Лана Муар - Фиалковое сердце Питбуля

– Знаешь, что мы пропустили, Эвридика?

– А? – я выныриваю из своих фантазий, но вместо ответа Назар показывает мне ладонью на открытый павильончик со стойкой и маленькими воздушными шариками, закрепленными на дальней стене.

Мы уже были в похожем, в дальнем конце парка, где стреляли из воздушных ружей по движущимся мишеням-уткам, мелодично звякающим на попадание по ним, а этот, с шариками, показался нам уже скучным и не таким интересным. Всего лишь дротики и шарики – сомневаюсь, что кто-то вообще подходил к стойке, чтобы проверить свою меткость, но небольшая очередь говорила об обратном.

– Мы же решили попробовать все, Эвридика Васильевна?

– Ну я даже не знаю, Назар Георгиевич, – притворно хмурю брови, смотря на мальчишку, увлеченно бросающего дротики, и пожимаю плечами. – Мне кажется, это вообще скукота.

– А мне кажется, вы просто прикрываетесь скукотой, а на самом деле боитесь, что не попадете ни в один.

– Что!? Я и не попаду!? – вспыхиваю в одну секунду и подскакиваю на ноги. – Так-то я попала в три утки! А они двигались, если что! Пойдем!

– Да нет, это действительно скучно, – Назар морщится, но мне уже попала вожжа под хвост:

– Нет, Назар Георгиевич! Пойдем! Сам сказал, что все попробуем, вот пойдем и попробуем! – я дергаю его за ладонь, тяну к павильону и встаю в конец очереди, презрительно фыркая на уговоры пойти и пострелять из ружья. – Нет уж! Потерпите, Назар Георгиевич! Я вас за язык не тянула.

Все время, пока очередь не доходит до нас, меня не покидает ощущение, что я снова попала на уловку, но не могу не улыбнуться с какой лёгкостью Назар это провернул. Он выкладывает на стойку купюру, мужчина подаёт мне десять дротиков и отходит в сторону, улыбаясь подначивающему комментарию, что опыт подсказывает Назару в кого я попаду раньше.

– Не мешай! – огрызаюсь, хихикая, а сама беру первый дротик и, прищурившись, бросаю его в стену с шариками. Мимо.

– Я же говорил, что вы та еще мазила, Эвридика Васильевна, – комментирует мой промах Назар, только я беру второй и бросаю его чуть выше.

Лопнувший шарик, мое радостное «видел?» и хмыканье в ответ. Из оставшихся восьми попыток успешными оказываются пять, и я гордо оборачиваюсь, показывая на освободившееся место у стойки:

– Сможете повторить мой успех, Назар Георгиевич?

– Это вызов, Эвридика Васильевна? – с улыбкой спрашивает он.

– Да!

– А какой приз?

– Ха! Приз? – задумчиво смотрю на его губы и, понимая, что скорее всего Назар сможет поразить больше шести шариков, делаю самое безрассудное и в то же время идеальное предложение. – Поцелуй.

– О-хо-хо! Какие огромные ставки!

– Испугался? – теперь уже моя очередь его подначивать, и я постукиваю пальцем по стойке, намекая выложить на нее деньги. – Струсил? Ну же, признайся, что струсил и боишься не попасть!

– Не дождетесь, Эвридика Васильевна, – Назар достает из кошелька деньги, взвешивает в ладони дротик, а потом спрашивает у мужчины, показывая на огромного плюшевого медведя, одного из призов за меткость, – Сколько на этого пушистика настрелять надо?

– Пятьдесят.

– Шикарно, – хмыкнув, Назар кладет на стойку еще несколько купюр. – Дайте еще сорок. Хотя бы попробую.

Расстегнув молнию на куртке, Назар разминает плечи, берет несколько дротиков в левую руку, а правой ладонью зажимает один оперением наружу, словно это нож. Неуловимо быстрое движение, громкий удар и хлопок лопнувшего шарика, следом еще один, и еще, и еще. Небольшая пауза, после которой удары и хлопки повторяются снова. У меня лезут глаза на лоб, а Назар дротик за дротиком вколачивает их с легкостью профессионала. Улыбаясь, берет новую партию, и каждый бросок неизменно попадает в цель – ни одного мимо. Двадцать, тридцать, сорок. Из последней десятки Назар откладывает один в сторону, а остальные девять все так же попадают в шарики с гулким ударом.

– Ого! – выдыхаю я.

– Ага, – кивает он и показывает на последний дротик. – Бросишь?

– Не-не-не! – мотаю головой и вскрикиваю, когда Назар не глядя берет дротик и бросает его в сторону щита с шариками. Ведь могли выиграть!

Хлоп!

Я удивленно смотрю на стену, утыканную дротиками, на плюшевого медведя, которого выиграл Назар, потом на мужчину с трудом выдергивающего дротики двумя руками и, хлопнув ресницами, перевожу взгляд на улыбающиеся губы.

– Я могу забрать свой приз, Эвридика Васильевна?

– Да, – киваю.

– Благодарю вас за прекрасный вечер.

Назар берет мою ладонь в свою и, развернув ее, мягко целует в сгиб запястья. Я ждала поцелуй в губы, но то как отозвался внутри меня этот…

Если бы можно было вернуться в то мгновение, растянуть его во времени, разделить на крохотные кусочки-кадры, разобраться в каждом из них, чтобы насладиться ещё раз, а потом повторить и раствориться в нем, захлебнуться им снова…

Я трогаю свое запястье, а на затылке вновь высыпают мурашки, от которых в груди запинается дыхание и сердечко срывается вприпрыжку куда-то далеко и высоко, разгоняя по венам пузырящуюся эйфорию. Секундное замешательство – расстроилась, и следом, шквалом, волной с головы до ног та самая эйфория. Как устояла и не упала, когда ноги ослабели в миг и превратились в желе? Как смогла дойти до мотоцикла и сесть на него? Как доехали до дома? Не помню. Ничего не помню. Кажется все мои мысли выпорхнули из головы от лёгкого прикосновения губ и нехотя стали возвращаться обратно лишь после бархатного: «Спокойной ночи, Эвридика». Боже! Как так можно говорить? Как так можно произносить мое имя, что мне хочется услышать его ещё раз? Не знаю. Ничего не знаю. Только глупая улыбка снова возникает на губах, и я утыкаюсь лицом в плюшевого медведя, которого сперва посадила на тумбочку, а потом сграбастала в обнимку и не выпускаю из рук уже битый час или два. Я потеряла счёт времени, не заметила, как Манька перестала допытываться, что со мной произошло, и уснула. Она видит уже десятый сон, а мне все не спится. Я лежу, лежу, лежу. Пьяная от своей смелости спорить на поцелуй и ошалевшая от того каким фейерверком он расцвел внутри. Боже… Ну почему нельзя отматывать время назад!? Всего лишь повторить одну секунду. Не менять – я не хочу ничего менять, – просто повторить и почувствовать ещё раз прикосновение губ к запястью.

Тянусь к телефону лежащему на тумбочке, чтобы посмотреть время, но увидев три тройки на экране, не кладу его обратно, а разблокирую и лезу поискать в каких соцсетях есть страничка Назара.

«Просто узнаю и лягу спать,» – обещаю, что так и сделаю, но зелёный индикатор онлайна в «ВК» в одно мгновение стирает данное себе самой обещание. Меня подмывает что-нибудь написать Назару, спросить почему он не спит или хотя бы просто отправить заявку на добавление в друзья. Подмывает и тут же стопорит.