Виолетта Роман - Не твоя

– М-м-м? – приоткрыл лениво один глаз.

– Мне нужна твоя помощь, – Лика надула губы, строя из себя маленькую обиженную девочку. Улыбнулся про себя. Уже предвкушаю ее приемчики мольбы. Не знаю, чего она хочет, но уверен, Лика, получив желаемое, будет очень счастливой и благодарной. А мне по духу ее способы благодарить.

– Ты же помнишь, я говорила тебе про конкурс в конце месяца на звание лучшего модельного агентства?

Конечно, я ни хрена не помнил. Но согласно кивнул в ответ.

– Коть, до меня дошли слухи, что победителями хотят сделать агентство Потаповой, – Лика скривилась при упоминании этой фамилии. Ее давняя конкурентка в бизнесе.

– И ты хочешь? – спросил, направляясь к своему столу. Нестерпимо захотелось курить. Лика преградила мне дорогу, прижалась к груди.

– Она раздвинула ноги перед председателем комиссии, Левицким. И теперь метит в победители.

Мне стало смешно.

– Нелегко ей дается победа. Ты Левицкого помнишь? Ему ж под сраку лет, да к тому же он жирный и постоянно курит. Может, оставишь ее в покое, а твой конкурс будет следующий? – решил поиздеваться немного. Нахмурилась. Попытался поймать ее за руку, но она ловко увернулась.

Я молчал. Наслаждался видом подскакивающей в такт ее движениям полной груди, бедрами ее округлыми и смуглой кожей, пока она со злостью поднимала свою одежду с пола. Красивая. Порой смешная. Благодарная. Разве не такой должна быть женщина для своего мужчины? Скольких врагов мне приходилось убирать, несколько раз все было на ее глазах. Но никогда она не считала меня чудовищем. Рядом с ней я чувствую себя чёртовым королем. В самые темные минуты Лика была рядом. И все эти полтора года заполняла мою пустоту. Она хочет стать победительницей? Бл*ть, победа в конкурсе уже в ее кармане. Потому что моя женщина будет первой везде.

Посмотрел на часы, через пять минут нужно выезжать. Киров ждет. Сегодня будет хорошая сделка. Лика пыхтела от обиды, одеваясь. Улыбнулся, накидывая рубашку на плечи.

– Лик, – позвал, она повернулась, от чего ее длинные черные волосы взметнулись веером. Посмотрела на меня зло.

– Завтра Миша встретиться с Левицким. Будет у тебя первое место.

Удивлена. Но всего пару секунд. Не успеваю заметить, как, она уже рядом. Запрыгивает на меня, обхватывая ногами мой торс.

– Правда? – глаза светятся восторгом. Как ребенок малый, ей Богу.

– Правда, – усмехнулся.

– Спасибо, Котя! Спасибо! – завизжала от счастья и впилась в мои губы. Что за духи у нее? Голову сносит. Вкусная. Поставил ее на ноги и отстранился.

– Мне пора. Увидимся ночью, – поцеловал на прощание и шлепнул по упругой попе.

– Ты помнишь, что завтра я иду вечером с девчонками в ресторан?

Не помню. Но мне нравится, что она постоянно говорит мне о своих планах и, вроде как, отпрашивается.

– Не балуйся там, – подмигнул ей и вышел из кабинета.

***

Овсянка был уже в машине. Устроился на заднем сидении, прикрыл глаза. Ясность мыслей вернулась, настроение было в полном порядке – вот это другое дело, можно и на встречу с Кировым ехать.

– Иру помнишь? – повернулся к Овсянке. Он пялился в телефон.

– Эскортница, что Уральского обчистила?

Я кивнул.

– Помню. Выгнал ее взашей. А что с ней?

– Она подходила к тебе, говорила о брате-инвалиде? Просила денег на лечение?

Овсянка почесал затылок.

– Да вроде было что-то такое…

– Так, а чего не проверил и не помог? Она Уральского грабанула потому что ситуация была тяжелая. Говорит, что деньги нужны были на лечение.

