Юлия Николаева - Прощай и люби меня

– Ты знаком с журналисткой, с этой Иванченко, – вздохнув, сказала я, Петренко только бровь вздернул, чуть склонив голову.

– С чего ты взяла?

– Ты водишь дружбу с ее близким другом.

– И что? Во-первых, у нас с ним деловые отношения, а во-вторых, факт моего знакомства с ним вовсе не означает, что я общаюсь с журналисткой.

– Хорошо, но ведь после нашей встречи ты наверняка осведомился, что она за птица.

– Наверняка, – кивнул он со сладкой улыбкой, которая меня только взбесила.

– И что скажешь? Иванченко отправилась в наш город с благословения твоего делового партнера?

Петренко сделал глоток, разглядывая меня и размышляя. Отставив бокал на столик, закинул ногу на ногу и весело сказал:

– Ты очень предсказуема. Слышишь мое имя и сразу думаешь, что я затеял очередное злодейство. Тебе не приходило в голову, что для разнообразия я могу быть ни при чем?

– Не приходило, – усмехнулась я, и он следом за мной.

– Ладно, я расскажу свою точку зрения, ты мне не поверишь, и мы разойдемся, делая вид, что довольны друг другом.

– Как обычно.

Ярослав уставился слишком серьезно, я предпочитаю, чтобы он издевался и отпускал шуточки по сложившейся негласно традиции. Потому что когда он перестает быть насмешливым, взгляд его выдержать невозможно.

– Что? – поинтересовалась я.

– Да нет, ничего, – он наконец усмехнулся, и меня отпустило, – значит, так. О приезде сюда журналистки я ничего не знал, когда ты назвала фамилию, навел справки. Само собой, обратился с вопросом к ее близкому другу, как ты его назвала. Исподволь, чтобы не влезть, куда не просят. Судя по всему, интерес к нашему городу у журналистки возник извне, по крайней мере, Борисов был удивлен, узнав, что она собралась сюда. Попытался выведать, зачем, женщина отделалась размытыми фразами о том, что последняя предвыборная гонка заинтересовала ее как журналистку. Он попытался донести до ее сознания, что копаться в этом не стоит, и на то есть причины. Она вроде бы прониклась, однако заявила, что все равно поедет.

– Ни за что не поверю, что ее не смогли остановить, – скептически высказалась я.

– Если тебе интересно, смогли бы. Однако ее ажиотаж вызывал у Борисова и некоторых людей вопросы. Очевидно, что о связи своего благоверного с нашим городом она знать не могла, и тащил ее сюда какой-то интерес, который не прослеживался. Борисов припомнил, что последние пару месяцев женщина была постоянно в приподнятом настроении, и решил, что это неспроста.

– Так он отправил ее сюда, чтобы посмотреть, что она задумала? Почему было просто не вытрясти правду?

– Рискованно. Если она не отступила после его слов, значит, нарыла что-то значительное. Вопрос: сама или кто-то ей помог?

– Борисов испугался, что возможный пособник испарится? И проще дать ей действовать, а самим наблюдать со стороны и ждать, пока кто-то объявится?

– Видишь, какая ты умница, – хмыкнул Петренко, допивая виски.

– И как успехи?

– Пока никак. Дама ведет праздный образ жизни. Сняла квартиру в центре, гуляет по городу, встречается с Мироновым, ведут беседы на отстраненные темы.

– как она объяснила ему свой интерес?

– Сказала, что пишет книгу. Он, само собой, быстро узнал о ее связи с Борисовым и теперь гадает, что вообще происходит. Потому держит журналистку возле тела.

– В каком плане? – нахмурилась я.

– В самом целомудренном, – хмыкнул Петренко, – встречаются они чуть ли не через день, и он приволок ее домой к сыночку, хотя они знакомы без году неделя. Короче, пытается сделать вид, что практически влюблен.

– Надеясь таким образом вызнать правду?

– Ну это излюбленный мужской способ.

Я покраснела, а Ярослав усмехнулся, разглядывая меня.

– Говорят, твой возлюбленный не ночевал дома? – спросил вдруг.

– Тебя это не касается.

– Это понятно. А к твоим изысканиям он как относится? – я бросила на него хмурый взгляд, чем только развеселила. – Конечно, он о них не знает. Не хочешь волновать? – я не собиралась отвечать, но Ярослав и не ждал ответа, продолжая: – А ты не думала, что твой Женька не такой дурак и вполне мог додуматься, что появление в жизни отца женщины и ее знакомство с сыном – это не просто так. Как минимум, с позиции личной жизни. Он мог проявить к ней интерес и…

– Прекрати, – перебила я, вставая, Петренко смотрел насмешливо, – мне надо идти.

– Я тебя провожу.

Молча мы дошли до фойе, и уже там Ярослав сказал:

– Зря ты думаешь, что я тебе враг. Не хочу разводить сентиментальные речи, но, возможно, я чуть ли не единственный, кому небезразлична твоя судьба.

Я застыла, потому что подобные слова слышать в принципе странно, а от Петренко вовсе нереально. Не дожидаясь моего ответа (и слава Богу, я все равно не нашла бы слов), он хлопнул меня по плечу и направился в сторону зала. Я немного посмотрела ему вслед, а развернувшись, увидела входящего в ресторан Женьку с мужчиной лет сорока и блондинкой около тридцати. Первым желанием было спрятаться за колонну, но я его поборола, хотя бы потому, что уже была замечена. Женька на мгновенье нахмурился, сказав что-то своим спутникам, направился в мою сторону.

– Привет, – сказала я торопливо, он кивнул.

– Что ты здесь делаешь?

– Я… Я встречалась с Петренко.

Женька усмехнулся.

– Мне стоило догадаться. И как поживает твой дорогой друг?

Вспомнив последние слова Ярослава, я сказала:

– Нормально.

– Ты сейчас домой?

– Да.

– Хорошо, встретимся там, – он поцеловал меня в затылок и вернулся к паре, поглядывающей на нас с любопытством.

Во взгляде женщины, брошенном на Женьку, я уловила личный интерес и разозлилась. Поняв это, разозлилась еще больше, уже на свое дурацкое поведение, и отправилась домой.

Женька приехал через час.

– Есть хочешь? – спросила я, он покачал головой.

– Поел в ресторане, – ответил коротко, приглядываясь ко мне.

– Деловой ужин? – поинтересовалась я, злясь на себя и стараясь выглядеть равнодушно.

– Ага. А у тебя с Петренко?

– Какие у нас могут быть дела?

– Значит, просто соскучилась? – хмыкнул Женька, а я покраснела.

– Гуляла по городу, проезжала мимо…

– И решила зайти. Кстати, твоя с ним фотография на стене вызвала интерес у моих спутников, особенно после встречи в фойе.

– Я не просила его вешать ее на стену, – буркнула я зло, Женька рассмеялся.

– Что между вами было? – спросил вдруг. Я уставилась непонимающе, и он рассмеялся еще веселее, качая головой. – Прости, иногда я забываю, с кем имею дело.

– Что ты сейчас имел в виду? – пронаблюдав, как он покидает кухню, я направилась за ним.

– Не бери в голову. К черту Петренко, иди ко мне.

Часа через полтора я вышла из ванной, Женька, прикрывшись простыней, сидел на кровати, прислонившись к стене. Внезапно я спросила: