Gabriel Costa - За стенкой. История Отиса Ревиаля

– Если ты прямо сейчас не вставишь ей в рот кляп, я ограблю охотничий магазин и устрою вам обоим «Сияние»! Три утра! Мужик, дай поспать!

Крик и стук кровати остановились на несколько секунд, послышался издевательский смешок, и все вновь продолжилось. Отис посмотрел в окно. Он часто делал так, когда не мог найти себе места или хотел сбежать. В детстве – от большой озлобленной девчонки, в школе – от тупых одноклассников. Здесь третий этаж. Та к что убиться не получится, а становиться калекой из-за соседа с неконтролируемым либидо не входило в его планы. Он сел на кровать и зажал уши. Зато теперь понятно, почему их крыло в общежитии полупустое. Отис думал, вот оно, спасение от затянувшейся бумажной волокиты, ему больше не придется бороться за комнату. Определённо лучшее решение в его жизни.

– Ну и чем я заслужил очередную осаду Иерихона? – Он развернулся и злобно посмотрел на стену. – Ох, а стена еще на месте…

– Мистер Ревиаль, вы что, спите?

Отис не спеша открыл глаза и, едва удержавшись от зевка, растерянно посмотрел на профессора. Воцарилась тишина. Профессор сверлил его недовольным взглядом. Отис же пытался понять, какого черта здесь происходит. Терпение мужчины иссякло, и он, вздохнув, закатил глаза.

– Почему вы спите на моей лекции? Я тоже не горю особым желанием стоять здесь в девять часов утра и читать одно и то же из года в год, но это моя работа. А ваша работа – слушать и понимать. Повторяю еще раз, почему вы спите на моей лекции, мистер Ревиаль?

– Я не сплю.

Лицо профессора окаменело. Было непонятно, что в этот момент он испытывал: злость или недоумение. И Отис не осуждал его. Ответ явно требовал хорошей доработки. С другой стороны, не мог же он сказать, что его слишком громкий сосед всю ночь нападал на беззащитную девушку, используя вместо ножа нечто другое. Он догадывался, что нормальные люди не издают подобных звуков во время секса. Отис до сих пор оставался девственником, но так орать в первый раз точно не собирался. Какой-то парень наклонился к нему и прошептал:

– Чувак, ты храпел.

– Я не храплю. – Его лицо мгновенно приобрело раскаленно-красный оттенок, еще секунда – и от стыда у него пойдет пар из ушей. Отис почувствовал головокружение. Кажется, сейчас его вырвет.

– Храпел! – хором поддержала вся аудитория.

Отис в ужасе натянул капюшон. Он начал учиться здесь всего несколько месяцев назад, а уже успел так страшно облажаться, умудрившись уснуть на вышмате. На лекции, общей для всего потока. Сидя за первой партой. До конца занятия оставалось всего двадцать минут, но ему хотелось бежать отсюда, не дожидаясь конца. К несчастью, он сидел в середине ряда. Единственным выходом было бы оттолкнуть профессора и перепрыгнуть парту. Мысли упрямо кричали: «Беги!», – но опозориться еще сильнее он не собирался. Он виновато поднял глаза на учителя.

– Простите. Если хотите, я покину аудиторию, – шепотом проговорил Отис.

– Не стоит, мистер Ревиаль. Если вы пообещаете не заглушать мой голос своим храпом, можете оставаться. – Отис начал покрываться красными пятнами. Неужели его храп был настолько громким? Может, еще не поздно забрать документы? – Снимайте капюшон. Итак, мы остановились на понятии хаоса…

– Спасибо. Извините. – Отис вылез из своей раковины и уставился на тетрадь. Прекрасно! Он напускал слюней. Теперь ее остается только выбросить. Он попытался разобрать тему лекции, но так и не смог. – Отлично. Чувствую, я завалю математику.

– Не завалишь. Профессор Малькольм хороший мужик. Мой брат окончил университет пару лет назад и рассказывал о нем. Он забудет, даже фамилии твоей не вспомнит, – прошептал брюнет, сидящий рядом с Отисом. – Прости, я не представился. Джеймс, студент по обмену, приехал из США. Франция хорошая страна, а Париж красивый город.

– Сбежать бы из этого города. – От смущения Отис вжал голову в плечи. Казалось, что теперь каждый смотрит на него. Вспомнив, что не представился, он повернулся к Джеймсу и протянул руку, пока профессор писал что-то на доске. – Меня зовут Отис Ревиаль.

– Приятно познакомиться.

Единственное, что ему оставалось делать, – сидеть и пялиться на доску. Писать все равно было не в чем. До конца лекции оставалось пятнадцать минут, и спасаться от позора бегством уже не имело смысла.

Профессор Малькольм лишь на секунду задержал на нем взгляд, когда тот уходил. Отис опустил глаза и постарался затеряться в толпе. Он вылетел из аудитории, как пробка из бутылки, забыв, куда ему нужно теперь идти. Он лишь помнил, что дальше семинар по вышмату. Ведет его Эмма, девушка с косой челкой, аспирантка профессора Малькольма. Отис опустил глаза и вылетел из аудитории. Ему было жизненно необходимо побыть одному, привести мысли в порядок, успокоиться. Достав телефон, он проверил расписание. Прекрасно. Он убежал в другое крыло. Опоздание – вот чего действительно не хватало его рушащейся репутации.

– Ну, хоть на практических я должен показать себя с лучшей стороны. – Отис вздохнул и быстро зашагал в нужную сторону.

Раздался звонок, и Отис едва не подскочил со своего места. Клавиатура с грохотом упала на стол, сзади послышались смешки. Он попытался понять, в чем причина смеха. Напряг память. Вот его посадили что-то решать на компьютере, секунда – и пара закончилась. Отис всмотрелся в свое мутное отражение на мониторе. На лице отпечатался красный след от клавиатуры. Не может быть! Он опять уснул, и в этот раз его никто не разбудил. Он закрыл лицо руками. Такими темпами его скоро выгонят из университета. Как же сильно ему хотелось уронить голову на подушку и проспать до самого выпуска. Отис зарычал.

– Месье Ревиаль, профессор Малькольм попросил не трогать вас. Но клавиатуру все же придется починить или купить новую. Займитесь этим на неделе. – Эмма указала на клавиатуру и направилась к своему столу.

Отис опустил взгляд на стол: вряд ли такое подлежит восстановлению. Перед тем как заснуть, он достал бутылку воды и, видимо, не закрыл. Он отключил клавиатуру от системного блока и обмотал вокруг нее шнур, пообещав себе, что устроит мастер-класс по скоростному печатанью для носа своего соседа. А лучше будет бить ею по стене сутки напролет и орать как сумасшедший. Он резко поднялся с места. Сейчас у его группы было окно, и он с чистой совестью мог пойти в кампус поспать. Вот только тогда разбудить его не сможет ни будильник, ни телефон, ни пожарная сирена, ни взрыв ядерной бомбы. А его личный «будильник» за стеной, вероятно, сам отсыпается. Он вздрогнул, когда кто-то похлопал его по плечу и, развернувшись, увидел Джеймса.

– Чувак, прости. Она просила тебя не трогать. – Отис состроил страдальческое лицо. – В этот раз ты хотя бы не храпел.