Ирина Свисткова - КРАСКИ. Пелена спокойствия. Часть 1

– Он добрый, – просто ответила Алекса. – Хоть и кажется сначала грубым и сложным.

Получив в ответ неопределенный взгляд и натянутую улыбку матери, девочка принялась за еду. Тонкий насыщенный вкус продуктов не вязался с простотой состава супа. Едва отправив в рот ложку, Алекса просияла лучистой улыбкой и уставилась на мать.

– Как же вкусно! – Воскликнула она. – Мама, ты просто волшебница! И когда ты все успеваешь? Ах, да, ты же ночами не спишь.

Мелани смутилась похвале и предпочла промолчать. Она и сама наслаждалась тем, что выходило из-под рук Дороти Льюис, не понимая порой, откуда у женщины такие способности к кулинарии. Более того, все те рецепты, которые брала у опытной кухарки хозяйка поместья, не имели и малой доли того вкуса, которым напитывали еду заботливые руки поварихи. Но сейчас признаться девочке в этом Мелани сил не изыскала, тем самым выбрав дальнейший путь во лжи, как обычно.

– Просто сейчас тяжелый период, дорогая, – мягко проговорила мать. – В следующий четверг Бал, мне нужно многое успеть сделать.

– Как Золушка, да? – Засмеялась Алекса, но тут же снова стала серьезной. – Я тоже хочу на Бал.

Она вспомнила свое отражение в зеркале и поняла, что Золушка из нее так себе. В свои неполные пятнадцать лет она была очень худой и угловатой, как мальчишка: половые признаки едва проглядывали. Стиль одежды и длина волос, конечно, обличали в ней девочку, но спутать можно было вполне.

Мелани внимательно глядела на дочь, оценивая возможности исполнения ее просьбы. Еще бы неделю назад ответом ей стало категорическое «нет», но сегодня она не чувствовала такого жесткого отрицания к выходу подростка в свет. Что-то изменилось в голове хозяйки поместья, но она пока не могла понять, что именно. Однако этот переворот мышления поспособствовал словам, которые стали девочке надеждой на желанное приключение.

– Я поговорю с папой на эту тему, милая, – пообещала мама.

Дениэл нещадно тормозил. Нет, педали газа и тормоза он не путал, хоть и отвык от управления за много лет отсутствия практики. Пары дней одиночных поездок ему вполне хватило, чтобы вновь ощутить в руках силу, а в мозгах свежесть.

Тормозил он в общении с шефом. Этот неестественно уравновешенный человек, скрывающий свои эмоции под маской спокойствия, будто продолжал эпопею со своими странными вопросами, которую начал еще на собеседовании. Очевидно, начальник не пытался своим поведением вывести работника из зоны комфорта, как молодому человеку тогда показалось. Мистер Траст сам по себе оказался сплошным выведением из любых зон, будь то комфорт, ирония, сосредоточенность или серьезность. Каждый раз его замечания контрастно били в лоб молодому человеку, заставляли сменять образ мысли и настроение, отчего того штормило на волнах собственных эмоций, то поднимая на гребень экзальтации, то спуская в низины самомнения. А в силу того, что последние несколько лет в арсенале общения у Дениэла были люди довольно приземленного, если не сказать примитивного, образа жизни, нестандартные вопросы начисто вышибали его из колеи. Как он вообще выдержал интервью в поместье?

Еще этот пронзительный спокойный взгляд карих глаз шефа: он будто сканировал молодого человека, считывал мысли, словно мог за пару секунд угадать направление потока эмоций водителя, чем ужасно сковывал и смущал.

Зато сбылась его мечта поговорить с этим замечательным человеком подольше. Теперь недостатка в этом не предвиделось в ближайшее время, потому что начальник мучил его допросами ежедневно. Будь осторожен, мечты иногда сбываются!

Сейчас, в очередной раз облажавшись с ответом на вопрос, а после этого не выдержав взгляда начальника, он ждал в машине у небольшого офисного здания и корил себя за кромешную тупость и невозможность держать себя в руках после этого.

– Идиот, – выплюнул молодой человек с чувством, словно от его осознания что-то могло поменяться. – Боже, до чего идиот!

Но от слов ничего не изменилось. Божественная энергия не одарила его голову пронзительным открытием, а разум не наполнился остроумием и уверенностью в себе. Бессильно выдохнув, шофер ощутил полную никчемность и некомпетентность, хоть от его должности и не требовалось открытий на звание лауреата «Нобелевской премии».

– Итак, как бы ты поступил? – Вырвал его из раздумий голос начальника, залезающего обратно в машину.

Вздрогнув от неожиданности, Дениэл вернулся в реальность и оценил лукавый взгляд мистера Траста в зеркало заднего вида. Он уже порядком забыл вопрос, который задал тот перед уходом, считая его закрытым своим провалом. Но нет, судя по азарту в глазах начальства, оставлять его в покое не планировали. Глубоко вздохнув, он начал пытаться ставить себя на место руководителя фирмы, не исполнившей обязательств по договору. Вопрос заключался в том, стоит ли пытаться наладить отношения, если сам виноват. Подробности ситуации, безусловно, озвучивались, но молодой человек не отличался внимательностью, предпочитая следить за дорогой, и теперь плавал в киселе из собственных мыслей, не в силах вспомнить то, что пролетело мимо его ушей. С одной стороны, понесение кары казалось логичным, но Дениэл, не первый раз допрашиваемый, знал, чем все заканчивается.

– Смелей, Дениэл, это ведь не экзамен на сообразительность! – Подначивал его седовласый. – Тебе просто нужно озвучить решение, как бы ты поступил.

– Боюсь, если бы я мог принимать подобные решения, у меня была бы своя фирма, – сдался водитель, опустив взгляд на руль.

– Логично, – усмехнулся мистер Траст, явно забавляясь смущением работника. – Но ты не бойся. Своя фирма – это не то, чего следует бояться.

Расслабленно раскинувшись на заднем сидении автомобиля, он и правда получал удовольствие от растерянности, которую порой вызывал у своих сотрудников дурацкими вопросами. Далеко не многие из них выдерживали и долю того натиска, который он сливал на голову шофера, но тот держался молодцом, даже не краснел от этого. Вот, что значит, стальные нервы! Похоже, этого парня можно смело кидать на глубину к акулам бизнеса, он со своей непробиваемостью быстро обломает им зубы.

– Так как Вы поступили? – Раздался бас молодого человека.

Вот за это он ему и нравился. Оливер просиял ненасытности собеседника, ведь большинству его оппонентов факт того, что их оставили в покое, всегда приходился по душе. Этот же верзила любознательно задавал встречный вопрос, словно учился у начальника стратегии, что очень льстило последнему.

– Я разорвал контракт, – просто ответил Оливер, но, наткнувшись на удивленный взгляд шофера, решил уточнить: – Неустойки оказались менее накладными, чем если бы мы решили выровнять ошибки производства за свой счет.