– И ты поверил ей? – цокнул, усмехнувшись. – Стареешь, брат. Размяк, – заржал во всю глотку.

Не обратил внимание на его смех.

– Расклад такой. Едешь к ней на хату, пробиваешь инфу. Если все правда, даешь на операцию бабла. Девчонку тоже пристрой куда-нибудь.

Овсянка несколько секунд удивленно пялился на меня.

– Шеф, у меня что, работы не хватает? Да и куда я ее устрою? В клуб чтоли?

– В клубе она не нужна. А таблички с раундами на боях выносить вполне сможет. Разбирайся.

Миша был недовольным, но смолчал. Уставился в лобовое.

– И еще, завтра встреться с Левицким. Там скоро конкурс намечается, объясни ему доходчиво, что победить должна девочка Лики.

– Понял, сделаю, – пробубнил недовольно. Ну вот и славно.

Прикрыл глаза, мозгуя предстоящую встречу. Немного задремал, как вдруг машина резко затормозила, от чего меня впечатало в партприз.

– Ты че творишь? – перевел на Овсянку взгляд. Он внимательно смотрел куда-то в сторону.

– Мальца видишь? – проговорил, продолжая вглядываться вдаль.

Я посмотрел в окно. Мы были возле школы. Высокий железный забор, куча детишек. Сразу и не понял, на кого он показывает. А когда пригляделся получше, заметил паренька, сидящего прямо на асфальте. Он сидел с опущенной головой, а когда поднял взгляд, меня как током шандарахнуло. Сын.

Сердце молотом в груди. Сжал кулаки. Почему он тут один? Почему такой понурый? Случилось что? Где его мать? Выйти к нему… Но я продолжал сидеть в чертовой машине и пялиться на него через стекло. Сколько мы не виделись? Год точно. Да и то, разве это встречи были – так издалека, пару мгновений в поле зрения. И вот он, передо мной. В голове вспыхнули картинки последней встречи с его матерью. Обещал, клялся ей не появляться в его жизни. И я держался. Землю грыз, но к нему ни ногой. Как бы ни рвалось сердце, как бы тошно не было. А сейчас он сидит передо мной…и как тут слово сдержать?

Кровь моя. Плоть моя. Посмотрел на Овсянку. Тот по моему выражению лица понял все. Кивнул. Я прикрыл глаза, выдохнул. Да какого черта я ищу себе оправдания? Паша – мой сын. И я имею полное право быть с ним.

Вышел из машины. Миша за мной. Остановился в нескольких метрах. Замялся. Что сказать? Как не сорваться и не схватить в охапку? Столько раз думал о нем. Представлял эту картину, как увижусь, как смогу пообщаться. Зарекся же давать слабину. Все равно каждый раз один остаюсь, а потом подыхаю, чувствуя себя дерьмом.

– Паш, привет, – Миша присел рядом с ним.

Овсянка часто бывает у его матери, наверняка, Паша знает его. Я стоял как вкопанный. Казалось, не дышал. Смотрел на них. Боялся что-то лишнее ляпнуть, напугать. Я же чудовище. А монстров дети бояться.

– Привет, дядь Миш, – Паша поднял глаза на Овсянку и сощурился.

– Ты чего тут сидишь?

– Да от мамки влетит сейчас, – парнишка вздыхает грустно.

Я замечаю свежий синяк на его лице и содранные костяшки на руках.

– Чего случилось?

– Подрался опять, вот, телефон разбил. Видать, когда на пол упал, он в рюкзаке и треснул, – демонстрирует сломанный пластик. – Влетит сейчас от нее. – Отмахивается.

Подхожу к нему.

– Привет, парень, – протянул ладонь. Пашка посмотрел на меня с подозрением, но руку пожал. Малой, а рука крепкая. Внутри скрутило все. Вспомнилось, как полтора года назад нашел его на испанском побережье. За это время подрос сильно. Уже не мальчик, пацан. И я уверен, правильный пацан. Смотрю на него и себя вижу. Тот же взгляд колючий, те же глаза голубые. Помню фото свои детские. Мы с ним одно лицо.