Лана Муар - Фиалковое сердце Питбуля

– Я, наверное, чем-то тебя обидел или испугал, – произнес Назар, все так же улыбаясь. – Разрешишь мне тебя проводить, а лучше попробовать загладить свою вину?

– А? – спросила я и кивнула. Больше соглашаясь с предложением пройтись, чем с заглаживанием какой-то вины.

– Я возьму, Эвридика?

Назар перевел взгляд на мою сумку, и я снова кивнула, окончательно теряясь от бархата в его голосе. Он, спокойный и уверенный, окутал мое, заходящееся в сумасшедших попытках сбежать, сердце, а оно бумкнуло в ответ и забарабанилось вновь от прикосновения ладони к моим пальцам. Странное, но до ужаса приятное ощущение очень похожее на лёгкое поглаживание, скользнуло по моей коже, отзываясь не менее приятными мурашками, щиплющими затылок. Я зачем-то вновь кивнула, выпуская ручки сумки, а Назар снова спросил:

– Можно я приглашу тебя на ужин, Эвридика?

– Да.

Наверное, я бы согласилась на любое предложение, спроси он меня с той же пьянящей интонацией, произносящей мое имя. Ведь от нее по венам уже понеслись будоражащие голову пузырьки и в коленках появилась знакомая слабость. Видимо Назар каким-то образом это почувствовал, а я не удивилась его предложению доехать – идти в таком состоянии у меня не получилось бы при всем желании. Черный внедорожник, предупредительно распахнутая дверь и поданная ладонь. Снова это лёгкое поглаживание и мурашки на затылке. Боже, я не узнаю себя, но почему-то улыбаюсь в ответ на улыбку Назара и мотаю головой – нет, я совсем не против поужинать в «Генацвале». Не против, но зачем-то говорю, что через два часа мне нужно быть дома и заехать в магазин.

– Два часа – практически маленькое свидание, Эвридика.

Пьянящие пузырьки лопаются один за другим, выпуская в кровь что-то новое и тягучее. Только мне совсем не страшно. Это новое очень приятное и больше интригует, чем пугает. Странное ощущение, но мне оно нравится. Наверное, так же, как и звучание своего имени. Я не думала, что оно может быть таким… таким… таким же, как шоколадный мусс.

Усадив Эвридику, обхожу машину сзади и бросаю испепеляющий взгляд в сторону притаившегося за двумя микролитражками «Крузака». Там, за тонированным лобашом, Глок. Увязался за мной, хотя я и сказал, что сегодня он свободен, и теперь делает вид, что пялится по сторонам, но не в мою сторону. Скрипнув зубами, тру пальцами подбородок, одним проводя по горлу – лично прирежу, если вздумает попасться на глаза Эвридике, – и сажусь за руль, чтобы поехать в «Генацвале». Конечно можно было выбрать какое-нибудь другое место, ту же кофейню, например, но в моем понимании ужин и пирожные – два понятия, в котором второе может дополнять первое, как десерт, но никак не быть основным блюдом. Плюс Эвридика после репетиции скорее всего тоже голодна и вряд ли хочет тратить время на готовку. И два часа, выделенных мне – прямой намек. Она устала, а мне не хочется, чтобы ей пришлось из-за меня отказывать себе в отдыхе. Будь моя воля, я бы заказал что-нибудь домой и отправил Эвридику в ванную. С гидромассажем. В голове тут же загудело в ответ на подкинутую картинку, где она нежится в пене, прикрыв глаза, и вокруг маленькие танцующие огоньки свечей… Я бы многое отдал, чтобы увидеть это воочию, но давлю одно желание другим и концентрируюсь на дороге и машинах перед моей. Сегодня у меня другие задачи на вечер. И одна из них – показать Алико, что с Нани ничего не будет. Плод его желаний и фантазий и моя реальность в отношениях к девочке останется ровно на том же месте, где была все время, и не сдвинется дальше ни на йоту. У девочки своя жизнь, свои планы на нее, и я просто помогу им осуществиться. Ничего большего, никакого замужества. Нанико не та, кого я хочу видеть с собой рядом, а я не тот, кто ей нужен. Тот же Руслан, мальчишка из ее параллели, подходит девочке гораздо больше. Вьется за ней хвостиком и лишний раз боится взять за руку. Улыбаюсь, вспомнив отчет Боска, проводившего парочку с дискотеки и невольно перевожу взгляд на ладони Эвридики и ее тонкие пальцы, которые подмывает взять в свои и согреть. Кровь снова вскипает и бьёт набатом в виски, я мотаю головой, гоня от себя прочь наваждение, гудящее горнилом, шарахающее по венам и нервам раскаленной плетью.

– У тебя болит голова?

– Нет. Почему ты так подумала? – рывком выдергиваю себя в реальность и тянусь к бутылке воды в подстаканнике, чтобы избавиться от хрипоты в голосе.

– Морщишься, – щеки Эвридики заливает румянец, будто она увидела все мои мысли, а я делаю жадный глоток и снова мотаю головой:

– Нет. День суматошный.

– А разве архитекторы не сидят в офисе за своими досками или на чем вы рисуете проекты?

В ее вопросе столько наивности, что я улыбаюсь и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, а потом на вспыхнувший желтым светофор, плавно нажимаю на педаль тормоза, чтобы за время пока горит красный посмотреть в фиалковые глаза.

– Мне кажется, что ты немного не в курсе, чем занимаются архитекторы, да?

– Вообще представления никакого, – жмет плечами в ответ, а сама гипнотизирует меня, не моргая, будто ей на самом деле это интересно.

– Ты снова хочешь поговорить о моей работе?

– Не знаю. А ты не хочешь? – смущенно отводит взгляд первой, смотрит на свои пальцы, дергающие край куртки, и сцепляет их в замок.

– Давай тогда вопрос за вопрос? Я тоже понятия не имею, чем занимаются балерины.

– Ну у нас все просто. Репетиции, репетиции, репетиции, – смеется, жмет плечами.

– У нас тоже просто. Эскизы, чертежи, макеты, – улыбаюсь в ответ. – Правда сейчас за досками никто не сидит. Все на компьютере чертится.

– А это сложно?

– Не особо, когда ты знаешь, что и как делать. Сложности начинаются, если заказчик сам не знает, что хочет видеть.

– В смысле, не знает?

– Так-так-так! Вообще-то сейчас моя очередь спрашивать.

– Извини.

Эвридика краснеет до корней волос, а мне хочется влупить себе ладонью по лицу и кивнуть в ответ на громкое «идиот», прозвучавшее в голове.

– Ничего страшного, – трогаю машину, объезжая застывшее на перекрестке такси и вспоминая подходящий проект. – У заказчиков практически всегда отсутствует привычное для меня техзадание. Самое распространенное, что они говорят – «хочу что-нибудь такое», а что они вкладывают в это «такое» – загадка, ответ на которую они чаще всего сами не знают. Не так давно я делал проект дома, и от изначального запроса до финального варианта он изменился до неузнаваемости. Как бы тебе объяснить, – хмурюсь, боковым зрением отмечая, что Эвридика уже не теребит свою куртку и снова смотрит на меня. – Сперва заказчик хотел дом с окнами в пол везде, где только можно, эдакая воздушность во всем, а когда посмотрел на примерный вариант, начал вносить правки, потом ещё и ещё, и ещё. И в итоге получилось, что ему в принципе нужна была только открытая терраса, а все остальное свелось к стандартной типовой коробке, которые отличаются друг от друга только отделкой.