Мария Высоцкая - Принцесса для Аспида

– Богдан, что случилось? – мама озадаченно смотрит то на меня, то на него.

– Она сбежала от водителя, села за руль одна и разбила бампер. Плевать на машину, – папа сразу сделал уточнение. – Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться в дороге, Тея?!

Хлюпаю носом, присаживаюсь на край дивана.

– Я не специально, просто…

– Что «просто»?

– А я изначально была против! – мама обращается к отцу. – У нее нет никакого опыта, никакого.

– Прекрати, Герда.

– Прекратить? Ты пришел, всех накрутил, а теперь говоришь мне прекратить?

– Не ругайтесь, – скулю себе под нос, – я больше не сяду за руль, водитель из меня не очень, как и фигуристка.

Мама, желающая что-то до этого сказать, закусывает губу. Ее взгляд меняется, и она садится рядом.

– Тея, – вздыхает.

– Что случилось? – отец присаживается по другую от меня сторону.

– Лиля Федоровна от меня отказалась, я опять не смогла, не смогла сегодня, – накрываю лицо ладонями, а в голове появляется нарастающая боль, – ты же смог. Почему я не могу?

Папа потирает указательным пальцем бровь, касаясь мамы беглым взглядом.

– Тея, прошло еще немного времени. Если ты действительно этого хочешь, то у тебя все получится.

– Правда?

– Правда, иди сюда.

Придвигаюсь ближе, упираясь носом в отцовское плечо, продолжая всхлипывать.

– Не реви.

– Я не реву.

– Тейка опять ноет?

Лепрекон, как и всегда, появляется в самый неподходящий момент. Отстраняюсь от папы, прищурено смотря на Ника.

– Изыди, нечисть.

– Сама такая. Пап, ты обещал пострелять из арбалета.

– Сейчас поедем. Не реви, – касается моей щеки.

Часто киваю, пытаясь улыбнуться, и почти сразу ощущаю мамино прикосновение к моим волосам. Подвигаюсь к ней.

– Заплети мне что-нибудь.

– Давай, – мама разделяет пряди, обращаясь к отцу: – Вы надолго?

– Нет, на пару часов. Я позвоню, когда Никиту домой отправлю. Мне потом нужно еще в офис заехать.

– Хорошо. Но я тебя прошу, следи за ним.

– Не переживай, ему выдадут пластмассовые стрелы.

– Я не хочу поддельные стрелы.

– А тебя не спрашивают, – папа подталкивает мелкого к выходу и, поцеловав маму, уходит следом.

– Успокоилась?

– Да. Мам, а можно сегодня к Польке поехать? В город.

– Зачем?

– Мы так давно не виделись, поболтаем, купим шампанского, посмотрим сериальчик.

– Шампанское в этом списке лишнее.

– Мне уже есть восемнадцать, – смеюсь.

– Да-да, я все никак не могу привыкнуть, какая ты у нас уже взрослая.

– Так можно?

– Можно, водитель тебя отвезет.

– А завтра я позвоню ему, когда меня нужно будет забрать.

– Хорошо.

– Ты самая лучшая мама на свете!

***

– Встречай гостей, – заваливаюсь к подруге, целуя в обе щеки, – блин, как у тебя здесь миленько, – прохожу вглубь квартиры, скинув босоножки.

– Мне тоже нравится, даже жаль, что я так редко тут бываю.

– Итак, какие у нас планы? – забираюсь с ногами на диван в центре гостиной. В квартире два уровня, на первом нет стен, только зональные ограждения и окна, эти огромные окна с нереально красивым видом на город.

– В общем, Тея, – Полина загорается каким-то сумасшедшим предвкушением, – мы едем на дрифт.

– Ты серьезно? – моя радость угасает. – Тебе действительно этого хочется?

– Это же адреналин. Ты только представь, – Полька разводит руки, – ночь, многоуровневая парковка, запах паленой резины шин, куча красавчиков на отпадных тачках…

– Мне кажется, ты идеализируешь, – вздыхаю.

