Анастасия Енодина - Ангел для Рыбки

Нина прошла мимо меня, гордо подняв голову, а Ивлев не упустил возможности задеть локтем моё плечо, ради чего ему пришлось изрядно выгнуться – я сидела не на самом краю.

Я обернулась на него, недовольная, поймала его взгляд – он тоже обернулся на меня, подмигнул, на что я презрительно фыркнула.

– Ну вот почему он ко мне прицепился, а? – спросила я у Иры в сотый, наверно, раз.

– Влюбился, – пожала плечами подруга. – Влюбился и ревнует.

Моя романтичная подруга, признающая эффектность внешности Ивлева, действительно верила в то, что он мог влюбиться в меня. Никакие аргументы против она не воспринимала всерьёз, а ненависть ко мне в серо-зелёных глазах парня явно игнорировала, поскольку это не вписывалось в её представление о происходящем.

– И потому меняет девушек как перчатки? – спросила я устало. – Чтобы я посмотрела и подумала: какой классный парень, всем нужен, заберу, пожалуй, себе! Бред!

– Ну не знаю, Нелька. – Пожала плечами Ира, собирая свои вещи в элегантную сумочку. Как только в неё всё влезает? Мне вот и моего рюкзака мало всегда… – Мужики – они странные. Вон, Нинка как рада, что он с ней пошёл! И не заметила, что он к тебе клеится.

Он не клеился. Я это знала и чувствовала. Здесь другое. Он не любит меня. Он ведь совершенно не замечал меня до того, как увидел, что меня подвозил отчим. С тех пор я часто ловила на себе его злые взгляды и даже начинала всерьёз побаиваться этого парня, со всеми приветливого, улыбчивого и обожающего красивых девчонок.

Тогда мне казалось, что он даже клеится ко мне, но это не вязалось с неприязнью, которую он неумело скрывал.

Но прошло время, и его неприязнь приняла несколько иную форму: более ярко выраженную, но почему-то подействовавшую на меня успокаивающе. Он стал открыто прикасаться ко мне… в смысле не сторониться, как прежде, а задевать плечами, локтями или невзначай толкать. Стал открыто вступать со мной в разговоры – бестолковые, несодержательные, раздражающие.

Словно он, наконец, поборол в себе ненависть, но зачем-то решил вечно быть рядом. Очевидно, затем, чтобы портить мне жизнь… Так, в память о своём сильном чувстве ко мне. Чувстве ненависти, которую смог усмирить, но не хотел отпускать.

Впрочем, на фоне Ангела Глеб был вполне безобиден. Но, в отличие от моего интернет-оппонента, Глеба нельзя было просто игнорировать и закрыть на мониторе вкладку с ним.

– Он ненавидит меня, – сказала я Ире, на что подруга рассмеялась.

Она дособирала свои пожитки и встала, дожидаясь, пока и я соберусь.

Мы вышли на шумную улицу и пошли по тенистой аллее, что вела к оживлённому проспекту, где ходил общественный транспорт. Краем глаза заметила Глеба и Нину, которые усаживались в такси. Мне могло показаться, но Ивлев, прежде чем скрыться в салоне автомобиля, огляделся и криво усмехнулся, отыскав меня взглядом.

ГЛАВА 2

/Глеб/

Когда Глеб впервые увидел её, выходящей из салона знакомого дорогого чёрного автомобиля, первое, что ему захотелось сделать, – это схватить за плечи одногруппницу и как следует встряхнуть, а потом спросить, в своём ли она уме?

Он отлично знал того, кто сидит за рулём. Знал и ненавидел, как отныне мог ненавидеть и Сомову. Как же её там звали? Нелли, вроде бы, а может, и нет – до сего момента Глебу не было дела до неё, он не запоминал её имени и фамилию-то запомнил лишь потому, что какое-то время преподаватель по высшей математике доверял ему проводить перекличку.

Он пригляделся к одногруппнице, пытаясь понять, как и что могло привлечь во взрослом мужчине такую с виду простую девчонку. Самая обычная… Как она могла зацепить этого человека?

– Пока, Виктор, – весело бросила мужчине Нелли, тот опустил стекло, и девушка наклонилась к нему.

Поцеловала, наверно. Или нет. Глеб не видел, потому что не желал видеть.

Он решительно пошёл навстречу Сомовой, и та заметила его. Её зелёные глаза удивлённо распахнулись, а улыбка исчезла с лица – его паршивое настроение передалось ей с такой естественной лёгкостью, словно они были связаны незримыми нитями.

Это странное ощущение пронзило Глеба, и он вгляделся в глаза девчонки. Красивые, умные и… немного напуганные.

Он замер, понимая, что выглядит сурово и этим пугает девушку. Надо было немного успокоиться и только потом подойти к ней. Нормально спросить, поговорить, объяснить… Она не может быть с Виктором, потому что такие девочки, как она, не западают на мужиков ради денег, а помимо денег в этом человеке ничего хорошего не было.

Виктор – та ещё скотина. Сомова ему подходит, как и любая, наверно… Но что она могла найти в нём? Глеб постарался припомнить: Сомова никогда не тусовалась в его компании, он никогда не встречал её в барах или на вечеринках… Вроде бы, она даже не гуляла с каким-нибудь нормальным парнем, которого бы Глеб знал, а знал он всех нормальных парней в универе и близлежащих районах.

Зелёные глаза глядели на него, испуг исчез из них, осталось лишь удивление.

Ивлев шагнул навстречу, понимая, что и так очевидно, что он направляется к ней, так что придётся как-то объяснить своё поведение.

– Глеб! – раздался звонкий голос Вики, и парень поморщился, как от боли.

Как невовремя! Теперь не подойти и не поговорить с Нелей. И теперь даже неудобно говорить о пороках Виктора, когда он сам, наверно, кажется Сомовой довольно порочным.

– Глеб! – миг, и тонкая талия Вики оказывается в его объятиях.

Так обыденно, так дежурно, что он не испытывал от этого ничего, кроме раздражения из-за того, что всё невовремя.

Сомова выдохнула и прошла мимо, кивая в знак приветствия и смущённо пряча взгляд: кажется, она теряется, когда застаёт кого-то обнимающимися или целующимися. Так странно для девушки, которую подвозил Виктор…

Это движение ресниц, когда Сомова отводила взгляд, Глеб запомнил и проматывал в памяти. Так мило, скромно и глупо – это невозможно сыграть.

И нежный свежий цветочный запах, который оставила проходящая Сомова. Запах, сумевший пробиться через сладкий аромат Викиных духов, от которых Глеба уже тошнило.

Сомова показалась ему мелкой – по сравнению с ним и с Викой на каблуках так и было, Неля едва доставала парню до плеча.

Мелкая, толком не накрашенная, одетая в простую одежду и в синих кроссовках под цвет пальто – она показалась вдруг воплощением зла. Такого зла, которое очень удачно маскируется и которое просто так не распознаешь.

В памяти всплыло движение ресниц… Да, жуткое злое зло, даже он чуть не залип на такую стеснительную красотку! И это он! Бывалый вечный сердцеед и стойкий к любым женским приёмчикам! А сколько разбитых сердец всяких простачков на счету у подобных малышек? До простачков Глебу дела не было, но вот за себя стало обидно: как он мог не разглядеть за милой неприметной личиной подстилку Виктора?