Марина Осборн - Снежная ночь при ясной луне. Психологическая сказка о любви

Его жена Мария помогала ему в организации и проведении этих мероприятий, писала книги, и каждое утро на восходе солнца, и каждый вечер на закате, вела двухчасовые занятия с отдыхающими и местными жителями прямо на берегу залива по своей особенной методике, включающей глубокое дыхание, упражнения на растяжку и медитацию.

К Марии и к её мужу раз в год, на Рождество приезжали все их дети, некоторые уже со своими детьми, всего у супругов было четверо детей на двоих. И они проводили две безбашенные недели вседозволенности, путешествий и поглощения вкусной пищи в немыслимых количествах.

«Мне пятьдесят, но я чувствую себя более молодой, чем десять и даже двадцать лет назад», – думала Мария, оглядывая сияющими, молодыми, влюблёнными глазами большую группу людей, которые пришли на её очередное ежедневное занятие. К ней ходили молодые и пожилые женщины и мужчины. Некоторые приводили своих детей, и все они, даже те, кто занимался у неё только во время своего короткого отдыха, получали от неё огромный заряд энергии, душевного тепла и радости.

Мария не знала, что такое Бог, но каждое утро благодарила его за ту меру счастья, что выпала на её долю. И посвящала ему эти ежедневные занятия, которые помогали ей, и всем, кто к ней ходил, поддерживать себя в хорошей физической и духовной форме.

В дни, когда у них с Андреем не было публичных мероприятий, Мария писала книги, переписывалась с издательствoм, ухаживала за своим уголком сада. Основную часть ухода за растениями делал Андрей. А она рисовала, переписывалась с детьми и друзьями, и занималась своим проектом по организации путешествий неизлечимо больных людей и бездомных детей в сказочные уголки планеты. Она вместе с Андреем и их российскими друзьями успешно организовала уже шесть таких путешествий, и написала об этом увлекательную книгу, сразу же ставшую бестселлером.

Тёплая влажность воздуха, песчаные косы вдоль побережья, буйная, яркая растительность, уютный дом, в полумиле от залива… В трёх милях от настоящих сказочных гор, где недалеко от Рио-Гранде, на высоте около тысячи метров, рядом с водопадом воплощалась их с Андреем мечта. Все это казалось сказкой, если бы не счета, приходящие на оплату налогов с их собственности и за строительство центра. Если бы не змеи, которых Мария перестала бояться только после того, как оказалась укушенной одной из них, и чудом спаслась, вовремя очистив рану и вколов сыворотку. Если бы ни печальные письма от родителей из России, в которых они сетовали на то, что она их бросила, «откупившись», по их словам, квартирами, которые она купила маме на её День рождения перед переездом в Мексику, и папе под мастерскую, с набором красок, холстов и кистей.

Мария каждое утро, день за днём, обратив лицо к солнцу, в течение часа перепроживала свою жизнь по направлению к детству, прошедшие годы, встречи с людьми, события и свою любовь.

И в каждом мгновении её существования соединялись воедино прожитая жизнь и полученный опыт, её текущее переживание и будущее, которое уже словно произошло. То что было, и то, что она делала «здесь и сейчас» в каждое мгновение предопределяло её будущее. Неисчислимое количество вариантов, существовавшие в каждое мгновение. Oдновременно с этим – ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ путь В БУДУЩЕЕ, который являлся ЦЕЛОСТНЫМ и ЕДИНЫМ с путём, который она прошла в прошлом.

Маша вышла из избы перед сном во двор. Дедушка с бабушкой уже ложились спать, и одновременно строго спросили внучку, куда это она направилась. Для того, чтобы придумать ответ на этот вопрос, большой выдумки не требовалось. Выпитому за ужином чаю хотелось на улицу. В шесть с половиной лет Маше уже не пристало ходить на горшок или на ведро, и она по-деревенски ходила по малой нужде прямо за угол избы, с той стороны, где была стена кладовки без окна. Но сходить по-маленькому был только повод для того, чтобы выйти на улицу ночью.

Ночь – волшебное время суток, обратная сторона дня. Всё становится другим. За каждым кустом, за поленницей, за деревьями, за посадками в огороде, на пасеке – повсюду находятся непонятные страшные существа, то ли бабаи, как их называет мама, то ли звери, которые приходят с гор из леса, как думает сама девочка.

Маша смотрит на луну, огромную, больше, чем любимая бабушкина чугунная сковородка. На луне много пятен, своими очертаниями похожими то ли на тетку с коромыслом, то ли на лужи. И совершенно непонятно, как эта яркая жёлтая штуковина держится на небе. Девочка готова смотреть на небо часами. Oна мечтает, чтобы деда с бабой заснули и забыли про неё, и тогда она сможет просидеть на крылечке всю ночь, наблюдая за медленной круговертью звёздного небосклона, за падающими звёздами.

Мыслей в голове не особенно и много, появились вот складные строчки про луну, которые надо попробовать записать утром, чтобы потом показать папе, когда он за ней приедет. Больше всего во всем теле страха, такого, что даже живот втянулся, и снова захотелось писать. Откуда этот страх? Если что, то в сенях у деды висят два ружья, из которых он стреляет на каждый праздник победы над фашистами. Маша успеет забежать в сени, закрыться на защёлку и взять ружьё, если кто-то сейчас появится!

«А… Мне это всё кажется», решительно говорит себе девочка, и, проверяя собственную смелость, снова идёт за угол избы…

Утром она просыпается от запаха пирожков с ревнем, которые бабушка напекла ни свет ни заря, умывается из рукомойника на улице, чистит зубы, как велели делать родители, и помогает бабушке накрыть на стол. После завтрака она помогает бабушке помыть посуду, полить огород и бежит на улицу, где её ждут деревенские друзья. С ними день пролетает незаметно.

Однажды старшая сестра одной из подружек нарисовала для Маши бумажную куклу – настоящую принцессу, только раздетую, в купальнике. Девушка показала Маше, как нужно рисовать одежду с такими застежками, чтобы можно было её «надевать» на бумажную куклу. Маше так понравилось это занятие, что за остаток дня, до самой темноты, она нарисовала и вырезала для своей куклы целый гардероб на все случаи жизни. А потом нарисовала для этой бумажной принцессы подружек и приодела их тоже. Каждая кукла получила своё имя, которое Маша писала им на спине. Самую красивую из них девочка назвала своим именем.

После этого в деревне наступила эпидемия бумажных кукол. Старшая сестра Машиной подруги, родись она в другое время, могла бы сделать на этом бизнес. Hо Оля просто так рисовала одинаковых красавиц, оставляя простор для фантазии только на раскраску купальников.