София Устинова - Бес с тобой

Ну уж не бывать такому, чтобы Бес от улыбки Ангела о сути своей забыл! Не управлять Невинности Пороком! Я взрослый мужик, чёрт возьми. Не задрот, не умеющий своим хозяйством и чувствами управлять. Как хочу, так перехочу. Найду какой-нибудь нелепый недостаток и зацеплюсь за него. На том и выкачу из озабоченности.

– Всё, пора! Ты в школу. Я по делам, – порываюсь отвернуться, но упрямое:

– Может, лучше сразу к деду?

Перестаю быть милым и покладистым:

– Ты – в школу. Я – по делам! – раскладываю по полочкам. – Если ты собираешься со мной спорить, сразу говорю: «Выкинь нахрен из головы эту пустую затею!» А теперь марш одеваться! Хотя бы ко второму уроку успеешь. А после встретимся в больнице, – опережаю следующий вопрос, – у твоего деда!

Арина прикусывает губу и кивает. Уже было выбегает из кухни, как тормозит.

– И всё же, зачем вы это делаете? – через плечо.

Тот самый вопрос, который обязан терзать разумную голову не обделённого интеллектом человека, всё же не даёт покоя девчонке. И хорошо и плохо. Хорошо – я в ней не ошибся, плохо – мне это грозит большим напрягом и вечным контролем, что говорю и делаю.

– Жениться на тебе хочу, – к сожалению, заготовленную фразу вспомнить не могу. Ответ утекает… А видя недоумение на юном личике, устало выдыхаю: – Мелкая, не во всём нужно искать скрытый подтекст. Бывает… просто помогают. А теперь, Арина Родионовна, я хоть и дядя Дима, но в первую очередь мужчина. И вид твоих голых коленок заставляет меня всё время опускать глаза. – Моя откровенность вызывает откровенный шок, но зато работает. Арина убегает, как заяц от клыков волка.

Только остаюсь один, сразу же проглатываю стон боли, прижав руку к ране. Ладонь касается прохладной влажности.

Твою мать! Кровь!!! Благо футболка тёмная и потому девчонка не заметила расползающегося пятна.

Пока мелкая переодевается, проверяю дом на наличие своих грязных вещей и кровавых отметим. Арина достаточно аккуратна – ничего не обнаруживаю. И в который раз ставлю отметку «удовл» этому семейству.

Плетусь в торговый зал. Закидываю куртку на плечо, нащупываю сигареты, уже предвкушая первую затяжку, как от расстройства едва не вою – пачка смята! Видимо вчера в драке повредили.

Выуживаю одну, обламываю и пока кручу «огрызок», приходит глупая идея. Заглядываю под прилавок. Шарюсь примерно там, где ковырялся Исмаил Иосифович. Мне везёт – портсигар нахожусь сразу.

Доламываю все сигареты и аккуратно раскладываю в серебряной коробочке. Только закрываю, в лавке появляется Арина. С рюкзаком на плечах, в строгой одежде. Школьница…

Натягиваю улыбку, чтобы не выдать, как мне хреново.

А уже на улице даю команду:

– Ступай в школу, а потом встретимся у деда в больнице!

– Угу, – заторможенно кивает девчонка и с неудовольствием идёт прочь. Смотрю ей вслед. Арина делает пару шагов и оборачивается, на лице укор:

– И как же мы встретимся, если вы не знаете в какой он больнице?

Опа-на! Чуть не спалился!!!

Бью себя по лбу, зло отметив, что в испарине:

– Права, мелкая, прости, – уже цежу сквозь зубы. – Какая больница?

Арина озвучивает, но уходить не торопится. На лице всё ещё недоверие. Твою мать! Мне всё хреновей. Вот-вот хлопнусь, как нежная барышня. И, бл*, курить хочу. Да так, что чуть не вою.

– Никто вас к нему не пустит, – поясняет молчание. Огорошивает простой очевидностью, в который раз убедив в своей адекватности.

