Нина Князькова - Совести нет

Догнала его на крыльце конторы.

– Довезешь до стройки? – Спросила, все-таки решив немного поработать.

Он растерянно кивнул и пошел к машине. Только в салоне откинул голову на подголовник и тяжело вздохнул.

– Господи, как напиться-то хочется, – протянул он.

– Не поможет, – напомнила. Это не первый раз, когда он из-за Ольки выпить хотел.

– Знаю. Господи, как Виталик год без Надьки своей жил? Она же его тоже изводила чуть не каждый день…, – он завел двигатель. – Медаль ему за терпение вручить надо, – хмыкнул он.

– Думаешь, он Надьку не изводил? – Фыркнула я. – Там вообще неясно было, кто кого.

Толик как-то странно на меня посмотрел.

– Думаешь, Ольке тоже плохо? – Вдруг спросил он, выводя машину из деревни в сторону стройки. Затем сам же ответил. – Ну, конечно, плохо. Я же ее бью до синяков, – он громко скрипнул зубами и сильно хлопнул ладонью по рулю.

– Ты же не нарочно. Наверное. – Добавила, покосившись на него.

– Нарочно, Вик. За руку схватил, чтобы она снова не убежала из кабинета, пока меня не выслушает. Сжал слишком сильно, когда она меня снова старым уродом обозвала…

– Толь, ей всего семнадцать…, – напомнила.

Он грустно улыбнулся.

– И ты туда же. Да мне ни одна баба, даже тридцатилетняя, так мозг не выкручивала, как эта пигалица. Тоже думаешь, что я слишком старый…

– Да я не про это, – перебила его. Кто его знает, что у него там, в страдальческих мужских извилинах бродит. – Я про то, что ты слишком многого ждешь от неопытной девчонки. Она, конечно, жутко умная, но опыта ей явно не хватает.

– Еще б она в этом возрасте опытной была! – Вспылил он.

– Ой, моралист, – хихикнула я. – Ты себя в ее возрасте вспомни, – предложила.

Кажется, зря. Гарин помрачнел, резко остановил машину у коттеджа, где гонял строителей Артем.

– Знаешь, если учесть, что я в семнадцать лет бросался на все, что хоть немного шевелится, то страшно становится. А если она себе кого-нибудь найдет своего возраста? – Мрачно спросил он меня.

Я задумалась.

– Так, давай я с Артемом быстро поговорю, и поедем к тебе чай пить и разговаривать. Он кивнул.

Я выскочила из машины и подошла к Догилеву, который стоял с лазерным уровнем, а трое рабочих ставили панель на нужное место. У соседнего дома суетилась еще одна бригада. А мои отделочники доделывали первые дома.

– Артем, вы до завтра успеете? Мне еще померять все нужно, – перешла сразу к делу.

Главный прораб отвлекся и удивленно на меня взглянул.

– Машка в деревне хоть? – Спросил он, не ответив на вопрос. За сестру беспокоится.

– Да, – кивнула. – Так что со сроками?

Он задумался.

– В принципе, тут осталось работы часа на четыре. Поднажмем немного. Думаю, что успеем. Мужики к утру с объектов мусор уберут, и можешь приступать. – Разрешил он.

– Отлично, – я улыбнулась и поспешила к машине Гарина. Забралась внутрь и уверенно сказала. – Пока Олька в деревне находится, никого не найдет.

– Почему? – Полюбопытствовал замдиректора.

– Потому что все работоспособные парни сейчас или экзамены сдают, или в армию ушли, или здесь работают до седьмого пота, – ответила. Толик облегченно выдохнул и потрепал меня ладонью по макушке. Я вывернулась. – А вот когда Олька поедет в город сессию сдавать, тогда может кого-нибудь и подцепить.

Гарин снова напрягся.

– Вот умеешь ты утешить, – фыркнул он.

– Зато тебе больше не хочется пить, – улыбнулась я.

Он задумался на пару секунд и кивнул.

– Действительно, не хочется, – решил он. – Слушай, а чего у тебя на пальце кольцо? Еще и дорогое такое…

Я загадочно хихикнула.

– Если к чаю будет твой смородиновый джем, то все расскажу.

Артур

– Сейчас на стройку заедем, посмотрим, как продвигается. – Предупредил меня Евгений Лаврентьевич.

Мы десять минут назад заехали к Анне Николаевне и оставили там Лидию Васильевну, которая решила остаться на ночь в деревне и понянчиться с внуком, а сами отправились к месту стройки. Машину бросили у первого же дома, решив прогуляться и посмотреть на уже сделанную работу.

– Неплохо. – Оценил командир, заглядывая за невысокие заборчики.

К каждому дому было прикреплено шесть соток земли для личного пользования. Я тоже осматривался. Дома действительно были сделаны на совесть, да и вообще весь концепт качественно продуман.

Мы были уже у четырнадцатого дома, когда заметили бригаду, которая возилась в конце будущей улицы. Командир внимательно осматривал дом, а я почему-то обратил внимание на подъехавшую к строителям машину. С переднего сиденья выпорхнула Вика. Моя Вика. Я тут же шагнул к ближайшему дому, маскируясь в его тени.

Виктория меня не заметила. Она подбежала к Артему, сказала ему пару слов, покивала, улыбнулась и бросилась к машине, где сидел еще один мужик. Я пригляделся. Анатолий Гарин, красавчик из конторы Догилевых. С ним Вика много общалась, я даже уверен, что между ними что-то было…

Замер, когда этот мужик ласково потрепал девушку по черной макушке. Виктория засмеялась. Я так и стоял и почти не дышал, даже когда они отъехали. Сердце билось, как бешеное. А я-то думал… Дебил. Кольцо надел, фиктивный брак предложил и решил, что она для физического здоровья никого не имеет?

– Измайлов, ты чего? – Командир тряхнул меня за плечо.

Я резко дернулся и пошел к машине.

– Там подожду, – ответил.

Шулетов точно все видел, так что объяснять что-то я смысла не видел. И правда, командир подошел к Артему, быстро с ним перетер и подошел к машине. Едва он сел, я рванул с места, стараясь хоть во время вождения спустить пар. Командир молчал ровно до тех пор, пока мы не подъехали к части.

– Легче? – Спросил он, когда я вышел из машины. Я помотал головой, но упрямо промолчал, понимая, что такое поведение для меня нетипичное. – После ужина в спортзал, – приказал Евгений Лаврентьевич.

Я кивнул и отправился в казарму. Вошел в моечную, расстегнул воротник и засунул голову под холодную воду, пытаясь прийти в себя. Такой страшной и неконтролируемой ярости я давно не чувствовал. Я научился контролировать свой темперамент давно. С моими предками это было жизненно необходимо. Когда от родителей сбежал в военное училище, они были в бешенстве. Когда не вернулся назад после учебы, то они начали ставить мне ультиматумы, на которые я наплевал. Когда попал в часть к Шулетову, откуда их связи не смогли меня выцарапать, состоялся серьезный разговор. Отец грозил мне всеми карами небесными, а мама… она меня поняла. И когда два года назад отец умер, оставив весь бизнес старшему, более послушному брату, мама смогла со мной общаться беспрепятственно. Да и брат уже был не против перекинуться со мной парой слов, даже если и по телефону.