Маргарита Александрова - Новая жизнь под старым именем

– А теперь повтори то же самое, только медленнее.

Дейв недоверчиво прищурил глаза, многозначительно помолчал и наконец раздув щёки и резким усилием выдохнув воздух из лёгких, возмущённо спросил:

– О чём ты вообще думал всё это время, пока я тут распинаюсь перед тобой, делясь с тобой самым важным?

– Прости, я просто вспомнил себя в детстве. Не сердись на меня, малыш.

– И не называй меня малышом, я уже достаточно взрослый!

– Ха-ха! Ну, хорошо… хорошо. Ещё раз прошу у тебя прощения! Так что там с подарком? Ты уже определился?

– Если бы я «определился», как ты говоришь, я бы не нуждался в твоих советах.

– Послушай, Дейв, сегодня у меня был очень напряжённый день. Я не хочу ссориться с тобой только из-за того, что нечаянно отвлёкся от твоего увлекательного рассказа. Давай просто попытаемся исправить ситуацию: ты ещё раз терпеливо рассказываешь мне обо всех своих переживаниях, а я обещаю, что буду слушать тебя очень внимательно. И тогда мы обязательно придумаем что-нибудь стоящее. Мне кажется, что нам не следует тратить время на пререкания, тем более что уже довольно поздно и тебе скоро нужно будет идти спать.

– Окей, – лицо Дейва приняло благородно-страдальческое выражение, – давай попробуем…

Через час Дейв уже мирно спал в своей кровати, улыбаясь той загадочной улыбкой, которая свойственна только детям, когда они уже предчувствуют наслаждение от того, что ещё не произошло, но обязательно, по их мнению, должно произойти.

А он всё ещё сидел в гостиной, отрешённо смотрел на циферблат настенных часов, мерно и ритмично отсчитывающих секунды, и думал о том, как же удивительна вся наша жизнь, полная сюрпризов и неожиданностей. Ещё год назад он и представить себе не мог, как сильно изменится его мировоззрение благодаря этой молодой женщине из России. Правда, когда он только познакомился с ней, она уже пропагандировала чудотворную силу положительных мыслей и их благотворное влияние на жизнь в целом. Честно говоря, эта тема была для него не нова, поскольку он и сам регулярно посещал курс йоги и ежедневно добросовестно занимался медитацией, позволяющей освободить разум от переизбытка информации.

Однако он воспринимал это как что-то само собой разумеющееся, давно известное, практикуемое многими успешными людьми нашего времени и выдающимися представителями прошлых столетий, и не придавал этому особого значения. К тому же очень скоро в её сообщениях стали звучать депрессивные нотки, вполне явно свидетельствовавшие о её душевной усталости, которую в науке принято называть апатией или сплином. Спустя ещё какое-то время она и вовсе перестала отвечать на его послания, ссылаясь на постоянную занятость, вызванную творческим процессом, которому она, по её словам, придавала особую важность.

Сначала он воспринял весь этот апломб с плохим настроением всего лишь как женскую уловку, целью которой было избавиться от назойливого друга, каким он стал считать себя с некоторых пор, настолько её поведение контрастировало с его уверенностью том, что люди с позитивным мышлением не могут в принципе быть подвержены депрессивным настроениям (как маленькие дети слепо верят в то, что люди в белых халатах не подвержены болезням, раз им известен рецепт, как лечить остальных), но в конце концов успокоился и смирился с этой данностью.

И вдруг эта покупка – как гром среди ясного неба! Он вспомнил тот день, когда она написала ему это странное сообщение на почту, хотя на первый взгляд оно ничем не отличалось от их обычной переписки, так как было довольно банальным. Письмо начиналось следующими словами: «Чем вы занимаетесь в субботу вечером, мой друг?» Как раз в этот вечер он ничем особенным не занимался, о чём и написал ей в ответном письме. Ответ поразил его: «Вы не могли бы встретить меня в аэропорту?» Некоторое время он бессмысленно смотрел на экран монитора, наконец, его сознание уцепилось за подходящую такому случаю эмоцию, которая выразилась словами: «Вы шутите?»

И вот, после пары часов судорожных приготовлений, он уже мчался в своей машине навстречу этой странной реальной действительности или… действительной реальности. В общем, как ни крути, ключевое слово было «странной».

Каждое утро она просыпалась с мыслями о том, что Вселенная приготовила для неё какой-то очень приятный сюрприз. Вообще процесс пробуждения был для неё неким священным таинством, своего рода утренней медитацией. Происходило это каждый раз по-новому, но сам принцип был неизменным. И заключался он в том, что она открывала глаза примерно в одно и то же время, с разницей в несколько минут, будто кто-то невидимый прикасался к её векам своими нежными пальцами, и сон уходил в подсознание, сменяясь осознанным ощущением реальности.

Эти первые минуты она любила больше всего лишь только потому, что на протяжении долгого времени никак не могла впустить их в свою жизнь, сознательно противилась этому раннему пробуждению, когда сон находится в той романтической фазе, что хочется задержаться в нём подольше. Но постепенно она научилась видеть всю прелесть предрассветного утра, и это открытие стало для неё бесценным, даря ей ощущение блаженства и гармонии.

Сон покидал её задолго до первых лучей солнца, в те часы, когда слышно, как дышит природа, когда слух настроен на частоту первобытной Вселенной, когда чувствуешь, как твой разум наполняется энергией созидания. В такие моменты она ощущала себя творцом своего Мира, в котором всегда было место для родных и близких ей людей. Некоторых из них она даже не знала, но они уже жили в её Подсознании, ожидая встречи с ней в любое удобное для неё время.

И конечно же, её главной созидающей мыслью был тот , кто всегда присутствовал в её жизни, с кем она ежедневно старалась поддерживать ту эмоциональную связь, которая возникла между ними, когда они ещё даже не видели друг друга, но уже знали, что каждый из них важен для другого в равной степени.

Когда знакомый образ всплывал перед ней настолько отчётливо, что она могла полностью перенести на него свой мысленный взгляд, незаметно и естественно отодвигая все другие образы в сторону, она крепко зажмуривала глаза и посылала навстречу частичку своей созидающей энергии. И она была твёрдо уверена, что там, по ту сторону её мыслей, обязательно будут благодарны этому невидимому подарку.

Наконец, интуитивно убедившись, что мысли её достигли нужного пункта назначения, она, облегчённо вздохнув, с чувством выполненного долга принималась размышлять о довольно житейских, насущных вопросах, которые требовали скорейшего разрешения, ибо откладывание многих из них в долгий ящик сулило обернуться для неё по меньшей мере чувством неудовлетворённости от потерянного времени, в большей же степени было чревато самоистязанием в виде разнообразных философских трепанаций.