– Этот вопрос оставь решать мне!

И жестом «Шуруй»!

Арина уходит. С гордо выпрямленной спиной. Спокойная и выдержанная.

Убеждаюсь, что она ушла, торопливо сажусь в машину, которую за несколько домов до… оставил. Матерюсь на все лады. Сигарету в зубы и с маниакальной одержимостью и блаженством прикуриваю.

Даже на боль плюю: закрыв глаза, отравляюсь первой «тяпкой», чуть дольше задержав в себе ядовитый смог.

Охрененно хорошо! Голову ведёт, появляется чувство лёгкости и спокойствия. Сродни экстазу.

Протяжно выпускаю дым. Ещё пару затяжек… сигарета заканчивается. Недовольно вышвыриваю окурок в окно.

Всё, пора!

Ключ в скважину, врубаю телефон…

Бес

– Юль, привет, – набираю ту, кто мало задаёт вопросов и всегда под рукой. Сижу в машине, на парковке перед домом, в котором одна из моих квартир. Да, их несколько. На всякий… Ещё есть одна, которую снимаю. Бываю раз в месяц, проверить всё ли на месте, да и с хозяином перетереть по поводу оплаты.

– Привет, Бес, – топит нежностью знакомая, – давно не слышно.

Прям уж… несколько дней всего. И то, из-за семейства Коган и задания босса.

– Дела. Ты сейчас где?

– Только со смены возвращаюсь.

– Ладно, – настроение падает ниже некуда. Что с уставшей любовницы взять? Вот именно, не на сонное же тело любоваться. – Проехали, – собираюсь скинуть звонок, но Юлька опережает:

– Бес, в чём дело?

Молчу. Огрызок сигареты в зубы. Подкуриваю.

– Ты же знаешь, – чуть медлит, словно винится за признание, – только слово – и я у тебя.

– Это хорошо, – мрачно выпускаю дым, – но не нужно. – Мне претит сама мысль, что знакомая готова быть такой услужливой. Нет, не отвращает и не бесит, просто этого не нужно – я не оценю. Мне больше плевать, чем приятно.

– Я могу… – Юля замокает. Повисает многоговорящая пауза.

– Тогда нужно, – сдаюсь, выкидывая окурок в окно машины. Боль усиливается, меня начинает штормить, перед глазами плывёт. Твою мать! Мне реально нужна квалифицированная помощь. А Юлька медсестра.

– Тогда я к тебе, – чуть настораживается Юля. – Кушать готовить?

– Нет, – кое-как покидаю машину. Пиликаю сигналкой, телепаясь к подъезду. – Лучше набор для обработки ножевого.

– Что? – взвизгивает знакомая. – Совсем чокнулся?.. Где ты?.. Ты… ты… Разборки? Сильно… – тараторит сбивчиво, а у меня от неё башка раскалываться начинает сильнее.

– Всё путём! – роняю устало. – Угомонись.

– Сейчас буду! – заверяет горячо Юлька.

Скидываю звонок. В кабинке лифта чуть не вырубаюсь, прислонившись к стенке и убаюкиваясь мирным гудением и лёгкой вибрацией.

– Какой ужас! – причитает Юлька, уже хлопоча возле меня.

Твою мать!!! Не самое лучшее сейчас время выслушивать истерику и нравоучения любовницы. – Кто этот неуч? – негодует, оторвав пластырь и повязку. – Я не о ране, – поясняет хмуро, – а о том, кто это зашивал! Руки бы ему оторвать!!! – намекает на швы Арины. – Неровно, неказисто, а нитки…

– Успокойся, – морщусь. Устаю от причитаний и ворчания знакомой больше, чем от истерики мелкой. – Меня подлатали, как могли. И на том спасибо!

– Издеваешься? – с шипением вытаращивается Юля. – А заражение??? Сепсис… не боишься?

– Мы спиртом заливали, – заверяю, скрежеща зубами, когда Юля по ране пальцами пробегается.