Янка Рам - По осколкам

Моя девочка…

Моя девочка любимая…

Я так виноват.

Прости меня, пожалуйста!

На припеве её голос срывается, и просто играет музыка.

С колотящимся сердцем я подскакиваю на ноги и вылетаю в зал. Заметив меня, она уходит за кулисы под продолжающую играть музыку. По моей коже идёт дрожь от болезненных, тяжёлых чувств. Желваки сводит.

Срываюсь и… торможу.

Если полечу сейчас за ней через зал, охрана меня перехватит. И я сворачиваю в подсобки.

– Арс!!!

– Всё нормально!

По небольшой лестнице наверх. Ещё пара поворотов…

– Дина… – залетаю в гримёрку.

Вздрагивает. Пепел с её сигареты падает на пол. Глаза блестят.

Закрываю дверь, ложусь на неё спиной.

– Диночка… – сводит спазмом горло.

Мы, застыв, смотрим друг на друга. Я уже и не помню, когда последний раз был так близко к ней. Меня сносит!

– Выйди, – сдавленным шёпотом.

– Нет.

Закрывает глаза.

– Дина, что мне сделать? – делаю шаг к ней, внутри всё пульсирует от разрывающих эмоций.

Не уверен, что у меня будет второй шанс для разговора. А ещё я вижу, что она не может собраться и закрыться от меня. И разбита сейчас не меньше моего. В голове всё путается. С чего начать? Что говорить?! С начала начать?…

– Дин… Я тогда… Не понимаю, как тогда это вышло! Я был в отключке. Проснулся – ты! Хочешь, на детектор сяду?! Я не снимал ту тёлку, я её сам не касался! Не понимаю, как она оказалась с утра рядом! Я не понимаю сам!! Я виноват… – начинаю задыхаться, голос пропадает. – Я не отрицаю! Прости меня…

– Арсенин, – вдруг полностью закрывается она, делая вдох поглубже. – Я желаю тебе сотни этих пустых, грязных тёлок. Чтобы ты утонул в этой пустоте, чтобы захлебнулся в грязи. Чтобы барахтался там, продолжая «не понимать».

Застываю. Больно тебе, Арс? В точку? В яблочко?

В самое!

Сжимаю губы. Они дрожат.

Я слабак, да. Нет, мне не стыдно за это сейчас перед ней. Мне просто больно.

И, заткнувшись, я смотрю в её холодные, равнодушные глаза. Повзрослела… Ожесточилась…

– Пропади туда же, где ты был, сделай одолжение. Не путайся под ногами.

И уходит на сцену, оттолкнув меня плечом.

– Арс, – забираю у него очередную бутылку, раздобытую где-то. – Хватит тебе.

Никогда не может остановиться вовремя. Ни в чём!

– А где Костян?

– Уехал уже. Давай тоже по домам.

– Ува-ров… – заплетается у него язык. – Выпей со мной. Чего-то мне хе*ово…

– Нет, нет, братишка, поехали, – помогаю ему дойти до выхода.

Пока ждём такси, вспоминаю, возвращаюсь, расплачиваюсь с их поваром за наш стол.

Арс уже в ауте. Стоит, облокотившись плечом на стену, взгляд уплывает.

Вытягиваю у него из рук бутылку, ставлю рядом с урной.

– Бросал бы ты бухать, дружище.

– А как выживать, брат?

– Неправильная постановка вопроса. Не бухал бы – не оказался бы в такой жопе. И не нужно было бы выживать.

– Я бы бросил. Если бы она вернулась.

– Опять ты всё путаешь, братишка. Ты брось. А потом уже думай о семье. На*уй ей надо к такому тебе возвращаться?

– Я люблю её…

– А когда с тёлкой этой упал рядом, не любил?

– Ну да…

– Бросай бухать.

На такси довожу до дома, помогаю открыть дверь. И только убедившись, что вырубился, ухожу сам, захлопнув за собой. Ему периодически нужна нянька, да. Арс…

Мне очень жаль, что всё так вышло у него с женой.

Диной.

В груди вибрирует от плотно засевшего там её образа.

Мне больно и за неё, и за него. Ну почему он такой засранец всегда? Ведь очевидно – любит!

А Дина красавица… глаз не оторвать!

Не хочет разговаривать с ним. Быть может, поговорит со мной? С Костей же говорит. А как Костя на неё смотрел… Если бы Арс увидел это, было бы кровопролитие. Как он не замечал всё это время? Хотя Арс всегда зациклен исключительно на себе и многого не замечает.

Всю ночь мне снится Дина и то, как она поёт. Что-то такое тягучее, чувственное, переходящее в горячий шёпот… Только смотрит она почему-то не на того мужчину, с которым сцепился Арс, и не на самого Арса, а на меня.

Какие опасные сны…

С утра не нахожу себе места. Спросить у Арса её адрес? Да только он, ревнивый идиот, в позу встанет. Сам поедет. И накосячит ещё сильнее. Как вчера.

В «Чикаго» её перехватить? Ищу номер этого кабака, звоню, уточняю. Не работает она сегодня. А поехать хочется именно сегодня. Пока не стартанул Арс.

Смотрю на часы – одиннадцать.

Набираю Костю.

– Доброе утро, братишка!

– Доброе.

– Спишь?

– Да какое там! Работаю давно. Это Арс у нас может до вечера спать. А если и я начну, то всё рухнет. Кто-то должен заниматься делами.

– Ясно. Слушай, Костя, мне нужен адрес жены Арса. Дины.

– А зачем? – настороженно.

– Ну как зачем?… – вздыхаю я. – Ты видишь, что с ним происходит?

– Давно любуюсь.

– Так же нельзя.

– Это его выбор.

– Костя, он дочку не видел ни разу. Ну хорошо, он, как мужик, облажался, тут я согласен. Но как отец… Ему даже шанса не дали попробовать.

– А это её выбор.

– Я поговорить с ней хочу. Не знаю… Примирить их, по-человечески. Чтобы разговаривать начали. Боюсь, он начудит что-нибудь. Ты же знаешь его. Скажи мне адрес.

– Сейчас скину. Да только зря ты это затеваешь, Паш. Сам же крайним и останешься, если что.

Костя… Костя всегда не при делах, «если что»!

– Ну и пусть.

Дожидаюсь смски. Читаю адрес, сердце колотится.

– Ну что такое? – психую на себя.

Понравилась…

Красивая очень. Конечно, понравилась. Но это Арса женщина. И я еду туда не для этого – пытаюсь осадить свой ошалевший орган.

Жду вечера. Не факт, что днём она дома. После обеда вырубает, снится опять Дина. Просыпаюсь уже глубоким вечером.

Срываюсь.

Изнутри распирает, словно еду к своей. Но это жена друга. Друга жена, – медитирую я, теряя через какое-то время смысл произносимой фразы.

Жена друга.

Набор букв, твою мать!

На её подъезде кодовый замок. Нажимаю на домофоне номер квартиры.

– Да открывайте так, свет вырубили. Не работает ничего, – вздыхает женщина за спиной.

И я захожу. В подъезде тьма кромешная. Включаю подсветку на телефоне. Поднимаюсь по лестнице, сзади идёт та женщина.

– Вы не подскажете, шестьдесят вторая квартира на каком?

– А ты перед ней стоишь. К Дине, что ли?

– Да.

– А нет её! – открывает она соседнюю дверь.

– Как нет?

– С дочкой она в бассейн ходит. Придёт уже скоро.

– Я подожду.

Сажусь на ступеньки чуть выше её квартиры. Глаза привыкают к темноте.

Через какое-то время дверь подъезда хлопает.