Марина Осборн - Ангелы мясного не едят

Иллюстратор Виктория Тюрина (Усова)

© Марина Осборн, 2020

© Виктория Тюрина (Усова), иллюстрации, 2020

ISBN 978-5-4496-6104-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я помню точно, когда встретилась с тобой впервые. Ты говоришь, что всегда был рядом. А в моей памяти отложились только события последних нескольких месяцев перед тем, как жизнь моя перевернулась, и превратилась в череду нескончаемых приключений, нанизанных как бусины на нитку моего нового, нескончаемого желания жить взахлёб, полной грудью.

Тогда, кажется целую вечность назад, я превратилась в старуху от навалившихся невзгод и проблем. Наш отдел полностью сократили. Банально назвали это событие неизбежным следствием финансового кризиса. А я перед этим, пытаясь прокормить, одеть, обуть свою семью, а также внеся деньги за обучение старшего сына в университете, набрала кредитов в четырёх банках, и не успела их погасить. Работу потеряла на год раньше, чем должен был произойти последний платёж.

Что тут началось! Представители службы безопасности из всех четырёх банков словно озверели, доводя меня до слёз ежедневными звонками, увещеваниями, угрозами, требованиями. Чем чаще они звонили, и чем большие суммы процентов насчитывали, тем невыносимее становилось моё существование. Я перезанимала деньги у друзей, но этих денег едва хватало на жизнь. Я не могла скрыть от своих детей свои проблемы, и они, два сына – старшеклассник и студент, упрекали меня в глупости и недальновидности, лишая последних сил этими упрёками.

Сыновья уже вовсю искали возможность где-то подработать, а меня пожирал при этом дикий страх, что их втянут в криминал. Я контролировала каждый их шаг, и это добавляло стресса в мою жизнь. Тем более, что у обоих начались проблемы в отношениях с преподавателями и учителями, и они всеми силами пытались от меня это скрыть. Старшему грозило отчисление, а младший связался с дурной компанией, которая воровала и перепродавала мобильные телефоны. Доказательств этого у меня не было, но подозрения не оставляли.

Чувства вины и безнадёжности переполнили мою чашу терпения до краёв. После того как я потеряла работу мой красавчик сожитель, перестав получать от меня подарки и материальную поддержку на гашение его собственных кредитов, ушёл от меня к другой женщине.

Новую работу я найти не могла. Каждое собеседование заканчивалось тем, что мне обещали перезвонить. Это было последней фразой, которую я слышала от потенциального работодателя. Сыновья говорили, что у меня слишком напряжённое выражение лица, немодная одежда, неподходящая стрижка, и ужасная осанка. Но что я могла с этим поделать? Честное слово, я не понимала, с чего начать. Не было денег на парикмахера, на стильную и качественную новую одежду, на обувь. Мой самодельный маникюр выглядел ужасно, глаза стали тусклыми, а на коже постоянно и без видимых причин появлялись и исчезали какие-то высыпания и пятна. Мне было противно смотреться в зеркало, стали невыносимы любые контакты с людьми.

Я каждую ночь ревела в подушку, а утром просыпалась от очередного звонка из банка и врала про то, что сделаю платёж «на этой неделе», что «займу и перезайму». Мешки под глазами, какие-то прыщи в разных местах лица, скорбные морщины на лбу, высохшая на локтях и шее кожа… Я стала противна сама себе до последней степени! Ненавидеть себя больше, чем ненавидела себя я, было уже невозможно. Я никогда и никого в своей жизни не считала такой ничтожной, какой была сама. Неудачница высшей степени, магнит для неприятностей и злых людей. Вот кем я стала.

В один из тех дней я увидела по телевизору передачу про пересадку органов. Оказывается, по статистике на каждые десять тысяч человек – пять появляются на свет с одной почкой. И многие из них могут даже не догадываться об этом. Такая патология носит название renal agenesis. В России операция по пересадке почки бесплатна, если делать её в государственном учреждении. Но есть две проблемы – огромная очередь из желающих сделать операцию и недостаток здоровых, годных для трансплантации, и совместимых с пациентом органов. Тем более, что даже те у кого уже есть свой донор, часто умирают, так и не дождавшись операции.

Я узнала, что в стране проводится не более тысячи подобных операций в год. Расходы государства на них составляют в среднем от восьмисот тысяч до миллиона и более рублей. В частной клинике стоимость одной операции по пересадке почки варьируется от тридцати до ста тысяч долларов.

Кто-то имеет такие огромные деньги на операцию по пересадке почки, а моя задолженность перед банками росла в геометрической прогрессии. Одних штрафов и процентов каким-то невероятным образом набежало уже больше пяти тысяч долларов. А общая сумма всех моих долгов перед банками и друзьями, включая эти проценты, составляла около тридцати тысяч долларов.

Чёрные мысли как змеи гадюки скользнули в мой мозг, я даже отвлеклась от передачи. У меня есть две здоровые почки! Я могу продать одну из них, и наконец-то расплачусь с банками. Я ещё раз посчитала сумму своих долгов. Она как раз совпала с минимальной планкой стоимости операции по пересадке. И это при том, что на момент моего увольнения эта сумма была ровно наполовину меньше. Несправедливость судьбы по отношению ко мне зашкаливала с каждым днем всё больше. Нужно было разрубить этот гордиев узел одним махом. И я решилась.

Мои звонки по медицинским учреждениям и клиникам вызывали волну недоумения у главврачей, с которыми я заговаривала о своем «товаре». Никто из них не соглашался продолжать разговор на эту тему, услышав о моей безнадёжной ситуации. Каждый считал своим долгом выразить свою жалость по отношению ко мне, но все избегали разговоров про донорство, ссылаясь на то, что их заведение этим не занимается.

Совершенно случайно, уже совсем отчаявшись и опустившись на дно своей депрессии, я получила, наконец, от одного из врачей, телефон человека из столицы, который занимался посредничеством в пересадке органов. Я дозвонилась до этого «почечного маклера», как я назвала его про себя. После нескольких контрольных звонков и проверок с его стороны, после того, как я выслала ему копию моей медицинской карты и предоставила свежие результаты всех моих анализов, я услышала, наконец, не только ценник за свой орган, но и получила инструктаж дальнейших действий.

Ценник составил всего… десять тысяч долларов. На мой вопрос, почему так дёшево, почечный маклер убедил меня, что это самый высокий ценник для моего далеко не юного возраста. Единственная причина, по которой он готов заплатить так «дорого», – тот факт, что у меня самая востребованная для пересадки группа крови.