Кэтрин Стоун - Светлая полночь

— Меня? — Адвокат уставился незрячими голубыми глазами на миссис Бирс. Они казались вполне нормальными, голубые глаза Гарека Макинтайра.

— Несколько лет назад, — продолжила свою речь миссис Бирс, — у меня перед глазами стали появляться какие-то яркие светлые пятна. Я потом узнала, что это был отраженный свет от катаракты, о существовании которой я и не подозревала. Это было очень неприятно. И опасно. Особенно когда я вела машину в темноте. Сейчас глаза у меня в полном порядке. Катаракта исчезла, и мир для меня чист и ясен. Я знаю, что у вас нет катаракты, Гарек. Но наверное, бывают моменты, когда перед глазами внезапно появляются какие-то блики?

— Гарек, — спросил Джейс, — ты видишь светлые пятна?

— Да. Иногда.

— И когда это началось?

— Некоторое время назад.

Некоторое время назад, размышлял Джейс. Когда он был в плену и Джулия так нуждалась в Гареке? И в течение последних недель, когда Гарек неутомимо занимался организацией поисков Грейс?

— Мы это проработаем. — Торжественное обещание Джейса было адресовано миссис Бирс. Но одновременно и Гареку. — Я договорюсь, чтобы Гарека осмотрел офтальмолог. И прослежу за этим.

— Хорошо, — кивнула миссис Бирс. — А теперь я хочу сказать еще одну вещь. Внимательно выслушайте меня. Грейс была горячо и нежно любима. Ее любили Мэри Бет, Роули и ты, Джейс.

— И вы, миссис Бирс.

— Да, и я. И многое другие. Каждую минуту в течение первых пяти лет ее жизни. Я кое-что читала об этом. Но даже если бы я не читала, я все равно уверена в том, что хотя мозг ее утратил память, но сердце все помнит. А это фундамент любви, это источник любви. С нашей Грейс все в порядке, с ней будет все в порядке, найдем мы ее или нет. Мы дали ей все лучшее, что могли дать, когда она была с нами, и сейчас, когда мы заняты ее поисками, мы должны отдавать — и делать это постоянно — все лучшее тем, кого мы любим…

Замысел акварели пришел к Джулии в то мгновение, когда Трой Логан заявил ей, что Грейс жива. Образ возник в воображении Джулии, и ей осталось лишь воплотить его в акварель, которую она напишет незадолго до Рождества и подарит Джейсу накануне.

Однако Джулия осуществила свой замысел в ту же лочь, спустя несколько часов после мудрых, исполненных любви слов миссис Бирс, когда Джейс и Джози уже спали.

К рассвету акварель была готова. Джулия подарит ее Джейсу сегодня же. Акварель отличалась на редкость удивительным видением, поскольку у Джулии теперь были три музы.

Уинни, Джози и Грейс. Это они водили ее рукой. Они были с ней, все три, в течение всей ночи, они были ее добрыми друзьями.

Рождественская елка на этой акварели была голубой, как в номере лондонского отеля. И у нее были такие же серебристые ветви и крошечные белые огоньки. На самом верху красовалась снежинка. Всего одна. Она разбрасывала вокруг себя сверкающие радуги.

Лунный свет ласкал дерево на берегу озера. Звезды мерцали в праздничном небе. Серебряные звезды — и рядом с ними розовато-лиловые.

На розовато-лиловом снегу, осиянный аквамариновым светом, на золотой арфе играл ангел. Он расположился рядом с замерзшим озером, зеркало которого казалось таким глянцевым и чистым, что танцующая девочка обязательно должна была слышать божественную музыку арфы.

Она была светловолосой, эта совершающая пируэты балерина. Ее лицо было устремлено в сапфировое небо. Она улыбалась, приветствуя пролетающие над головой сани, и радовалась серебристому звону колокольчиков.

И это обещало долгую светлую полночь и счастье, которое они наконец обрели.

Дудочник, флейтист — герой поэмы Р. Браунинга. — Здесь и далее примеч. пер.

По Фаренгейту. Соответствует приблизительно 12° С.