Робин Уэллс - О, малышка!

В сердце Энни возник крошечный огонек надежды. Может быть, это их шанс. Ее пугало, как страстно она желает этого. Она сжала руку Сьюзен:

– Благодарю вас.

– Не стоит. Мне хочется, чтобы моя внучка жила неподалеку. – Она сделала еще глоток. – Вы ведь не возражаете, что я считаю Маделин своей внучкой?

– Для меня это честь, – искренне призналась Энни. – Маделин повезло, что в ее жизни появились вы. – Она улыбнулась Сьюзен. – Мне тоже.

Глаза Сьюзен подозрительно повлажнели.

– О, дорогая, я сейчас разревусь. – Она взяла в руки чашку. – Я лучше допью свой чай, пока не проснулась Маделин.

Сделав еще пару глотков, она протянула чашку Энни. Обхватив чашку ладонью, Энни трижды повернула ее по часовой стрелке, затем осторожно перевернула ее на блюдце вверх дном. Она молча посчитала до семи и заглянула в нее.

Сьюзен придвинулась ближе:

– Что вы видите?

Энни смотрела на мокрые чаинки. О Боже! Бабушка всегда предупреждала, что нельзя пугать людей, но чаинки в чашке Сьюзен легли плохо. Она колебалась.

– Скажите мне правду. – Голос Сьюзен был тверд. – Я хочу знать.

Энни, сделав глубокий вздох, приступила к рассказу:

– От вас уходит что-то очень ценное для вас. Кто-то пытается его отобрать.

– Мой брак? – прошептала Сьюзен. Энни повернула чашку.

– Это касается любви и чего-то очень дорогого вашему сердцу.

Глаза Сьюзен стали огромными, и она прошептал:

– Том изменяет мне?

Энни снова заглянула в чашку.

– Вам пока еще верны, но это изменится. Если вы как-то не повлияете на ход событий, то можете потерять все.

– Что я могу сделать?

Энни, нахмурившись, рассматривала чаинки.

– Вижу символ войны. Вы должны бороться за свою любовь.

– Бороться? – сникла Сьюзен. – Но я не знаю как.

– Значит, вам нужно научиться. – Энни уставилась в чашку. – Вы должны бороться, чтобы сохранить любовь. Здесь это ясно сказано.

– Но я не знаю как! – Лицо Сьюзен осунулось, в глазах появилась растерянность. – Я не умею конфликтовать, я так воспитана. Это вошло в меня на всю жизнь. Кроме того, каждый раз, когда я в чем-то не соглашаюсь с Томом, он просто уходит. Мне от этого становится так плохо, что я ему всегда уступаю.

– Может быть, вы должны бороться не с Томом, а за него. Я вижу букву «К». – Энни посмотрела на Сьюзен. – Вы знаете кого-то, чье имя начинается с этой буквы?

Сьюзен побелела:

– Господи! Какой ужас!

– Значит, «да». Сьюзен кивнула:

– Келли. Она адвокат. Я несколько месяцев уже подозреваю, что она преследует Тома.

– Чайные листья говорят, что у вас очень сильная интуиция.

– И что же я должна делать?

Энни не отрываясь смотрела в чашку.

– Следовать ей.

– Может, тут есть какие-то подсказки? Как мне бороться?

Энни повернула руки вверх ладонями:

– Мне очень жаль, но гадание на чайных листьях не дает ответов. Оно просто помогает указывать путь.

Глаза Сьюзен молили.

– Может, есть что-то еще? Что подскажет мне, как я должна поступить.

– Я ничего не вижу. Извините. – Внезапно Энни пришла в голову одна мысль. Бабушка как-то воспользовалась этим. Она сказала, что иногда ответ надо искать на блюдечке.

Она подняла блюдце, на которое опрокидывала чашку. Сьюзен наклонилась вперед:

– Что вы видите?

Энни уставилась на узор из чаинок на блюдечке.

– Коготь.

