Ольга Николаева - Лекарство от скуки. (Не) твоя девочка

– Алло. – Удивленный женский голос ответил после томительного ожидания. Это была не Аля, но очень, очень похоже.

В квартире Ракитиных еще сохранился такой раритет, как домашний телефон. Виктор не особенно верил в удачу, но все же попробовал позвонить на него.

– Полину Ракитину я могу услышать? – Самым официальным тоном, на который был способен, потребовал девушку к трубке, даже не представляясь.

– Полину? – Женщина чуть растерялась, примолкла… Потом приглушенно крикнула в сторону, – Аля, тебя!

Он слышал тихое шуршание, неясные голоса, о чем-то спорящие, и лишь потом звонкое:

– Слушаю! – все же, Алю невозможно было с кем-то спутать.

– Расскажи, Полина, зачем ты врешь, что тебя зовут Алей? – Он любил этот метод сбивать людей с толку: задавать неожиданные, огорошивающие вопросы.

– Э… А кто интересуется, если не секрет?

– Кандидат в мужья. А ты уже сама попробуй догадаться, какой из них…

– Все-таки, ты решил узнать что-нибудь обо мне, да, Пальмовский? – Девчонка не страдала тугоумием, а может, просто его узнала.

– Конечно. Искал твоего дядю, генерала разведки, а нашел кое-что про тебя новое.

– А дядя тебе зачем?

– С будущей родней нужно знакомиться заранее.

– Тогда тебе нужно начинать совсем издалека – с крестных, с троюродных бабушек, у меня их много… Зачем сразу с дяди-то? Дядю нужно подготовить морально, а потом уже знакомиться…

Умением гнать словесную пургу Аля могла заткнуть за пояс любого.

– Выходи. Я жду. Двигатель не глушил еще.

– А мы разве договаривались? – Аля искусно делала вид, что сомневается, но Виктор был уверен процентов на пятьсот: она точно выйдет.

– А разве нам нужны договоренности?

– Хорошо. Жди. Скоро буду.

В этот раз он не давал себе фору в пять минут. И даже на десять не надеялся. Заглушил двигатель, погрузился в переписку по работе. Если он правильно разобрался в ее характере, Аля на этот раз ни за что не стала бы торопиться.

Но, в общем-то, и он никуда не спешил.

В окно машины постучали спустя совсем короткое время. Виктор даже не успел как следует вникнуть в переписку.

– Вы свободны, молодой человек?

Аля, как ни в чем не бывало, приплясывала рядом с пассажирской дверью. Пальмовский разблокировал замки, вышел навстречу. Мог бы и так дотянуться, впустить ее, но захотелось побыть приличным человеком… Мог же, когда хотел.

– Занят. Жду девушку. Только не знаю, которую – Алю или Полю…

– А. Ну, так вы по адресу. Помогите мне усесться в ваш катафалк, мужчина.

– Вчера он был крутой тачкой, а сегодня уже вот так, да? – Он не спешил. Сначала достал букет с заднего сиденья. Без лишних церемоний вручил. Вот чего не любил – так это пафосных речей в момент дарения.

– Да. Сегодня рассмотрела получше. Спасибо за цветы. Вы исправляетесь, мистер Тугодум. Скоро совсем перестану вас так называть.

– Садись уже. А то замерзнешь вместе с цветами.

– А поцеловать? – Лукавый взгляд метнулся к его губам, потом спрятался среди ярких бутонов. Аля вроде как внимательно изучала лепестки.

– Ружье. Я помню. Так что лучше давай попозже. – Он практически толкнул девчонку в машину.

Ты посмотри, какая резвая – вчера вроде как обиделась, а сегодня вернулась к тому же, на чем остановились.

– Папы сегодня нет дома. Мог бы не бояться.

– Откуда я знаю, может, твоя мама кидается сковородками не хуже снайпера.

Ничего он не боялся – ни мамы, ни папы, ни дяди мифического. Просто не хотел идти на поводу у капризной дамы. Будут целоваться тогда, когда он сам сочтет нужным.

– Мама кидается, да. Папе не раз прилетало, когда лез под руку. Но ты же помнишь: она очень хочет выдать меня замуж. Так что ты мог услышать только овации с ее стороны…

– Я учту на будущее. И обязательно как-нибудь порадую твою маму.

Он вел себя сознательно сухо и сдержанно. Просто, чтобы не расслаблялась и ничего себе лишнего не придумала. Однако присутствие девушки рядом почему-то приятно грело душу. Виктор с трудом заставлял себя не улыбаться в ответ. А эта зараза сияла улыбкой, как сто тысяч лампочек Ильича сразу.

– А куда ты меня везешь? Опять на трассу?

– Звучит двусмысленно…

– Ага. Мне тоже так кажется.

– Почему ты Аля, если по паспорту Полина? – Он вообще не хотел ничего обсуждать, пока не разберется с этим вопросом.

– Папа хотел Алю. А мама – Полю. – Как будто эта информация вот прямо сразу все и прояснила.

– Так папа тебя в ЗАГСе уже записал, как хотел. Или это тоже выдумка?

– Нет. Папа записал. А мама потом пошла и поменяла документы. Но я уже привыкла быть Алей и на новое имя не отзывалась. А родители так и не смогли договориться, кто пойдет все менять в третий раз.

– Понятно теперь, в кого ты такая интересная…

– Да? И в кого же?

– В родителей.

– А мы вот до сих пор гадаем – в маму или в папу…

– Тут уж, извини, я пока не в силах определиться. Нужно познакомиться поближе…

– Ну, так приходи в гости. Я познакомлю, какие проблемы?

– Да хоть завтра. Только время скажи. – Терпеть не мог, когда его берут на понт. Ну, познакомится с родителями, разберется, что там за странная семейка у этой шальной… И не в таких переделках бывали.

– Нет. Пока рано. Мы еще не до конца убедились, что ты прошел кастинг.

В чем и следовало убедиться: девчонка сама не уверена в своих силах.

– На коньках умеешь кататься? – Он подрулил к самому крупному ТРЦ в районе.

– Нет. Как-то не складывалось…

– Жаль. А я хотел сводить тебя на каток… – Гулять по кафе и ресторанам с Алей казалось чем-то слишком неправильным. Хотелось чего-то другого, не банального.

– Почему жаль? Пойдем. Как раз и научишь. – Еще один лукавый взгляд из сотен других, которыми она уже успела обстрелять Виктора. – Хоть чему-то полезному…

Вот зараза!

– Хорошо. Пойдем.

Будет слишком часто падать – сбегут. Главное, чтобы плакать не начала, вся такая непосредственная.

Ему никогда не нравилось давать девушкам прозвища, называть их телочками, цыпочками, еще какими-то словами, связанными с миром животных.

Но ничего другого не могло прийти в голову, когда он смотрел на Алю, резвящуюся на катке… Почему-то вспоминалась ферма друга и молодой теленок, которого впервые вывели на свежий воздух, выпустили на молодую сочную травку… Тот прыгал, подкидывая голенастые конечности, носился по загону, врезался в ограждения, разворачивался и снова скакал. И ему плевать было, как выглядит в глазах окружающих.

Аля так же была счастлива и довольна, несмотря на свои неуклюжие попытки хотя бы просто встать на ноги. Вся врожденная грация девушки, вся ее гибкость, которую невозможно было не заметить и не прикипеть взглядом, внезапно исчезли. Ноги Али разъезжались по сторонам в каком-то независимом друг от друга порядке. Влево, вправо, вперед, назад – он никак не мог сосредоточиться и угадать, куда понесет Алю при следующем движении.