Вера Бойчук - Так не бывает

– А чем тут хвастаться, Ева? Я решила, что сама всё переживу. Пойми. И ты сможешь.

– Ты мне не сказала про МОЕГО мужа! – закричала в трубку Ева.

Шокирующие новости одна за другой обрушивались на неё, словно волны в шторм на тонущего человека, не давая сделать глоток воздуха. Она захлёбывалась собственной болью, понимая, что в её жизни не осталось ни одного человека, которому можно доверять. Её предали самые родные люди. Что же ещё ей предстоит вынести, неужели это ещё не конец?

– Ты знала и молчала. Смотрела мне в глаза и молчала.

– А что бы это изменило? Да и к чему мне влезать в вашу семью? Кто я такая, чтобы сообщать подобные новости? Тем более, что мне мой запретил.

– Вот именно, кто ты такая? А я знаю! Ты – идиотка. Которая позволила сесть своему мужику себе на голову и ещё ноги свесить . "Да и сама я точно такая же!" – подумала про себя.

– А что ты предлагаешь, Ева? Мне надо было уйти от него, так? Да кому я нужна? В мои годы?

– Ты с ума сошла, Яна? Это он так запудрил тебе мозги? Он позволяет себе развлекаться где-то на стороне, а ты терпишь это и дома его ждёшь? Ужин готовишь? И шмотки ему стираешь? Ты в своём уме? Ну нет, я такое терпеть не стану! – возмущалась Ева.

– И что, бросишь его? А у тебя, между прочим, ребёнок-инвалид.

– Диабет – не приговор. Если соблюдать все правила, то с ним можно жить как нормальные люди.

– Знаю, прости. Но ведь это безумно дорого! Одна ты не потянешь, а другой мужик вряд ли согласится на это.

– А мне и не нужен никто. Я сама со всем справлюсь. Лиза – моя и только моя.

– И что ты собираешься делать?

Ева понимала, что этому человеку доверять больше нельзя. Никогда… В конце концов, её подруги и знакомые, включая Яну – это жёны друзей её мужа. Похоже, в этом мире она осталась совсем одна, без поддержки. За исключением того самого родного и единственного, что у неё осталось: её дочери.

– Поживём, увидим. Что-нибудь придумаем, – солгала Ева, поглядывая на чемоданы, собранные и готовые, как и их хозяйка, к новой жизни. – Но мириться с этим я точно не буду.

– Уф, ну мы это переживём. Ты же понимаешь, я не могла иначе, Ева, пойми.

– Понимаю. Семья на первом месте, да?

– Ну конечно! Где сейчас твой? – уже спокойно продолжала Яна. Ей заметно стало легче.

– Ушёл куда-то. Сказал, скоро будет. Может, хочет извиниться, – продолжала, оглядываясь по сторонам в поисках забытых вещей, и тут её глаза остановились на злополучной тарелке, стоявшей на комоде.

– Ну и славно, вы там поговорите. Сильно не буянь и не упорствуй. Такая наша женская доля. Слышишь?

– Угу, – ответила Ева, всё так же пристально продолжая смотреть на тарелку.

– Давай встретимся потом и поговорим, ладно?

– Хорошо, я позвоню.

Не дождавшись ответа, Ева положила трубку.

Она не отрывала взгляда от предмета, который приковывал к себе. Казалось, он был символом того, что сегодня произошло: её смяли, растоптали, унизили. Она подошла и взяла тарелку в руку. Тут снова зазвонил телефон. Уже не раздумывая, Ева сняла трубку:

– Да.

– Такси заказывали?

– Да.

– У вашего подъезда стоит серебристая DAEWO.

– Спасибо.

– Приятной поездки, – учтиво ответили на другом конце и отключились.

Ева медленно повернувшись к кровати, встав у её изножья. Ещё раз посмотрела на смятую простынь, так предательски свисавшую с одной стороны, на подушки, что принимали в свои объятия другую, чужую женщину. Она стояла и смотрела на свою прежнюю жизнь, которая обрывается сегодняшним днём. Ева даже не прощалась с ней, а, скорее, громко посылала её куда подальше. Она отвела руку с тарелкой в сторону, улыбнулась, в её глазах зажегся огонь новой, другой женщины и со всей силы швырнула в изголовье кровати свою жизнь, которая, попав прямиком в кованные перила, с шумом разбилась на маленькие кусочки.

Накинув пальто и взяв вещи, она вышла во двор. Ожидавший водитель тут же открыл багажник и быстро погрузил сумки. Оглядываясь по сторонам, Ева села на заднее сиденье.

– Куда едем? – спросил водитель.

– В семнадцатую школу, тут недалеко, затем в аэропорт. Но, подумав о том, что муж, зная её неприязнь к поездам, скорее всего, будет искать их именно в аэропорту, изменила свой маршрут:

– Нет, поедем на железнодорожный вокзал.

«Начнем всё заново, с чистого листа», - подумала она. Ева устремила свой взгляд в окно, в котором в последний раз видела знакомые улицы. Она не знала, что скажет дочери, не знала, куда отправится и что будет делать дальше, но она знала точно: к своей прежней жизни, к мужу, к прежней себе она больше не вернётся. Никогда. "Разве может человек сознательно обрекать себя на муки, зная, что может быть счастлив?! Где-то вдали от всего зла, которое ему причиняют, можно улыбаться каждому новому дню. Люди радуются простым мелочам, не боятся разбить чашку и не быть за это отчитанными. И она так хочет!"

На мгновение её взгляд зацепился за силуэт мужчины, который вошёл в их подъезд. Это был её муж! О Боже! Он вернулся. Не раздумывая, она наказала таксисту ехать, при этом вжалась в сиденье, словно это сделает её невидимой.

Подъехав к школе, Ева попросила водителя не глушить мотор и побежала за дочкой. Погода становилась всё хуже, ветер не на шутку разыгравшись, поднимал с земли листья и закручивал их в причудливые вихри. Не обращая внимания на холод, пробиравшийся в распахнутое пальто и волосы, хлеставшие её по лицу, она бежала к площадке, откуда забирала Лизу после уроков. Она быстро нашла глазами дочку, крикнув на ходу учительнице, что они очень торопятся, схватила Лизу и стремглав бросилась к ожидавшей их машине. Такое странное поведение мамы ученицы насторожило учительницу, и она ещё долго смотрела вслед удаляющемуся автомобилю.

Сидя на заднем сидении такси, Ева крепко прижимала дочку к себе. И каково было её удивление, когда она увидела, как им навстречу приближается машина, за рулём которой сидит её муж. От ужаса, что он настиг их, у Евы перехватило дыхание. Что будет, если он сейчас её увидит! К счастью, он смотрел во двор школы, откуда всего минуту назад Ева убегала с дочкой. Машины на пару секунд поравнялись друг с другом. Ева с силой зажмурилась, молясь, чтобы он не повернул голову и не посмотрел в их салон, и.. они разъехались в разных направлениях. Ева открыла рот в немом крике, и слёзы градом покатились из её глаз.

– Мама, что случилось? Почему ты плачешь? Тебя папа обидел? – Лиза вытирала ладошками слёзы с маминого лица.

– Всё хорошо, зайчик. Маме уже лучше, – улыбалась сквозь слёзы. – Мы с тобой отправляемся в путешествие, только ты и я. Хорошо?

– А как же папа?

– С папой мы пока поживём раздельно. Но, что бы между нами ни случилось, он всё равно тебя любит.