалете я стояла у зеркала и разглядывала себя. Думала, какая я для окружающих. А потом поняла: а разве мне это важно? И успокоилась. Накрасила легким розовым блеском губы и вышла.

Наверно, мне везет выливать на всех коктейли. Он шел куда-то, куда не знаю, я выходила из туалета. И здравствуй, голубая лагуна на его рубашке.

«Извини, извини, извини!» – быстро протрещала я.

Он молча поднял глаза и начал расстегивать рубашку, наблюдая, как мои глаза просят уже снять ее. А под рубашкой майка, довольно сексуально. Я невольно облизала губы и тут же их прикусила. И кто меня просил смотреть ему в глаза?!

Вы, наверно, думаете, что он взял у меня номер телефона? Нет, он улыбнулся и ушел, а я как стояла, так и продолжала стоять с растаявшим льдом в бокале.

Все решает послевкусие. Это было сильное послевкусие. Вкусное. Интересное. Новое.

Со мной такого никогда не бывало. Я вернулась на танцпол к подруге, и где-то через два часа мы поехали по домам.

Я вернулась домой часа в четыре утра, уставшая, не от каблуков и громкой музыки, а от своих мыслей. Вспышка. Его глаза. Вспышка. Его майка. Вспышка. Его ямочки.

Всю неделю я ждала субботы, чтобы вернуться в «Ангел» и посмотреть еще раз на него. Не еще раз. А снова и снова смотреть на него. И на его жгучую брюнетку.

Мы пошли в клуб, не вдвоем с подругой, а уже с компанией. Парни и девушки.