Татьяна Тэя - Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё окончательно

Никогда не делайте сюрпризов

Лили Айден

Никогда не делайте сюрпризов. Я их сама терпеть не могу. Но думала, приеду, обрадую, всё-таки неделю не виделись.

Как человек отличающийся постоянством, я очень привязываюсь к людям. А когда речь идёт о моём парне, Калебе, и говорить нечего. Он – моё солнце, моя звезда, смысл моего восемнадцатилетнего существования. Или как там пишут в книгах? Обойдусь без цветистых фраз. Просто он – моя первая любовь. И это мои первые серьёзные отношения… по крайней мере, они такими были… до этого момента.

Поморгав, я тихо прикрыла дверь, оставшись в тишине тёмного коридора. Мои ноги, словно к полу приросли, хотя сейчас меня съедало единственное желание – бежать. Вон из этого дома, прочь от Калеба и подальше от нашего спокойного городка Абердина. На лице застыло глупое выражение: смесь недоверия и шока.

Всё казалось дурным сном. Я даже попыталась ущипнуть себя, но, по-моему, ничего не заработала кроме кровоподтёка на тыльной стороне ладони.

Я не проснулась, не очнулась. И это вовсе был не сон.

Там, за дверью своей спальни, мой парень приходовал какую-то девчонку. Ну, не какую-то. Если я правильно рассмотрела, это была – Даяна Стар, заводила из группы поддержки нашей студенческой футбольной команды, в которой Калеб был капитаном.

Первым рейсом вылетев из Флориды, где я неделю гостила у своей матери Флоранс, я проделала долгую дорогу до дома. Быстро забросив вещи в комнату и нацарапав записку отцу, что буду поздно, я помчалась к Калебу домой. Он жил не так уж далеко от меня. Минут пятнадцать пешком.

Наверняка, его родители были на работе, а противная сестра Пэгги зависала где-нибудь с моим лучшим другом Честером (не знаю, как эти двое сошлись, но их роман начался не так уж давно и только набирал обороты), так что в столь ранний час Калеб должен был быть дома.

Шла неделя зимних каникул и, насколько я знала, по выходным он раньше полудня из кровати не выбирался.

Хоть дом и был закрыт, но я, как близкий друг семьи и девушка Калеба, знала, в каком именно горшочке с цветами (нынче запорошенном снегом) мать семейства, Элизабет, прятала запасной ключ от входной двери. Так что проникнуть внутрь труда не составило.

Тихо напевая что-то себе под нос, я протанцевала по лестнице к комнате Калеба. На самом деле ещё внизу меня должна была смутить громкая музыка, доносящаяся сверху. Но я лишь обратила внимание, что играла одна из наших любимых песен "Дюран Дюран". Первый наш раз мы занимались под неё любовью. А теперь он трахал какую-то суку под неё же. Это ещё больше всё опошляло.

Как завороженная я смотрела на перекатывающие мускулы его спины под гладкой кожей, пока он двигался в извечном ритме. Стар, запрокинув голову, закрыв глаза и приоткрыв рот, стонала.

Я поморгала, пытаясь привыкнуть к полумраку, царящему в доме. Из-за двери раздался резкий женский вскрик, затем приглушённый бархатный голос Калеба, когда он достиг собственной кульминации.

Надо быстрее уносить отсюда ноги, – подумала я и поспешила к лестнице. Но недостаточно быстро.

Дверь спальни за моей спиной распахнулась, выпуская в коридор первые аккорды новой композиции из дорогой стереосистемы и Калеба, успевшего к этому моменту натянуть для приличия боксеры. Вероятно, он собрался прогуляться на кухню за водой, колой или ещё чем покрепче.

– Лили?! – его шокированный голос ударил мне в спину.

– Я уже ухожу, – ответила я.

Ничего умнее в голову мне, конечно, не пришло. Приподняв руки в растерянном жесте, я, спотыкаясь на каждом шагу, буквально слетела с лестницы в холл.

– Эй, стой! – Ступеньки под его весом заскрипели, когда он, касаясь их босыми ногами, спустился следом. И преодолев расстояние между нами за пару шагов, схватил за руку. – Да стой же, – добавил Калеб, когда я попыталась вырваться.

– Отпусти, я хочу уйти, – прошипела я, разворачиваясь к нему лицом.

Он исподлобья, нахмурившись, смотрел на меня.

– Почему ты так рано вернулась?

– О… – Мой рот приоткрылся. – Ты меня обвиняешь в том, что я приехала раньше, чем обещала?

Краем глаза я уловила какое-то движение наверху лестницы и отвела взгляд от Калеба и заметила высокую стройную шатенку, замотанную в волочившуюся по полу простынь.

– Привет, Даяна, – кивнула я, помахав ей.

Та сложила губы трубочкой и вскинула брови, невинно поднимая глаза к потолку.

Калеб обернулся и рявкнул на Даяну.

– Скройся, а!

Девушка, решив не спорить, быстро шмыгнула обратно в спальню.

Затем посмотрел на меня. На этот раз его зелёные глаза умоляли. О чём? Понять? Поверить? Выслушать? Простить?

Я внутренне сжалась и мысленно отрицательно замотала головой.

– Всё не так, Лили, мы просто…

– Трахались, – закончила я за него, иронично приподняв брови.

Закрыв глаза, я глубоко вздохнула и высвободила руку, затем несильно ткнула сжатым кулаком в его идеально твёрдый пресс.

– Мудак ты, Калеб. И давно вы со Стар?..

Я не могла заставить себя закончить фразу.

Калеб запустил пальцы в свои тёмные всклокоченные, наверняка не без помощи Даяны, – зло подумала я, – волосы.

– Это первый раз. Честно.

– Другие были? – сочла своим долгом уточнить я. Раз уж иду, то до конца.

– Нет, – в ужасе воскликнул он и протянул ко мне руки. Намереваясь обнять?

Я отпрыгнула, как ужаленная от его практически обнажённого тела.

– Не трогай меня, – затрясла я головой.

– Хорошо, хорошо, я не трогаю, – он поднял руки, показывая, что мне нечего бояться.

Закусив губу, я посмотрела на широкое, почти во всю стену окно, выходящее в сторону леса. На лапах елей искрился снег. Ветра почти не было. Лучи яркого полуденного солнца отражались от белого покрывала. Мир словно бы застыл. Как и мы с Калебом застыли друг напротив друга. Чего я жду? Почему ещё не ушла отсюда?

– Детка, – протянул Калеб. – Ну, я очень сильно извиняюсь.

– О, да, извинения приняты.

Глаза начало пощипывать от подступающих слёз. Запоздалая реакция.

– Почему? – всё-таки выдавила я зудящий вопрос.

Он запрокинул голову с тяжёлым вздохом, затем посмотрел на меня и снова принялся приводить свои кудри в полнейший беспорядок.

Конечно, он нервничал. И я тоже нервничала, но при стрессовых ситуациях я обычно впадала в почти полнейшую прострацию. На меня словно бы столбняк накатывался. А потом, после, наступал период истерик и слёз. Так вот слёзы уже были близко.

– Лилиан, мы с тобой так редко бываем наедине, ты постоянно отталкиваешь меня, – он на секунду замолчал, убеждаясь, что я понимаю, о чём именно он хочет сказать. – Отказываешь… в интимном плане.