Ирина Свисткова - КРАСКИ. Пелена спокойствия. Часть 1

– Снова ничего.

Семья взрывалась хохотом, успокаивая хозяйку дома тем, что с такими успехами Алекса быстрее вырастет и получит права, чем мама найдет подходящего претендента на «баранку». Пока не появился он, доказавший им всем обратное.

Альфред сразу вписался в быт богатого дома, понравился замечательной Дороти Льюис, кроме того, непритязательно выбрал самую крошечную комнатенку в конце коридора восточной части поместья. Странный старичок сам стирал всю свою одежду, мыл пол в комнате, чистил костюмы; он практически не отлучался из дома в свободное от службы время и не отлынивал от сверхурочной работы, чем несказанно радовал миссис Траст. Львиную долю финансов, как рассказала потом Дороти, которой удалось вывести нелюдимого водителя на очень скудный разговор, Альфред отправлял своим родным в Финикс: внучке, ухаживающей за его сыном-инвалидом. После этой сердобольной информации Мелани по какой-то дурацкой, высосанной из пальца причине подняла водителю заработную плату на добрую половину, чтобы помочь бедным детям, хоть тем и было по ее скромным подсчетам немногим меньше, чем ей самой.

Единственным недостатком Альфреда, который миссис Траст почти не замечала, а мистер Траст замечал и сетовал каждый раз, когда приходилось контактировать с седоволосым шофером, была абсолютная некоммуникабельность. Старичок не воспринимал текстовых сообщений, а на звонки отвечал бессловесно, просто снимая трубку и ожидая указаний. После чего мог отключить вызов и приняться исполнять задание без каких-либо внешних проявлений понимания. Этакое доброе сознательное приложение к рулю вместо личности.

Но они могут смеяться, сколько им влезет, момент истины приближался. Сдавалось ей, что смеяться последней будет все же она, потому что из того, что сегодня посетило их особняк, Мелани не взяла бы даже уборщика в «Фонд», не говоря о человеке, который каждый день будет держать в своих руках, помимо руля, еще и судьбу хозяев поместья, сидящих на задних сидениях.

Мелани снова склонилась над разбегающимися, ничего не значащими буквами родного алфавита, когда этажом выше стукнула дверь комнаты дочери.

Шаги Дениэла отражались гулким эхом от глянцевых ступеней с мраморными разводами в звенящей тишине дома, который не имел ничего близкого с общепринятым уютным значением этого слова. На стенах лестничных пролетов красовались картины в золоченых рамах, развешанных по стенам теплого сливочного цвета. Некоторые из них изображали пейзажи, какие-то вобрали в себя богатые убранством интерьеры или городские зарисовки, но абсолютно все имели ювелирную точность фотографии, передающей мельчайшие нюансы. Дениэл продвигался вперед, как по музею, рассматривая многочисленные красочные холсты. В момент, когда мощная каменная лестница закончилась небольшим коридором с панорамным окном и открытой настежь дверью, гость понял, что он достиг конечной цели.

Третьим этажом оказалась как раз та самая странная «башня», обсерватория без телескопа, как подумал молодой человек, находясь снаружи. В ней разместился рабочий кабинет на целый совет директоров. Жемчужный пасмурный свет лился из огромного окна, открывающего вид на всю территорию поместья: маковки сирени в палисаднике, бирюзовую гладь бассейна, на заднем дворе, скрытую прозрачным защитным пластиком, крыши подсобных зданий и периметр кованого забора, обнесенный раскидистыми кустами бутылочно-зеленых насаждений. Открытая створка одного из стекол беспрепятственно впускала в «башню» неприятную для жилой зоны прохладу, от которой у гостя пробежали мурашки по рукам. Или не от нее.

Стена с дверью, сплошь заставленная неглубокими шкафами с книгами и документами, закрытыми стеклом, пропустила посетителя внутрь комнаты, по площади вдвое превосходящей всю съемную квартиру Дениэла, включая ванную комнату и прихожую. Прохладные сатиновые обои бледно-василькового цвета мерцали ледяным сиянием, а пол застилала сизая деревянная текстура ламината.

Весь центр кабинета занял гигантский стол черного дуба для переговоров, одной короткой стороной примыкающий к массивному рабочему месту генерального директора с выдвижными ящиками слева от седока. На черном покрытии небрежной кучей рассыпались цветные журналы и листовки строительного содержания, а с краю примостилась пачка чистой писчей бумаги с парой дорогих ручек. Крепкие, но изящные стулья с черно-голубой полотняной обивкой встали в хоровод вокруг дубового гиганта, гостеприимно предлагая усесться на любой из них. Справа в углу примостился кулер с перевернутой в нем бутылью и подносом, заставленным стеклянными стаканами.

На дальней стене висели три стильных картины в холодных тонах с изображением офисных атрибутов антикварных времен: перьями, чернильницами и фолиантами книг, открытых на красных строках с изящно выведенными алой краской первыми буквами латинских шрифтов. А под художественным комплексом восседал в громадном черном кожаном кресле, слегка поскрипывающем элитным материалом при движении, сам владелец поместья.

Здесь спутаться оказалось невозможно. Дениэл даже усмехнулся своим мыслям, посетившим его на входе в дом при столкновении с откровенным клерком. Величие и спокойствие мужчины за столом разливало стальную уверенность по холодной комнате, от которой гостя слегка передернуло. Опять.

– Добрый день, Дениэл! – Нарушил звенящую тишину густой тягучий бас хозяина ледяной обители. – Меня зовут Оливер Траст.

Седоватый мужчина возрастом около сорока лет внимательно следил за вошедшим человеком взглядом серьезных карих глаз из-под тяжелых, чуть наплывающих на зрачки век. Строгий волевой подбородок покоился на сложенных домиком пальцах рук, чуть прикрывающих мягкие расслабленные губы. Вдруг они улыбнулись, обнажив на треть дюйма идеальный белоснежный прикус.

– Присаживайтесь, – развел руками железный человек, предоставляя растерявшемуся гостю выбрать себе место посадки.

– Сюда? – Переспросил Дениэл, указывая на один из стульев.

Его тон прозвучал несколько ошеломленно, хотя к самой сути вопроса он не имел никакого отношения. Просто обстановка в целом казалась нервной и притязательной. Теперь молодой человек со стыдом вспоминал свое желание скорчить рожу в камеру. Находясь в кабинете хозяина странного мира он растерял всю уверенность в себе с чувством юмора в придачу. Как и следовало ожидать, мистер Траст неверно истолковал интонацию, потому что следующие его слова добили юмориста окончательно.

– Да, на этом можно сидеть, хоть они и выглядят дворцовыми экспонатами, – усмехнулся мужчина, получая удовольствие от искренних реакций собеседника. – Как до нас добрались? Далекий путь?