Оле Адлер - Жена моего брата

Я сдалась, конечно. Неделя встреч и разговоров. У меня не было шанса устоять, отказаться, когда он позвал к себе, чтобы посмотреть кино. Это был предлог, разумеется. Глупый, очевидный, но мне было все равно. Я хотела, чтобы он стал моим первым мужчиной. Так и случилось.

Это было больно и быстро. Я не поняла, понравилось мне или нет. На следующий день Марат уехал. Сказал, что по работе. Вернулся через месяц. Загорелый, весёлый. Он забрал меня после учебы и сразу потянулся к губам, целуя яростно и больно.

Я оттолкнула его, едва не плача, и сразу призналась, что беременна. Думала, он будет упрекать, кричать, обвинять в расчете и всех смертных грехах, но нет. Марат лишь спросил:

– Хочешь оставить ребенка?

Я кивнула.

– Лиз, тебе девятнадцать. Ты собиралась учиться, работать. Уверена? Я могу дать денег, все будет безопасно.

Я помотала головой, отказываясь, и продолжала ждать, что он станет злиться. Но Марат лишь пожал плечами и сказал:

– Тогда распишемся.

Для меня это было шоком. Я совсем не ожидала, что он так просто все примет и решит. Через две недели я стала его женой. Свадьба была тихой, скромной. Из гостей были моя бабушка и родители Марата.

Они, как ни странно, приняли меня в семью без упреков и подозрений. Я с трудом верила, что эта сказка происходит со мной. И дело не в деньгах. Марат правда был для меня всем. Всем миром, солнцем, счастьем. Я не видела ничего и никого – только он.

Настораживало лишь то, что муж почти сразу запретил мне работать.

– У тебя сейчас диплом, Лиз. Куда еще по ночам рисовать? Прекращай. И так не высыпаешься.

Я приняла это за заботу и все силы бросила на учебу. Мне действительно хотелось спать все время. Марат пропадал на работе, а я все же иногда брала заказы. Маленькие, но брала. Не хотелось терять форму. Мне нравилось то, чем я занималась.

Однажды я заснула прямо перед монитором и, вернувшись домой, муж впервые накричал на меня. Уже тогда я должна была понять, что он может быть жестким. Но ведь я действительно была виновата и, можно сказать, обманывала его.

Мы помирились быстро. Я пообещала больше не работать, он извинился за резкость. Все вернулось, стало еще лучше, чем было.

Правда, чем дальше, тем меньше я интересовала Марата в интимном плане. Он стал все чаще напоминать, чтобы я не ела мучное и жирное, касался редко, говорил неохотно. Я надеялась, что это пройдет, когда появится малыш.

Все изменилось, когда отец отозвал Марата обратно в столицу. Я уже закончила учебу, получила диплом, но совсем не хотела уезжать из родного города, оставлять бабушку. А та, конечно, ни в какую не хотела переезжать со мной в Москву.

– Полно, полно, Лизок, – гладила она меня по голове, пока я плакала, прощаясь. – Теперь у тебя муж, скоро появится малыш. Они твоя семья.

Бабушка умерла через месяц после моего отъезда. Марат запретил мне заниматься организацией похорон. Он нанял кого-то, а меня лишь отправил с водителем-охранником, чтобы я могла присутствовать на погребении.

Я даже на поминки не попала. Секьюрити затолкал меня в машину и увез обратно в Москву. Когда я вернулась, его родители мне сообщили, что муж уехал по работе на неделю. С тех пор моя сказка превратилась в ад.

В тот же день кто-то из знакомых Марата заботливо снабдил меня фотографиями, где муж на пляже целовался в засос с миниатюрной блондинкой. Всю неделю, что он отсутствовал, я получала такие письма счастья с картинками. На звонки Марик не отвечал, сам не звонил. Я рыдала днями и ночами, ничего не ела, мне жить не хотелось.

Ко мне приехала мать Марата. Она же и увезла меня в больницу.

– Лиза, я понимаю, у тебя горе, но так нельзя, – назидательно высказывала мне Агния Сергеевна. – подумай о ребёнке, о муже. Ты должна жить ради них. Должна есть, должна взять себя в руки.

Наверно, глупо было жаловаться ей, но в тот момент у меня не было сил об этом думать и держаться в себе.

– Марат мне изменяет, Агния Сергеевна. Он…

– Мужчины, Лиза, – не дала мне договорить свекровь. – Что ты хотела? Смирись. Мы должны думать о детях. Думай о ребенке, а не о себе.

Как ни странно, но ее жесткие слова немного встряхнули. Меня выписали, я вернулась домой и запретила себе страдать, полостью сосредоточилась на малыше. Но мысли все равно не давали покоя. Я решила, что потребую развода, едва Марат вернется.

Так и сделала.

Он хохотал так долго и весело, что я начала плакать. Не в силах вынесли его издевательского смеха, я пошла в спальню, чтобы собрать вещи. Муж настиг меня у шкафа, схватил за шею и прижал к дверце, больно давя пальцами на сонную артерию.

– Ты никуда не уедешь, Лиза. Никакого развода, – говорил он, цедя слова сквозь зубы. – Даже думать забудь. Твое дело родить мне ребенка. Потом разберемся. Поняла?

Я часто заморгала, и он отпустил меня, повторив вопрос:

– Ты поняла меня?

– Да, – прохрипела я, оседая на пол.

Марат ушел, оставив меня одну. С тех пор он почти не появлялся дома. Очень скоро я поняла, что муж проводит большую часть времени в квартире по соседству. Там он поселил любовницу. Ту самую блондинку с пляжа.

Мы с ней встречались в лифте, я видела, как он выходит из ее квартиры, иногда вместе с ней. Она всегда смотрела на меня с жалостью и презрением. Так смотрят на тараканов.

Иногда Марат снова становился нормальным. Он приходил домой, ел горячий ужин, рассказывал о работе, спрашивал, как я себя чувствую, даже ложился со мной в постель. В такие моменты мне казалось, что он одумался, раскаялся. Но буквально через пару дней он снова становился раздражительным, грубым. Я плакала. Он бесился от этого еще сильнее.

В один из таких дней я не выдержала, просто села в машину и поехала, куда глаза глядят. Где-то за МКАДом мне стало нехорошо. Я с трудом доехала до ближайшего мотеля. Усталость накатила неожиданно. Я уснула, едва коснулась головой подушки. Утром меня разбудил звонок отца мужа.

– Оставайся там, – только и бросил в трубку Алан Батурин.

Через десять минут за мной прибыл охранник, сел за руль моей машины и отвез домой. Там я столкнулась с разъяренным Маратом. Нет, он не орал и не трогал меня, но я видела, что он в ярости.

– Еще одна такая выходка… – поговорил муж.

Он даже не закончил. По его глазам я поняла, что лучше не пытаться сбежать или даже оправдываться.

– За МКАД не суйся, Лиз. Пожалеешь.

Я не знала, как он нашел меня. Карта или телефон? Скорее всего, кредитка, которой я платила за номер.

Совершенно ясно стало то, что я в плену. Моя золотая клетка не позволит улететь дальше кольцевой. Я снова и снова вспоминала открытку от брата Марата. Теперь его слова уже не казались мне шуткой.

Я много думала, как уехать, сбежать от них, отложила наличные, но не решалась. Марат все реже стал оставлять меня. Мы снова были похожи на семью. Пока его не прорвало.