Даниэла Стил - Ранчо

– Иногда бывает весело, даже очень, но чаще – наоборот, – согласился он. – Слишком велика цена. – Он встал. Чувствовал себя отвратительно, но втайне ликовал, что вырвался из ада. Ее жизнь как была, так и останется беспросветным кошмаром. – Езжай записываться, Тан. Извини, что задержал. Поговорим в другой раз. Сейчас мы все равно ничего не решим. Сожалею, что отнял у тебя столько времени.

Какие могут быть возражения? Хоть один час, хоть все три года! Благодарю за компанию. Кто же осудит его за желание унести ноги? Она проводила его взглядом, разрываясь между унынием и ненавистью.

– Все в порядке? – Джин принесла ей кучу записок и напомнила, что через пять минут ей выезжать на студию.

– Да-да, еду! Все в порядке.

«Все в порядке!» У нее всегда все отлично, даже когда из рук вон плохо. Интересно, сколько времени уйдет у репортеров, чтобы пронюхать, что ее бросил Тони? Это вызовет новую лавину отвратительных сплетен.

Перед отъездом она умылась, приказала себе перестать лить слезы и надела на всякий случай темные очки. За руль села Джин. Из машины она сделала несколько звонков, сообщила агенту, что совершит концертное турне с заездом в Японию. Из этого следует, что на будущий год она проведет четыре месяца на гастролях. Не беда, время от времени она будет прилетать домой. Это турне сейчас важнее важного для ее карьеры. Она поспешила в студию и пробыла там до шести вечера, после чего отправилась на репетицию благотворительного концерта. Домой вернулась только к одиннадцати.

На кухонном столе ее ждала записка от Тони. Он уехал на выходные в Палм-Спрингс. Она долго стояла, держа перед собой записку и размышляя, что стало с их жизнью и сколько времени уйдет у него на то, чтобы поставить точку. Не надо обладать способностями провидицы, чтобы понять: он принял окончательное решение. Она была готова остановить его на полпути, позвонить в Палм-Спрингс, напомнить о своей любви к нему и о том, как она переживает, что причиняет ему столько неприятностей. Но взяв трубку, не стала набирать номер. Почему он отказывается подставить плечо, почему не разделяет ее невзгоды? Почему мечтает о бегстве? Напрашивался один-единственный разумный вывод: Тони Голдмэн никогда ее по-настоящему не любил. Спрашивать об этом у него самого теперь бессмысленно. Она положила трубку и, не утирая слез, медленно побрела в безмолвную спальню.

Таня вылетела в Нью-Йорк самолетом компании звукозаписи и, желая побыть одна, не захватила с собой секретаршу. Программа ограничивалась участием в одном телешоу и встречей с литературным агентом. Для этого Джин ей не была нужна. Кроме того, хотелось спокойно поразмыслить о Тони. Проведя уик-энд в Палм-Спрингсе, он, как положено, вернулся в воскресенье вечером домой. Они поужинали вместе с детьми и весь вечер старались избегать разговоров о последних событиях. Промолчал Тони и тогда, когда журнал «Пипл» подхватил тему с иском. Он знал, что уже сказал достаточно. Во вторник они разъехались: его путь лежал, как всегда, в контору, ее – в аэропорт.

Самолет дожидался ее одну. Это было все равно, что самостоятельно распоряжаться рейсовым лайнером. В салоне уже сидел один из боссов компании. Он наверняка знал, кто она такая, но ограничился холодным приветствием. Она делала записи, звонила по телефону, работала с нотами. На полпути к Нью-Йорку ей позвонил адвокат: бывший телохранитель соглашался отказаться от иска за миллион долларов.

– Передайте ему, что мы увидимся в суде, – храбро заявила Таня.

– По-моему, это не самое разумное решение, – возразил Беннет Пирсон.

– Не собираюсь оплачивать услуги шантажистов! Все равно он ничего не сумеет доказать. Какие у него улики? Одни выдумки!

– В суде это будет выглядеть, как его слово против вашего. Вы – звезда. По его утверждениям, вы его домогались, нанесли ему травму тем, что уволили, испортили ему жизнь за то, что он отказался заниматься с вами сексом...

– Хватит, Беннет! Зачем повторять всю эту грязь? Я знаю содержание иска.

– У него могут найтись сочувствующие. В наши времена присяжные ведут себя непредсказуемо. Советую вам как следует поразмыслить. Вдруг они оценят его страдания в целых десять миллионов? Как вам это понравится?

– Тогда у меня зачешутся руки его прикончить.

– Вот и пораскиньте мозгами. По-моему, проще откупиться. Миллион – миленькая круглая сумма.

– А вам известно, каких трудов мне стоило заработать эту миленькую сумму? Такие деньги никто не платит просто так.

– На будущий год вам предстоит большое турне. Отнимите от будущего заработка миллион и махните на него рукой. Считайте, что у вас в доме произошел пожар, а вы не успели застраховаться.

– Это какое-то безумие! Настоящий грабеж, разве что невооруженный.

– Совершенно верно. Утешайтесь тем, что так уже бывало. И с вами, и с кучей других людей.

– Платить ни за что ни про что? Меня от этого тошнит!

– Все равно подумайте. У вас и без судебного разбирательства хватает хлопот. Меньше всего вам нужно давать показания, которые растиражируют журнальчики. Ведь все разбирательство – от начала до конца – станет достоянием прессы!

– Хорошо, я подумаю.

– Позвоните мне из Нью-Йорка.

Боже, какая же гадость! Неудивительно, что Тони спешит катапультироваться. Ей тоже иногда хочется махнуть на все рукой, но, увы, на это не приходится даже надеяться: все эти уродства пристали к ней, как бородавки.

Она долетела до Нью-Йорка всего за пять часов и перед приземлением позвонила Мэри Стюарт – договориться о встрече через полчаса. Мэри Стюарт с нетерпением ее ждала. Через полчаса она перезвонила ей уже из машины. Подруга спустилась в вестибюль своего дома в джинсах и легкой блузке. Женщины обнялись. В полутьме машины Таня старалась к можно лучше разглядеть Мэри Стюарт. Та за истекший год похудела и посерьезнела: этот год дался ей нелегко. Таня знала, что, отправив Алису в Париж, Мэри Стюарт еще больше страдает от одиночества. Впрочем, дочери требовалось побыть немного подальше от родных. Зная это, Мэри Стюарт не жаловалась.

– Боже, ты все такая же! – восхищенно воскликнула Мэри Стюарт. Возраст совершенно не сказывался на Таниной красоте. Время, как видно, над ней не властно. – Как это у тебя получается?

– Профессиональная тайна, дорогая! – Подруга загадочно засмеялась, Мэри Стюарт тоже. Возможно, дело в пластической операции, но у Тани к тому же чудесная кожа, прекрасные волосы, фантастическая фигура. От всего ее облика всегда веяло неувядающей молодостью. Мэри Стюарт тоже неплохо выглядела, но ее моложавость не шла ни в какое сравнение с Таниной. Впрочем, сохранять внешность не является для Мэри Стюарт профессиональной необходимостью. – Ты тоже превосходно выглядишь, детка, невзирая ни на что, – смело проговорила Таня. Трудно поверить, что за плечами у подруги остался самый тяжкий период ее жизни и, видимо, жизни Билла, хотя он никогда бы в этом не признался.