– Что это значит? Мне надо выцарапать ей глаза? – болезненно улыбнулась Сьюзен. – Вы можете меня представить в такой ситуации?

Энни улыбнулась. Дама типа Сьюзен участвует в скандале? Она отрицательно покачала головой.

– Блюдечко должно помочь гадалке. Это послание для меня. Оно означает, что я должна направить вас. – Энни на минуту закрыла глаза. – Коготь. – Она позволила себе расслабиться, мысли ее растекались, пока не сложились в образ. Энни резко открыла глаза.

– Поняла! Идемте со мной. – Ее стул заскрипел на деревянном полу, когда она, поднявшись, направилась опять в гостиную. Энни снова достала ключ с крышки аптекарского шкафчика, открыла стеклянные дверцы. Вынув жестяную баночку, протянула ее Сьюзен, затем старательно заперла аптечку.

Сьюзен прочла надпись на крошечной наклейке.

– Пудра для чесотки? Энни кивнула:

– Бабушке это дала ее мама в день свадьбы и сказала, что если у дедушки вдруг возникнет желание погулять на стороне, она должна ему это дать.

Сьюзен засмеялась:

– Схожий случай. Но что мне с этим делать? Энни пожала плечами:

– Я не знаю. Я только знаю, что это должно быть у вас. Сьюзен взяла баночку в руки:

– Может, это талисман на удачу? Напоминание, что я должна следовать своей интуиции.

– И бороться за свою любовь, – добавила Энни.

– Похоже, что вам это тоже пригодилось бы, – улыбнулась Сьюзен, и они пошли обратно на кухню. – Я позвоню Джейку, как только приеду в Талсу. Я скажу ему, что вы должны побыть вдвоем, и буду настаивать, чтобы мне на уик-энд привезли Маделин.

У Энни забилось сердце. Она смотрела, как Сьюзен положила баночку в сумку.

– А что мне делать, когда я останусь с ним наедине? – спросила она.

Сьюзен накинула ремень сумки на плечо и усмехнулась:

– Уверена, вы что-нибудь придумаете.

Том резко поставил на стол стакан с апельсиновым соком, расплескав его по зеленой льняной скатерти. Он нахмурился, глядя через стол на Сьюзен.

– Да я за один стол с этой потаскушкой не сяду! Сьюзен поправила пояс своего шелкового халата:

– Энни не потаскушка, она молодая очаровательная женщина. Они с Джейком будут в этот уик-энд в Талсе, и с нашей стороны было бы мило пригласить их на обед.

– Ах, даже так? Она заманила Джейка в этот брак меньше чем через месяц после того, как они встретились.

– Это была идея Джейка.

– Вздор, у него же есть здравый смысл. Мне, во всяком случае, так казалось.

Сьюзен наклонилась вперед:

– Ты разрушаешь этим свои взаимоотношения с Джейком. Энни теперь его жена. Если бы ты увиделся с ней, дал ей шанс, то уверена, она бы тебе понравилась.

Том скривил губы:

– Она не понравилась бы мне, даже если бы была реинкарнированной матерью Терезой.

– Том, но послушай, что ты говоришь?

– Я не могу сидеть здесь и наблюдать, как эта женщина занимает место Рейчел.

– Она не пытается занять чье-либо место.

– Что с тобой? – спросил Том. – Твои знахари и пилюли так действуют на тебя, что ты забыла о собственной дочери?

Злоба, звучавшая в его голосе, ранила Сьюзен даже больше, чем слова. Поднявшись, она взяла свою чашку и спокойно прошла к столу, на котором стоял кофейник.

– Дело не в забвении, а в том, что жизнь продолжается. – Сьюзен взяла в руки кофейник. – Мой врач, кстати, говорит, что твой безрассудный гнев не что иное, как скрытый страх. Страх перед тем, что ты сам смертен, как и все. – Сьюзен налила себе в чашку кофе. – Он считает, что ты боишься смерти.