Ео Рэеллин - Краденое счастье

– Вам упаковать? – Ухоженные омежьи пальчики держали солидного вида футляр, в котором всё – от материала до тиснения, говорило о немалой стоимости.

– Да, спасибо.

– Какого цвета бумагу? – Консультант наклонился и достал из-под стойки палетку с образцами.

– На ваш вкус.

Миша улыбнулся со всем своим дружелюбием и принялся следить за ловкими движениями рук, которые заворачивали коробочку в матовую винно-красную бумагу – под цвет находившейся там статусной перьевой ручки.

– Добавить карточку? – спросил омега, закончив упаковку, и, не дождавшись утвердительного ответа, начал перечислять: – «Дорогому коллеге», «Уважаемому начальнику»…

– «С юбилеем!» – Мишин взгляд выхватил среди многообразия нужный вариант с ажурными вензелями.

– Секундочку, – консультант мило улыбнулся и поместил покупку в фирменный пакет.

Рассчитавшись, Миша вышел на вечернюю улицу и пошагал к машине, оставленной в квартале от магазина – припарковаться в центре города всегда было проблемой.

На самом деле, подарок Вадиму на тридцатилетие был куплен давно и даже вручён – утром, перед работой. Тот пару раз говорил о своём желании прыгнуть с парашютом, и Миша решил его исполнить, оплатив и подготовку, и прыжок. Вадим этого не ожидал и заявил, что теперь Миша тоже не отвертится от экстрима и никакие отговорки про боязнь высоты он принимать во внимание не собирается.

До самого прыжка ещё нужно было дожить, и Миша беспокоиться по поводу угроз не стал, но безмятежное настроение было разрушено сообщением, что вечером их у себя по случаю юбилея сына ждут родители Вадима. Небольшую вечеринку с друзьями назначили на субботу, а вот с родными следовало встретиться аккурат в день рождения. «Папа попросил», – без лишних слов объясняло, почему отказаться варианта нет.

Сам Вадим тоже не был в восторге от приглашения – и не только потому, что на следующий день приходилось вставать минимум на час раньше и ехать на работу из пригорода.

О том, что Вадим является сыном Виталия Бородина, владельца известного строительного концерна, который возвёл в городе не один микрорайон, Мише сообщил Валя, когда заметил альфу в компании одногруппника – к этому моменту они уже месяца полтора жили вместе как пара, а не как соседи по съёмной квартире. Миша знал о небедных родителях своего парня (а после объяснения называть Вадима иначе не получалось) и о стремлении к финансовой независимости, но не додумался связать его фамилию с довольно видным бизнесменом, к тому же депутатом местного горсовета, потому был несколько шокирован.

Ещё всезнающий омега, поджав губы, пробормотал себе под нос что-то вроде: «И так альф не хватает…» Но Миша эту плохо скрываемую зависть на свой счёт тогда не принял – полагал, что его роман с Вадимом, такой яркий и полный неожиданной страсти, довольно быстро закончится, и тот в скором времени женится на омеге, как и все его сверстники.

Дома Миша прямо спросил Вадима о родителях и, услышав ответ, решил, что отношения с бетой – часть бунта независимости, наравне с работой в фармацевтической компании и жизнью на полном самообеспечении. Выслушай советы старших – и сделай с точностью до наоборот. Так что когда отец говорит найти омегу и задуматься о создании семьи, ты демонстративно начинаешь встречаться сначала с одним бетой, а потом – с другим, который устраивает больше хотя бы потому, что способен хранить верность.

При всех этих не очень радостных мыслях Миша полностью отпустил себя и наслаждался – слишком хорошо ему было с Вадимом. И это касалось не только секса, которого в жизни стало, пожалуй, даже слишком много, – нереальное удовольствие приносило то, что они разделяли практически все занятия: и бытовые заботы, и хобби, и даже вождение автомобиля. Вадим в первый же год выпнул Мишу учиться на права, а потом регулярно давал порулить, пока бета не купил собственную машину. Благодаря Вадиму Миша не только не забывал поесть, но и стремился самостоятельно приготовить еду, чтобы его вернувшийся поздно с работы любовник не остался голодным. Начал обращать внимание на современную моду и одеваться так, чтобы казаться привлекательным. Не для себя – для Вадима. Хотя заинтересованные взгляды сокурсников и через пару лет коллег тоже были приятны.

Вадим вытянул Мишу из забытья придуманных вселенных в мир реальный, раскрыл его краски, показал, что можно жить счастливо здесь и сейчас, не прячась и не задумываясь о расплате в будущем. Не думать о последнем не выходило. Миша одновременно и ждал, и запрещал себе думать о моменте, когда альфа наиграется, хотя тот, напротив, с первого дня не давал повода для сомнений в серьёзности своих намерений. Сказал, что хочет быть с Мишей и не видит для себя иной судьбы – знает: встретил свою пару. Безумно хотелось в это верить, но альфья природа рано или поздно должна была взять своё – а пока у Миши было время. Было счастье внезапно вспыхнувших взаимных чувств. Счастье, которое он украл у других, сам того не желая, и с вороватым видом озирался, стараясь сберечь хрупкое равновесие.

– Я не омега, Вадь, – сказал Миша в первый совместный рассвет, когда они в пустом автобусе и ехали домой из аэропорта.

– Я знаю, – ответил тот и, приобняв, положил его голову себе на плечо.

Опасения, что Вадим уйдёт, то затихали, то разгорались с новой силой, а годы шли – и совсем недавно они с Мишей отметили семилетнюю годовщину совместной жизни. Думать о мимолётности отношений, когда тебе двадцать с маленьким хвостиком и когда ты разменял четвёртый десяток (а Миша был старше Вадима на полгода), – совершенно разные вещи.

Только засыпая в объятиях Вадима после скромного ужина в компании близких друзей, Миша осознал, что столько лет отравлял свою жизнь зря. Не все традиционные пары достигали такого срока: развод, раздел имущества, конфликт из-за детей – это он слышал не раз от знакомых и коллег. Самому поделиться было нечем, Вадим стал его идеалом и никогда не заставлял Мишу испытывать неловкость по поводу того, что альфа живёт с бетой, а не с омегой. Единственное исключение – редкое, но обязательное общение с его родителями.

Виталий Андреевич тёплых чувств к Мише не питал и как самый настоящий альфа, прирождённый лидер и состоявшийся по жизни человек, не пытался этого скрывать, смотрел на бойфренда сына с прищуром голубых – молодых ещё – глаз и с недовольной ухмылкой. К своему разочарованию, авторитетом для сына он не стал – Вадим Витальевич все эти знаки игнорировал совершенно, каждый раз твёрдо заявляя, что Миша – его пара. Сам Миша в такие минуты ощущал себя не в своей тарелке и встречал сочувственный взгляд Антона Петровича – папы Вадима, который, несмотря на серьёзный апгрейд внешности и брендовые шмотки, оставался по-омежьи сердобольным.