Ксения Каретникова - Признаки беременности

Все, я готова. И даже уложилась всего в двадцать минут.

Макс, видимо, собрался быстрей. Стоит уже у подъезда и ждет меня. На соседе тонкие брюки под джинсу и серая обтягивающая футболка. Вот он нарочно так демонстрирует свое тело? Одетый он ничуть не хуже голого.

– Шикарная женщина, – улыбается он белоснежными зубами, а потом берет меня под руку.

Идем мы пешком, и я начинаю жалеть, что надела каблуки. Однако, пройдя всего лишь один дом, мы заворачиваем за угол, и я вижу красочную вывеску, гласящую, что нужный нам паб вот он, действительно рядом с домом.

Макс открывает дверь и пропускает меня первой.

Захожу и осматриваюсь. Паб как паб: длинная барная стойка вдоль стены с высокими стульями, вдоль окна ряд небольших столиков. Большой флаг Великобритании на потолке и красная телефонная будка в углу толсто намекают о национальной принадлежности этого бара.

Помещение забито людьми чуть больше, чем наполовину, место, судя по всему, пользуется популярностью. Хостес ведет нас к столику у окна и предлагает изучить меню.

Никогда не пробовала эль, а здесь их сразу несколько видов. Выбираю светлый, пейл-эль, а выбрать еду я предлагаю Максу, сообщив, что я всеядна. Было дело, даже змею пробовала.

Официант принимает наш заказ. Мы ждем и молчим, смотрим друг на друга. И только я собираюсь начать разговор с банального вопроса, как у нашего столика материализуется девушка со словами:

– Макс, привет.

Смотрю на нее. На вид лет двадцать пять, может, и меньше. Неестественные большие губы, ресницы как у буренки, а еще и грудь, тоже неестественная, на голове у нее такая шевелюра наращенных волос, что мне становится даже жалко девушку – наверное, тяжело все это, инородное, носить в и на себе.

Перевожу взгляд на соседа, он смотрит на девушку, слегка нахмурившись. Видимо, барышню он не узнает.

– Я Анжела, нас познакомила Милана на выставке Алекса Лавера недели две назад, – кокетливо и чуть шепеляво произносит девушка, меня, она, кажется, не замечает вовсе. – Ты так быстро ушел, что я не успела оставить тебе номер своего телефона, – она лезет в свое огромное декольте и достает из него в несколько раз сложенную салфетку, кладет ее на стол рядом с Максом. Он следит за рукой девушки, продолжая хмуриться. А я вдруг чувствую прилив жара, почти такой же, как был в фитнесе. Что-то участились они.

– Я на минутку, – говорю я и встаю из-за стола. Макс тоже поднимается, а девушка громко фыркает, посмотрев наконец на меня. Я демонстративно кладу свою сумочку на стол, показывая тем самым, что вернусь, и иду в сторону красной будки. Возле нее я приметила дверь с буквами W/M.

Оказавшись в дамской комнате, я замираю у зеркала, включаю воду и брызгаю себе в лицо. Затем беру бумажное полотенце и промакиваю им шею и грудь. Жар немного отпускает, но вот сердце в груди волнуется.

Громкий хлопок сзади заставляет меня дернуться. Из кабинки выходит девушка, почти точная копия Анжелы. В одном инкубаторе их, что ли, штамповали? Она оценивающе смотрит на меня и встает рядом, перед зеркалом. Быстро моет руки, продолжая коситься на мою скромную персону уже через отражающую поверхность.

– Ты ж с Максом пришла? – вдруг спрашивает она. Я молча киваю, готовясь почему-то к худшему. В воображении уже стоит странная картина – как эта фифа цепляется мне в волосы, а я в ответ пытаюсь поцарапать ей лицо. Но нет, слава богу, подобного не происходит. – Имей в виду, – говорит инкубаторская чересчур мягко и слащаво, – он то еще динамо. Одно свидание максимум. Вялый, скорый трах – на большее не надейся.

– Мы уже не в первый раз встречаемся, – с усмешкой отвечаю я. И ведь почти правду. Девушка вытягивает губы трубочкой и, цокнув языком, покидает уборную, непристойно виляя жо… ягодицами.

Фыркнув своему отражению, я еще раз вытираюсь салфеткой и тоже выхожу в зал.

Макс уже сидит в гордом одиночестве, а на столе стоят два полных бокала. Сажусь, делаю большой глоток эля и смотрю на соседа. Он тоже смотрит на меня, а потом резко куда-то мне за спину. Невольно оборачиваюсь и вижу рыжую девушку, только что вошедшую в паб. Она тоже смотрит на Макса, взмахнув в приветствии рукой.

– Скажи, а здесь есть хоть одна девушка, которую ты не знаешь? – не выдержав, спрашиваю я и глотаю еще напитка. Кстати, очень даже вкусного.

Макс пожимает плечами.

– Совпадение.

– Очень прям такое… одна подошла, другая в туалете мне встретилась и вон третья. Ты пользуешься бешеной популярностью.

– Я для них диковинный, – произносит он даже с грустью. – Экзотика.

– Ну, этого никак не утаишь, ты правда заметный. И тут дело не только в оттенке кожи. Ты симпатичный, высокий…

Макс вдруг расплывается в улыбке.

– Ты тоже заметная. Твоя кожа как фарфор, нежная, кажется такой тонкой и хрупкой, – он касается моей руки и гладит ладонь большим пальцем.

– Таких, как я, много, – с усмешкой говорю я, оглядывая зал.

– Нет, Яна, ты такая одна.

Такого я не слышала. И не поспоришь, что я такая одна, хотя мы с сестрой очень похожи. Но каждый человек уникален же?

Не скажу, что я таю от комплимента, но сердце выравнивает свой ритм и жар отпускает. А после того, как мы осушаем наши бокалы, становится вообще хорошо.

Нам приносят заказ. Мы тут же приступаем к еде, попросив официанта повторить нам напитки.

Митболы с луковыми грейви и картофельный салат весьма неплохи. Не скажу, что эти блюда войдут в список лучшего из того, что я ела, но организм гастрономически ликует.

Макс с каким-то странным наслаждением наблюдает за тем, как я ем.

– Что-то не так? – с непониманием спрашиваю я.

– Да нет, все так, – довольно улыбается Макс, – просто ты так аппетитно ешь.

Я отстраняюсь от стола и смотрю в свою тарелку:

– И много.

– И нормально, – поправляет он. – Знаешь, мой отец сейчас живет в более-менее цивилизованной стране в Африке, но у них до сих пор сохранились некоторые традиции племён. Например, они выбирают жен по аппетиту. Если ест нормально и с удовольствием – значит, подходит.

– Очень интересно, – усмехаюсь я, – есть еще какие традиции?

– Касающиеся женщин?

– Угу, – киваю я и запиваю еду элем. Он, кстати, пьётся легко и быстро, я даже решаюсь попробовать другой, более темный и горький.

– Про многожёнство я тебе говорил? Ну так вот, в племени, откуда вышел мой отец, почитают ту женщину, которая родила первого ребенка. Причем случается и так, что это не первая жена, главное – успеть до родов сделать мать твоего будущего ребенка супругой. К ней более трепетное отношение, лучшие подарки, право участвовать в выборе других жен. И у нее есть еще одно право – она единственная, кто может сама расторгнуть брак. А бывший муж обязан ее содержать, даже если она найдёт себе другого.