Сергей Огольцов - Хулиганский Роман (в одном, охренеть каком длинном письме про совсем краткую жизнь), или …а так и текём тут себе, да…

– А что это вы делаете?

– Горшки проверяем!

– А как это?

– Давай и твой проверим!

Надо сесть Папе на закорки и ухватить его за шею, пока он крепко держит мои ноги. Совсем неплохо, мне понравилось. Но тут он развернул меня спиной к Маме и я почувствовал как её палец втыкается мне в попу насколько штаны пускают.

– А горшок-то дырявый! – объявляет Мама.

Все смеются и я тоже, хотя мне как-то неловко…

В другой раз Папа спрашивает: «Хочешь Москву увидать?»

– Конечно, хочу!

Подойдя сзади, он плотно прикладывает свои ладони к моим ушам и подымает меня над полом за голову стиснутую между его рук.

– Ну, как, Москву видно?

– Да! Да! – вскрикиваю я.

Он опускает меня туда, откуда брал, а я стараюсь скрыть слёзы – больно ушам расплющенным о череп.

– Ага! Купился? Как же тебя просто обмануть!

(…много позднее, я догадался, что он повторял шутки сыгранные над ним в его детстве…)

По ходу игры в прятки с исчезновением Саши, когда я проверял занавесочный гардероб в прихожей, то заприметил там одинокую бутылку ситра в расселине между стеной и плетёным сундуком. Ситро я обожал всерьёз и единственное, за что мог упрекнуть этот газированный нектар – он слишком быстро испарялся из моего стакана. А в случайно найденном кладе оно явно припасалась для какого-то праздника, а потом забыто.

Я никому не стал напоминать, а на следующий день или на послеследующий, когда никого не было дома, извлёк ситро из-за сундука и поспешил на кухню. Ещё в коридоре мои нетерпеливые пальцы ощутили слабину крышки, которую я сдёрнул и – вскинул бутылку к жаждущим губам… Посреди второго глотка мне дошло, что ситро не то, чтобы не совсем то, а вовсе даже не то. Вернув бутылку в естественную позицию, я обнаружил, что в праздник ситро всё же выпили, а бутылку потом наполнили подсолнечным маслом для хранения. Хорошо хоть никто не видел мою попытку насладиться постным маслом, кроме белого ящичка с красным крестом на дверце—хранилище бинтов, таблеток всяческих и пузырьков из тёмного стекла—посреди стены между ситцевым гардеробом и дверью в кладовку, да ещё электросчётчика над входной дверью, но они не проболтаются…

Моим следующим гастрономическим проступком стала кража свежеиспечённой пышки, которую со всей её компанией из электрической духовки «Харьков» Мама разложила на махровом полотенце расстеленном по кухонному столу. Округло-коричневатые спинки лоснились так соблазнительно, что я нарушил наказ Мамы дать им остыть до общего чаепития. Пробравшись в пустую кухню, я схватил одну и, пряча за спину, уволок в логово на плетёном сундуке в полутёмной ситцевой пещере. Наверное, пышка оказалась слишком горячей, или же чувство вины заглушило вкусовые ощущения, но торопливо заглатывая запретный плод кулинарного искусства, я не получал привычного удовольствия и хотел лишь одного – чтоб эта пышка скорее закончилась. Когда Мама позвала всех на кухню пить чай, я пришёл последним…

Ну а в целом, хотя и неумека, и копуша, я был вполне послушливым ребёнком и чистосердечно старательным, а если что-то выходило не так, то не нарочно, а так уж оно как-то само получалось. Папа ворчал, что моя Лень-Матушка раньше меня родилась и всё на что я годен – это валяться день-деньской на диване с книжкой, ну вылитый Обломов! А Мама возражала, что читать полезно и я даже стану врачом возможно, и белый халат мне очень подойдёт… Становиться врачом я никак не хотел, мне не нравился медицинский запах их кабинетов.

~ ~ ~

В школе Серафима Сергеевна показала нам рамочку—взят квадрат фанеры со стороной в 10 см, а из него изъят квадрат со стороной в 9 см, чтобы получилась рамочка шириной в 1 см. Десяток гвоздиков равномерно вбитых в каждую из двух противоположных сторон превращают рамочку в прообраз ткацкого станка. Толстая шерстяная нить натягивается из стороны в сторону поперёк рамочки, туда-сюда, от гвоздика до гвоздика – это основа, сквозь которую надо пропустить нити всяких других цветов, чтобы получился разноцветный кукольный коврик, очень миленький квадрат 8 см х 8 см. Наше домашнее задание – изготовить рамочку с гвоздиками и принести на следующий урок, родители нам охотно помогут, сказала учительница.

Однако Папы дома не было, он в ту неделю работал во вторую смену, а Мама занята на кухне. Но всё же помогла отыскать фанерку от старой посылки и разрешила взять пилу из кладовой в прихожей. Работал я в ванной, прижимая фанерку ногой к табуреточке, и обе упрямо старались вырваться. Ножовка часто застревала, драла мелкие щепочки из верхнего слоя фанеры, но упорный труд их переупрямил и увенчался кривобоко корявым квадратиком в частых задирках.

Отложив инструмент, я упёрся в капитальную проблему – как выпилить квадрат в квадрате, чтобы получилась рамочка? Попытка выдолбить квадратную дыру стуча молотком по кухонному ножу расщепила моё трудовое достижение надвое. К часу, когда мне было сказано идти спать, я в бесплодных усилиях извёл всю посылочную фанерку и понял, что никак не гожусь в мастера, и потому разревелся перед Мамой на кухне.

Уже совсем-совсем поздно, сквозь сон на раскладушке, я услышал как папа вернулся с работы, но у меня не хватило сил, чтоб проснуться. Не разлепляя глаз, я разобрал его сердитую отповедь Маме: «Что Коля ? Опять Коля ?! Сам знаю, что я Коля », и – уснул окончательно.

Наутро за завтраком Мама сказала: —«Посмотри что Папа сделал тебе для школы». Я обомлел от восхищения и счастья. Фанерная рамочка ткацкого станка без единой выщербинки и задирки, добела зачищена шкуркой. Рядочки гвоздиков на двух сторонах вбиты ровнее, чем под линейку…

Через пару лет Папа принёс мне лобзик с работы, а к нему маленькие пилочки. Я записался в школьный кружок Умелые Руки . С выпиливанием у меня не заладилось, слишком часто ломались пилочки, но всё равно я успел изготовить кружевную фанерную рамочку (с Папиной доводкой и лакировкой) для Маминой фотографии.

Выжигание по дереву получалось намного легче, к тому же мне нравился запах тлеющей фанеры. Папа принёс домой выжигатель, который сконструировал на рабочем месте, лучше чем магазинный. И я скопировал пару иллюстраций к басням Крылова из книги Умелые Руки .

Но это вовсе не означает, будто моё детство проходило среди самодельных игрушек и приспособлений. Ничуть не бывало! У меня имелся набор «Конструктор» из магазина в районном центре. Большущая картонная коробка с отдельными секциями для различных панелей и полосок из чёрной жести со множеством отверстий куда продеваются болтики и закручиваются гаечками в сборке деталей и конструкций, таких как автомашина, паровоз, мельница и что вообще захочешь из книжечки чертежей в наборе Конструктора. Например, два месяца ушло и почти весь запас болтиков с гаечками на сборку башенного крана, который получился выше табурета. Я бы и быстрей закончил, если бы не Сашкино упрямство с его непрошенным содействием, не успеешь оглянуться, а он уже свинтил какую-то деталь без спроса…