Адалин Черно - Беременность на сдачу

– Хорошо.

Мы едем примерно полчаса, без пробок и остановок, потому что мне, на удивление, нормально. Подъезжаем к подъезду, Матвей помогает выйти из машины и берет меня под руку, чтобы помочь добраться до квартиры.

– Не нужно, – пытаюсь образумить его, но он лишь отмахивается.

– Все нормально. Вдруг вам станет плохо на лестничной площадке?

Я соглашаюсь и спокойно поднимаюсь по ступенькам в квартиру. Рядом с дверью роюсь в сумке в поисках брелока, вставляю ключ, чтобы открыть дверь, но она неожиданно открывается сама. На пороге стоит мой почти бывший муж, который резко передумал разводиться и не дал согласия. Теперь наш развод будет проходить в суде на заседаниях. Я тупо смотрю на Диму и не понимаю, что он делает в моей квартире, в то время как он быстро ориентируется и спрашивает у доктора Левицкого:

– А ты кто такой?

– А ты что здесь делаешь? – слишком зло выдаю я, потому что почти бывший муж точно не должен находиться в моей квартире в одних трениках.

– Я тут живу, – огрызается Дима, – а вот что это за хахаль за твоей спиной? – Он смотрит на моего доктора, и мне становится неудобно перед Матвеем.

Я делаю шаг вперед и уже собираюсь ответить ему, как чувствую уверенные руки на своей талии. Они тянут меня назад, после чего я оказываюсь за широкой спиной Матвея Алексеевича.

– Этот хахаль, – с издевкой говорит он, – доктор Вероники Сергеевны. А вы, простите, кто?

– Муж, Дмитрий. – Он протягивает Матвею руку, но тот игнорирует его.

Я же могу только догадываться о его выражении лица и о том, что вообще происходит. Я хочу что-то сказать, но упорно молчу, делая вид, что меня здесь нет.

– Вы разве не разводитесь? – о, а этот вопрос адресован уже мне.

Матвей разворачивается и смотрит на меня с интересом, собственно, как и Дима. Я перевожу взгляд с одного на другого, и мне становится смешно. Они, как два напыщенных индюка, смотрят на самку и ждут, когда же она сделает свой выбор.

– Мы разводимся, – решительно отвечаю я. – Правда, Дмитрий неожиданно отказался от подписания бумаг, – я говорю коротко, но понятно, – и вот мы все еще на стадии развода. Правда, я не понимаю, что он делает в моей квартире.

Я победоносно смотрю на бывшего мужа, у которого вытягивается лицо. Да, раньше я бы закрылась в своей скорлупе и сказала что-то типа: “Спасибо, Матвей Алексеевич, но мы разберемся сами”. И зашла бы после этого в квартиру, где снова послушала бы нотации. Не в этот раз.

– Простите, – говорит доктор Левицкий, – что вы делаете в квартире Вероники Сергеевны?

Дима удивленно смотрит на Матвея и лишь усмехается, переводя взгляд на меня.

– Я здесь живу, дорогая, ты что, забыла? Я ведь прописан тут, поэтому имею полное право… – договорить ему не дают.

Матвей хватает Диму за шиворот и вытаскивает из квартиры, спуская на пару ступенек ниже. От неожиданности я даже вскрикиваю и прикладываю руки в к животу.

– Идите в дом, Вероника, – командует Матвей, но я будто прилипла к полу, смотря на то, как этот мужчина удерживает моего мужа за грудки. – Вероника!

Я ухожу. Делаю пару шагов и скрываюсь за дверью, но тут же прилипаю к глазку. Черт, ничего не видно!

Я нервно расхаживаю по коридору, не в силах даже представить, что там происходит. Матвей избивает Диму? А что, если…

Додумать я не успеваю, потому что дверь неожиданно открывается и на пороге стоит Дима. На нем ни фингалов, ни ссадин, ни даже разбитого носа, правда, смотрит он как-то затравленно.

– Я заберу вещи, – говорит, даже не глядя на меня, после чего проходит внутрь и складывает то, что успел разложить.

Матвей же стоит в дверном проеме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Он наблюдает за тем, как Дима запихивает вещи, и отходит, только чтобы пропустить его на выход.

– Всего доброго, – говорит доктор Левицкий, хватает ручку двери и захлопывает ее, оставаясь в моей квартире.

– Эм… – я даже не знаю, что сказать.

– Чаем угостите? – интересуется Матвей.

Я киваю и указываю на кухню. Смотрю, как мужчина разувается, снимает куртку, располагая ее на вешалке, и проходит внутрь. Я быстро делаю то же самое, бросаю сумку на стол и иду на кухню, где вижу Матвея, разместившегося на диване.

– И часто у вас так?

– Как?

– Как сегодня.

Я улыбаюсь и мотаю головой.

– Я даже подумать не могла, что он придет сюда. Что вы ему сказали?

– Вам нужно поменять замки. Не думаю, что ваш бывший муж явится сюда снова, но все же, – он намеренно игнорирует мой вопрос. – Так как насчет чая?

– Да-да, конечно.

Я оттаиваю, включаю электрочайник, достаю чашки и завариваю чай, попутно ощущая колючий взгляд.

– Простите за то, что вам пришлось ввязаться во все это. – Я ставлю перед ним чашку ароматного чая и вазочку с печеньем, которое купила, но так и не рискнула съесть.

– Я мог бы уйти.

– Но не ушли.

– Предпочитаю помогать женщинам с мужьями-мудаками.

Я снова улыбаюсь и сажусь на диванчик напротив. Утопаю в мягкой обивке и мысленно благодарю саму себя за то, что даже на кухню купила удобную мебель.

– Так что у вас за проблема? Дмитрий не дает развод?

– Ссылается на мою беременность и то, что любит меня. – Я пожимаю плечами и смотрю на то, как Матвей отпивает чай.

– А он любит?

Я замолкаю, понимая, что болтаю лишнего. Напротив сидит не моя подружка Ира, а мой лечащий доктор, и я точно не должна рассказывать ему о своей семейной жизни.

– Простите, – выдаю я, – я очень благодарна вам за помощь и то, что вы вступились за меня, а еще за рекомендации. – Я улыбаюсь ему и начинаю нервничать, потому что чай в чашке давно закончился, но Матвей не спешит покидать мою квартиру.

– Если вы расскажете мне о проблеме, я думаю, что смогу помочь вам, – твердо говорит мужчина.

– Спасибо, но я думаю, что справлюсь сама, – уверенно отметаю помощь.

– Вы помните, что вам нельзя нервничать и переживать, иначе это негативно скажется на беременности?

– Помню.

– Мое предложение все еще в силе, Вероника Сергеевна. Не отказывайтесь, подумайте, взвесьте все за и против и примите верное решение. В такой… обстановке… вам будет слишком сложно сохранять спокойствие, я же…

Я не даю ему договорить. Встаю с дивана и заявляю:

– Спасибо, Матвей Алексеевич, но в вашей помощи я не нуждаюсь. Извините, что втянула вас во все это, но… я справлюсь. Не переживайте. – Я вежливо указываю ему на дверь и вижу, как он сжимает губы и идет на выход.

Мне совершенно плевать на его настроение, не интересует и то, почему он недоволен. Я ясно высказала свою позицию и не собираюсь отходить от нее. Ни о каком переезде и помощи не может быть и речи. Я привыкла, что просто так никто и никому не помогает, значит, у доктора Левицкого есть на это основания, и я совершенно точно не хочу знать, какие именно.