– Ну Шелест, ну поехали, будет весело. В Японии это проходит так атмосферно.

– Не думаю, что у нас как в Японии.

– Тея!

– Ладно, хорошо. Но я лучше бы поехала в клуб.

– Боже, это такая банальность. А тут…

– Я поняла, куча мужиков и вонючая резина. Вызывай такси.

– Я уже, – пожимает плечами, хитро улыбаясь.

По приезде я действительно вижу перед собой многоуровневую парковку, въезд на которую напоминает спираль. Конечно, мы поднимается туда пешком, по лестнице, и на последних ступенях мне хочется свесить свой язык набок. Нереально трудно прошагать такой путь на каблуках.

На площадке одного из этажей целое сборище машин и их хозяев. Также немалое количество девиц, они, подобно Поле, пускают слюни на все это действо.

Складываю руки на груди, останавливаясь рядом с Поли. Осматриваюсь, замечая мониторы, показывающие, как заносит съезжающие по спиральке машины. Видимо, они и правда готовились основательно и напихали камер, чуть позже я узнаю, что они просто подключились к системе видеонаблюдения, установленного в здании, и только сейчас понимаю, что все это незаконно.

– Полин, поехали отсюда, если нас тут поймают…

– Кто нас поймает?

– Полиция…

– Тея, прекрати нагнетать. Всем пофиг. Ну вот кому мы все тут нужны?

– И все же, если нас поймают, твой отец тебя убьет.

– Ну да, папа может, но нас не поймают. И вообще, странно слышать это от человека, который угнал свою же машину.

– Очень смешно, – улыбаюсь.

– Так, я договорилась и поеду вон с тем парнем, – подружка указывает на высокого блондина, он стоит в паре метров от нас. – А ты?

– А я посмотрю со стороны.

– Боже, тебе точно лет семьдесят.

– Я просто дорожу своей жизнью, – высовываю язык.

– А мне хочется, чего-то… прям вау!

– Вперед.

Мурас Полина Игоревна походкой от бедра шагает к салатовому скайлайну, а все, что остается мне, завороженно смотреть в мониторы, наблюдая за тем, как их машину заносит на довольно крутых поворотах.

А потом, потом происходит что-то ужасное. Я слышу вой сирен, вижу, как машины начинают разъезжаться, а толпа людей – разбегаться в разные стороны. Несусь в этом потоке куда глядят мои глаза, полностью теряясь в пространстве.

Каблук подламывается, и я оступаюсь. Щиколотку пронзает резкой точечной болью, с губ срывается всхлип, а чужая рука опоясывает мою талию.

– Ну привет, – на самое ухо, – оказывается, ты не только ездить не умеешь, но и бегать.

Его голос выводит из транса, заставляет повернуть голову и столкнуться взглядами. Это он, тот, с кем я встретилась на своем дне рождения.

– Отпусти, – отлепляю его ладонь, – чего тебе надо?

– Если ты не поторопишься, то проведешь эту ночь в ментовке, перспектива так себе, – он нагло тянет меня за собой, но я словно приклеиваюсь к полу. Замираю. Меня перетряхивает от его близости, рядом с ним я становлюсь не собой. Смотрю в его лицо и не могу ничего сказать, ничего, просто смотрю. У него такие длинные ресницы и глаза, яркие, наглые глаза. А ведь я до сих пор не знаю его имени… до сих пор.

– Пошли.

– Куда? – хлопаю ресницами.

– Вниз, – его усмешка запечатлевается в моей голове, – поздно.

Он кривит лицо, а я вздрагиваю от ощущений чужого прикосновения к моему плечу. Обернувшись, вижу перед собой полицейского. Мой «знакомый» делает попытку сбежать, но ему заламывают руки, довольно грубо заталкивая в полицейскую машину. До меня долетает поток отборного мата, и я нервно сглатываю, все еще не веря, что действительно проведу эту ночь в полиции.