Марта Шредер - Кодекс страсти

– Это очень трусливая идея, мисс Фолкнер, хотя я должен признать, что вы действительно много возражаете в классе.

То, что Кэролайн Фолкнер не соглашалась с ним, было, с точки зрения Дэниела, одним из ее подкупающих качеств. Она всегда была вежлива, но смело высказывала свои мысли, на что редко решались другие первокурсники.

– Я не считаю, что это простые возражения, профессор, – строго сказала Кэролайн, еле сдерживая улыбку. – Мы обмениваемся мнениями.

Она подняла подбородок. Ей было слишком много лет, чтобы ее мог смутить Дэниел Фрателли, даже когда он озадачивал ее, становясь просто приятным. Это навело Кэролайн на другую мысль, которая охватила ее, как порыв холодного ветра. Она смотрела его резюме в каталоге юридической школы. Профессору Дэниелу Энтони Фрателли было тридцать семь лет, на семь лет меньше, чем Кэролайн. Вероятно, многим женщинам эта разница не показалась бы слишком большой, но они не учились в школе с людьми одного возраста с их детьми. Их не учил преподаватель на несколько лет младше, чем они. Возможно, это была всего лишь минутная слабость, но Кэролайн стало неуютно.

В такой ситуации глупо было сидеть, улыбаясь этому человеку, как будто они коллеги или даже друзья. Пусть она старше его, и все же он ее учитель, человек, которому предстоит познакомить ее с тайнами будущей профессии. Теперь Кэролайн чувствовала себя легко в своей группе, хотя поначалу ее смущало, что она гораздо старше их всех. Но, сидя за столиком с Дэниелом Фрателли, она опять почувствовала разницу в возрасте. Может быть, подумала она, Тесса права, и она ведет себя как дура, пытаясь стать адвокатом и изменить свою жизнь. Почему ей так важен возраст Дэниела Фрателли? Ведь не потому же, что она им увлеклась.

Эта мысль повергла Кэролайн в смятение. Что за глупости. Разумеется, она не увлеклась Дэниелом. Абсурдная идея.

– Я думаю, что наши споры в классе можно назвать бурным обменом мнениями или полной и откровенной дискуссией, как обычно говорят дипломаты о провалившейся мирной конференции. – Дэниел поднял стакан. – Я рад, что вы пришли сюда, и рад, что мы не спорим. Мне нравится, когда вы улыбаетесь.

Он протянул руку поверх маленького круглого столика и дотронулся до руки Кэролайн.

Кэролайн не могла отвечать. Она запаниковала и быстро убрала руку. Пора уходить от этой улыбки, и от вина, и от электрического тока, который исходит от его руки. Мысль о том, чтобы сблизиться с теплым и дружелюбным Дэниелом Фрателли, явно пугала. Новые отношения не стояли в планах Кэролайн. Она принялась надевать свою парку.

– Куда вы? – встревоженно посмотрел на нее Дэниел.

Он получал удовольствие, впервые за много месяцев расслабившись в обществе яркой и привлекательной женщины, и вдруг у нее на лице появилось это выражение испуганной крольчихи и она собралась уходить. Как раз тогда, когда им почти уже стало уютно вместе. Он первый раз он почувствовал себя по-настоящему хорошо с Кэролайн Фолкнер. Может быть, дело было в свитере и вельветовых брюках вместо обычной строгой юбки и блузки.

– Домой. Если я поспешу, то как раз успею на поезд.

Дэниел снова посмотрел на часы:

– Последний поезд на Бринвуд уходит в семь тридцать? По субботам? Куда катится наша железнодорожная система?

– Нет-нет, не последний, но последний из тех, каким я хотела бы ехать.

Кэролайн не хотелось объяснять, что от поезда ей еще четыре квартала идти по улицам, где мало фонарей и еще меньше тротуаров.

– Разрешите, я довезу вас. Тогда вы сможете остаться и поужинать со мной. Здесь у них превосходный салат из тунца. По-моему, они называют его как-то по-французски, но все равно вкусно.

– Спасибо, но я лучше поеду.

– Отлично, я вас довезу.

Дэниел положил на стол смятый счет и поднялся. – Нет, правда. – Кэролайн попятилась от него, опасаясь сидеть рядом с ним в темноте, даже если он будет при этом вести машину. Он был слишком уж привлекательный. – Я всегда езжу на поезде.

– Мисс Фолкнер, мы это уже обсуждали. Это и тогда было не очень интересно, а сейчас так просто скучно. Ну почему вам не отбросить церемонии и не позволить мне отвезти вас домой?

Кэролайн попыталась найти причину, по которой ему не следовало этого делать:

– Разве ваша семья не ждет вас домой? Разве они не беспокоятся?

– У меня нет жены, мисс Фолкнер, а дочка ужинает у моего брата. Я не довезу вас до дому только в том случае, если бринвудские полицейские арестуют меня за вождение дешевой машины.

Он подал Кэролайн свою теплую ладонь и повел ее к двери.

– Почему вы не хотели, чтобы я отвез вас домой? – спросил Дэниел, не глядя на Кэролайн. Его глаза были прикованы к дороге, но голос звучал тихо и доверительно. – Вы живете с бандой террористов и не хотите, чтобы это открылось, или причина во мне?

– Причина в вас, – ответила Кэролайн, отвернувшись к окну.

Дэниел помолчал, задетый таким прямым ответом. Потом он увидел, что она улыбается. Кэролайн Фолкнер поймала его на удочку. Тем не менее, когда он снова заговорил, за его шутливым тоном скрывался серьезный смысл:

– Почему? Обычно меня все считают чертовски славным парнем.

– Кто так считает? Ваши студенты? – недоверчиво спросила Кэролайн.

Может быть, дело было в выпитом вине, но сейчас она развлекалась, поддразнивая Дэниела Фрателли.

– Студенты – вряд ли. – Профиль Дэниела освещался вспышками света от дорожных знаков по бокам скоростной магистрали. Краем глаза Кэролайн видела, что его рот растянут в улыбке. – Но мои сестры дадут мне письменное свидетельство. А мои племянницы и племянники думают, будто я – один из старых веселых эльфов Санта-Клауса.

Кэролайн расхохоталась, представив шестифутового язвительного Дэниела Фрателли в роли веселого эльфа. Она заметила, что он не упомянул свою дочку среди тех, кто считает его Котом в сапогах.

– Вы мне не верите. Как же вы циничны, мисс Фолкнер.

– Это юридическая школа со мной такое сделала. До того как я начала учиться, меня называли Маленькой Ухти-Тухти, я разливала солнечный свет и излучала оптимизм везде, где бы ни находилась. Видите, профессор, что со мной сделали два месяца слушания лекций Фрателли?

Возникла пауза, затем Дэниел произнес более серьезным тоном:

– Давайте не будем говорить о юридической школе, и, пожалуйста, не называйте меня профессором.

– Почему же нет? Если бы я была профессором, то изменила бы свое имя на «Профессор», чтобы все меня так звали. Это очень впечатляющее звание.

– Да, заметно, как я вас впечатляю, Кэролайн.

Не успела она выразить протест по поводу того, что он назвал ее по имени, как они подъехали к городу и ей пришлось давать инструкции, куда ехать.